ЛЮБОВЬ ЕСТЬ СИЛА, БОГОМ ДАРУЕМАЯ

Маргарита и Александр Тучковы

Во время командировки в Смоленск я обратил внимание на новомодный обычай, замеченный мною и в других русских городах: в городском саду перекинутый через пруд пешеходный мостик стал местом паломничества новобрачных, которые увешали его перила большими и маленькими «замками счастья».

Их крепость и неразъемность в сочетании с именами молодоженов на них; видимо, должны символизировать прочность и нерушимость брачных уз - зыбкую надежду современного человека хоть как-то предохранить от развала слабеющий институт брака.

Верность и любовь к Богу, к супругу, родной земле - вот идеалы русской души на протяжении многовековой истории России... Теперь брак стал регистрацией а венчание - красивым обычаем, накладывающим на человека не больше ответственности и обязательств, чем замок на перилах моста: висит себе и висит, ничего ни от кого не требует. Никогда до конца не умиравшая в нас вера наших языческих предков в nepвобытную магию воздействия на человека символических действий по подобию и перенос значения питает старые и творит новые обычаи, не давая утвердиться в сердце истинной вере в Творца неба и земли и принять на себя добровольную обязанность жить  по Его заповедям, запрещающим разлучать то, что сочетал Он Сам руками и ycтами своего служителя...

Кажется, давно уже канули в лету те времена, когда, стоя под венцом, новобрачные пред Богом и людьми обещали друг другу верность до гроба и за гробом и действительно держали свое слово. «Господи Боже наш, славою и честью, венчай их», - воздев руки горе, трижды призывал на них благодать Святого Духа служитель Божий, навеки соединяя дотоле две отдельных судьбы в одну, а тела - «в плоть едину». Некогда ковчежец освященного церковного вина, поочередно испиваемого женихом и невестой из рук венчающего их священника, действительно становился символической чашей не только их общих радостей, но и испытаний, которые они достойно переносили несмотря ни на что. Труды, скорби и войны могли разлучить их тела, но не души. Ибо крепка, как смерть, любовь (Песн. 8, 6) и ей не подвластна! Примеры?

В начале августа 1812 года на Смоленщине вместе со своими братьями-генералами сражался шеф Ревельского полка генерал-майор Александр Алексеевич Тучков, и Тучков 4-й, как тогда говорили. Со дня долгожданной свадьбы в 1806 году во всех военных походах Шведской и Финской кампаний (1806-1809 гг.) горячо любимого мужа сопровождала его верная супруга Маргарита Тучкова (урожденная Нарышкина). Она делала это вопреки обычаям того времени, наперекор мнению светского общества. Перед отъездом в ответ на предупреждения о трудностях военного быта Маргарита ответила: «Расстаться с мужем мне еще страшнее». Она верила, что Александр послан ей Богом и дорожила каждым мгновением своего счастья и боролась за него.

В 1808 году в прошении к императору Александру I Маргарита Тучкова писала: «Повелением любящего сердца своего сливаюсь припасть с мольбою к стопам Вашего императорского величества о благодеянии: умоляю дозволить мне сопровождать мужа моего ... в шведском походе. Любовь к Тучкову составляет мой личный мир и выражается жаждой дела – вместе служить Престолу и Отечеству. Прошу Вашего разрешения выехать с мужем в действующую армию; не лелею никаких выгод для обеспечения собственной жизни, но имею надежду покорить себе счастье разделить с мужем и марсовы испытания судьбы. Моя натура крепка, а идея и прожигающее душу чувство справедливы, они освещены внушениями христианской веры». Изумленный император наложил резолюцию: Командующему 4 корпуса генерал-лейтенанту князю Багратиону. "Пусть Тучковы будут вместе. Они ставят себя и чувства свои на публичное испытание самым страшным – войной. Любовь есть сила, Богом даруемая. Мнe ли стоять плотиной против мужества духовного дерзновения!»

В тыловых формированиях Ревельского полка она принимала участие в сражениях при Гейльсберге и Фридланде. Несмотря на привычки роскоши, привитые с раннего детства, она легко переносила жестокие лишения, проводила ночи в смрадных избах или в походных палатках, где не было возможности отогреться. Ей приходилось не раз переодеваться денщиком и провожать мужа верхом на лошади. Ее живость, веселость и деятельная доброта привлекали к ней всех. Помогать нищете и чужому горю было потребностью ее души. За больными и ранеными (русскими и шведскими) она ухаживала как сестра милосердия.

Не желавшая расставаться с мужем, молодая женщина (ей было тогда 27 лет) переносила все тяготы суровой походной жизни: суровые морозы, штормовые ветры, опасности боев с регулярной армией и партизанами. В марте 1809 года Маргарита участвовала в труднейшем переходе русских войск через замерзший Ботнический залив: за двое суток они преодолели 100 верст по ледяным торосам и глубокому снегу, часто выше колен. «Переход был наизатруднительнейшим, - писал М.Б. Барклай-де-Толли. - Понесенные в том походе труды единственно русскому преодолеть только можно». Этот решивший исход войны поход историки поставили в один ряд с переходом Суворова через Альпы в 1799 году. Восхищенный мужеством Маргариты главнокомандующий русской армией Буксгевден говорил о ней: «...не встречал людей с такой ненасытной жаждою, с такими огромными требованиями на любовь и жизнь... солдаты называют ее своим ангелом-хранителем».

Герой Шведской и Финской кампаний Александр Тучков был награжден орденами Святого Владимира и Святого Георгия, а в 1808 году получил чин генерал-майора. В 1811 году у Тучковых родился долгожданный сын Николай и молодой перспективный генерал, желая все свое время отдать семье и воспитанию сына, подал императору прошение об отставке. Ответ императорской четы был лаконичным и многозначительным. Александр I прислал Тучкову шпагу с надписью «В руку храброму», императрица Елизавета Алексеевна преподнесла Маргарите детский чепец собственного изготовления - накануне грозных событий Россия нуждалась в храбрых воинах.

Несмотря на рождение сына, Маргарита все еще оставалась с мужем. К 1812 году Тучков получил в командование 1-ю бригаду знаменитой 3-й дивизии генерал-лейтенанта П.П. Коновницына. По вторжении Бонапарта в Россию Ревельский полк и бригада Тучкова в составе 1-й Западной армии отступали к Смоленску. После сражения при Какувячине (близ Витебска), опасаясь за жену и малютку сына, Александр упросил Маргариту уехать из действующей армии, лишив себя своего ангела-хранителя во плоти, каковым была для него супруга все эти годы. Она должна была проводить полк до Смоленска, куда отступала армия, и далее одна с сыном ехать в Москву. Александр передал ей на хранение полковую икону Спаса Нерукотворного.

По дороге к Смоленску, на очередном ночлеге в душной избе, Маргарита увидела испугавший ее сон: на листе бумаги кровавыми буквами на французском языке было написано: Твоя участь решится в Бородине». Сон повторился с более зловещими подробностями. Однако муж успокоил, сказав, что места с таким названием не удалось найти даже на военной карте.

Пока Маргарита с сыном ехала по Смоленской дороге в Москву, Александр Тучков 5 августа защищал Малаховские ворота Смоленска, а потом бился под командованием свое брата Павла Тучкова 3-го (в этом сражении генерал Павел Тучков был ранен в ночной штыковой атаке и попал в плен к французам, где оставался до 1814 года, когда вернулся в действующую армию - авт.)  у Валутиной горы (при Лубино) против корпусов Нея, Мюрата и Богарнэ...

Уехав с родными из Москвы, Маргарита остановилась жить в Кинешме, недалеко от Костромского имения родителей, чтобы быстрее получать почту из действующей армии. В день ее именин, 1 сентября, к ней в комнату вошли священник, брат Кирилл и отец с ее сыном на руках, как она видела во втором своем сне. «Было дано сражение под Бородиным», - сказал ей отец. Маргарита поняла, что ее муж убит и лишилась чувств.

В решительный момент Бородинской битвы командир 3-го пехотного корпуса Тучков 1-й, старший из братьев Николай, получил приказ Багратиона прислать подкрепление на Семеновские флеши и отправил туда дивизию Коновницына, а с нею и брата Александра (в тот же день Николай Тучков в бою за Утицкий курган возглавил контратаку Павловского гренадерского полка, был ранен пулей в грудь. Был эвакуирован и через три недели скончался в Ярославле. Погребен в Толгском монастыре - авт.). Дивизия штыками выбила французов с флешей и в ответ подверглась ураганному артиллерийскому обстрелу. Ревельский полк дрогнул и стал отступать. Александр Тучков подхватил с земли оброненное знамя полка и повел солдат за собой. «Картечь расшибла ему грудь, - писал современник событий Ф. Глинка. - Множество ядер и бомб каким-то шипящим облаком обрушилось на то место, где лежал убиенный, взрыло, збуровило землю и выброшенными глыбами погребло тело генерала». (По семейным преданиям (со слов солдата Ревельского полка) Александру Тучкову в атаке оторвало ядром обе руки. Когда его выносили из боя, «у него оторвало ноги, наконец, ядро, попавшее в грудь, прекратило его страдания» - авт.).

Через два месяца, уже в октябре, тридцатилетняя вдова приехала на Бородинское поле и несколько дней ходила среди тысяч не погребенных трупов, пытаясь найти тело мужа, но все было тщетно. Сын Коля стал ее единственной отрадой и смыслом жизни. Свекровь Маргариты, Елена Яковлевна, мать братьев Тучковых, мужественно встретила известие о гибели сыновей: «Да будет Твоя святая воля!», - сказала она, упала на колени и в ту же минуту ослепла. «И слава Богу, не на кого больше смотреть», - успокоила она своих близких. Когда Маргарита привозила ей внука Николеньку, ослепшая от горя женщина брала его на колени, плакала и увещала невестку смириться пред волей Божией. О том же говорили Маргарите ее родственники, но она не могла примириться с потерей любимого мужа.

Через пять лет после гибели мужа в записках для сына она писала: «Твой отец! При этом имени все существо мое потрясается. Ты не знаешь, милое дитя мое, что мы потеряли в нем. И сколько страдает твоя мать с тех пор, как лишилась этого друга своего сердца». Когда-нибудь «ты увидишь, сколько чувство, соединяющее нас, усилилось с тех пор, как мы вступили в брак; казалось, что каждый год скреплял наши узы, которые становились нам все дороже. Твое рождение было последним пределом нашего счастья, омраченного, однако, частыми разлуками... Чтоб не расставаться с твоим отцом... я подвергалась трудности тяжких переходов, и родила тебя дорогой. Все было забыто при твоем рождении, чтобы думать лишь о счастье иметь тебя, чтобы тебя любить и чтобы любить друг друга еще более. ...С каким восторгом он любовался нами обоими, и сколько раз я видела в его глазах слезы счастья! Но недолго оно продолжалось. Тебе было лишь год и четыре месяца, когда ты потерял отца. Но Отец Небесный не оставил тебя, потому что бедная твоя мать была так поражена своим несчастьем, что утратила возможность заботиться о своей собственной жизни и о твоей». 1 сентября «мой брат приехал из армии, чтобы известить нас о нашей утрате... Я не помню, что сталось со мной при этом известии... Молю моего Спасителя простить мне мой бред; он доходил до того, что когда мать говорила мне о блаженствах рая и возмездии, обещанном тому, кто умеет нести крест, посланный Богом, я отвечала, что самый рай мне не нужен без моего Александра и что не существует возмездия для души, уничтоженной несчастьем». В продолжение целого года Маргарита даже верила, что ее муж жив. Родные приходили в отчаяние от ее состояния. «Бедные мои сестры!.. Они мне говорили о блаженстве в будущем, а я жила в настоящем». Только болезнь сына заставила Маргариту очнуться. «Не забывая своего горя, я думала о предстоящей опасности, и обратилась к Тому, Который никогда не оставляет существо, молящее Его. Сердце мое почуяло Бога, и я научилась покорности; но рана моя не заживала никогда...».

Вся ее жизнь была тому подтверждением: свою вдовью генеральскую пенсию Маргарита называла «ценою крови», и даже через 27 лет после смерти мужа, когда в августе 1839 года император Николай I посетил ее и лично пригласил на открытие памятника на Бородинском поле, она долго отказывалась, боясь, что испытание превысит ее силы. На памятнике она увидела золотом начертанное имя ее мужа - погибшего за Отечество генерала Тучкова 4-го – и на следующий день после торжеств слегла в нервной горячке.

«Ее горе не вымирало, хотя время изменило его характер. Видно не дано забвения глубоким натурам», - пишет ее биограф. В раненом сердце молодой вдовы окрепла мысль построить храм-памятник на поле, обильно политом кровью русских воинов. Не имея на то достаточно собственных средств, она обратилась за помощью к государю. «Потеряв обожаемого мною супруга на поле чести, я не имела даже утешения найти останки его, - писала она. - Сия мысль беспрестанно умножает настоящую причину терзания моего, и ни в чем другом отрады не нахожу, как в предприятии сооорудить храм на том священном для меня месте, где пал супруг мой». Император Александр, откликнулся на «горестный обет сердца» бородинской вдовы и пожертвовал на храм недостающую сумму.

На указанном ей месте гибели ее мужа в 1820 году Маргарита построила церковь Нерукотворного Спаса, в которой поместила одноименную походную икону Ревельского полка, переданную ей когда-то мужем, и подолгу жила рядом в сторожке. А позже, похоронив в том же храме своего пятнадцатилетнего сына, стала игуменьей устроенного ею на свои деньги и пожертвования Спасо-Бородинского женского монастыря, приняв в постриге имя Марии.

Ее духовный наставник, святитель Филарет Московский, писал ей: «Есть благой и благодетельный чин в делах судеб Господних. Призывая нас к любви небесной, Господь постепенно взял от Вас предметы земной, хотя, впрочем, и непорочной любви. Оставалась подле Вас душа, которая разделяла с Вами память этой любви, и было дано Вам время привыкать к лишениям. Он взял, наконец, и ее. Отдайте Ему и сей залог с миром, с молитвой и надеждой. Теперь Ваше чадо и Ваша подруга - Спасская обитель. Примите утешение и храните Ваш покой для ее мира и утешения. Суровой пищи, жесткого ложа и подобного сему Господь не требует от Вашей немощи, но - тихой молитвы, любви, попечения о сестрах и сохранения Вашего здоровья для исполнения Ваших обязанностей».

В Спасской обители нашли приют десятки женщин из всех сословий, пришедших из разных российских земель молиться за убиенных в Бородино мужей, отцов и братьев (к моменту кончины первой настоятельницы их число достигло двухсот). Для них, а также для всех окрестных жителей - чиновников и простолюдинов - Маргарита Михайловна стала заботливой любящей матерью, готовой служить им и собственным трудом, и всем своим имением. «Всех вас ношу в своем сердце», писала она сестрам обители перед постригом. «Я вам теперь крепостная слуга», - добавляла она в письме, после пострижения в мантию и посвящения в игумении. Стремясь помочь ближним, по самоотверженной любви к ним она раздавала нуждающимся последнюю провизию и деньги, помогала всем, чем могла. Окружающие платили ей ответной признательностью. «Мария, несмотря на то, что погибло для нее безвозвратно в жизни, сознавала, что она не одинока, что самая  искренняя любовь окружает ее».

Призыв к деятельной взаимной любви был главной просьбой ее к монахиням и послушницам. Поэтому у дверей монастырской трапезной по указанию игумений были написаны слова апостола Павла: И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы (1 Кор. 13, 3). Среди последних ее слов был призыв к сестрам обители: «Любите друг друга: живите в мире». А предсмертная просьба игумении к своей келейнице-душеприказчице: позаботиться о детях бедного чиновника и сыне крестьянина, просивших ее ходатайства.

Кроме дел благотворительности, оказания помощи нуждающимся особенной обязанностью послушниц и монахинь Спасской обители была ежедневная молитва «о вождях и воинax, за Веру, Царя и Отечество живот свой положивших». Святитель Игнатий (Брянчанинов), посетивший в 1847 году Спасо-Бородинский монастырь, сравнил молитвенный подвиг монахинь обители с подвигом сынов Отечества, выполнивших свой воинский долг на Бородинском поле: «Теперь верные дщери России совершают свой долг: над прахом жертв любви к Отечеству они принесли себя в жертву Богу, приносят непрестанную жертву молитв о себе и о павших в сражении сынах России».

Построенный Маргаритой Тучковой храм Спаса Нерукотворного на Бородинском поле стал не только первым памятником героям Бородинской битвы, но еще и памятником любви и верности всех русских женщин.

* * *

Глядя на идущие мимо меня счастливые пары молодоженов, я думал: «Нет, не оскудела, не обесплодила еще русская земля, если играют на ней свадьбы. Не обмелела, не обессилила еще душа русская, если эти хрупкие невесомые девчушки не боятся идти в холод и морось, наперекор ветру и дождю к своему счастью рядом со своими молодцеватыми избранниками. Есть, есть еще сила в русском характере, и русская женщина, как и прежде, может и хочет быть любимой и любить, быть верной супругой и добродетельной матерью. А эти крепкие парни? Разве они дадут в обиду своих любимых? Разве не могут они трудиться, а когда надо и биться с врагом, как их деды и прадеды? Разве 6-я рота Псковской дивизии ВДВ под чеченским Аргуном не выполнила завет героя 1812 года генерала А.И. Остермана-Толстого: «врага не пускать, стоять и умирать»?

Достигайте любви (1 Кор. 14, 1), - мысленно повторяю я апостольский завет счастливым молодоженам. Теперь пришел ваш черед любить, соблюдать верность, рожать и растить детей, защищать от врагов свой дом, свой город, свою землю, как это делали ваши предки. Пришло ваше время познавать Бога, великого и непостижимого в Своей любви и жертве, и подражать Ему в том. И за это за все милостивый и любящий Господь венчает вас славою и честью здесь и в Царствии Своем. Аминь.

Владимир Немыченков
Смоленск-Москва

Из православного женского журнала «Славянка»
За март – апрель 2012г.