АКРОБАТИЧЕСКИЙ ПОЛЕТ

( Памяти Л.В. Лысенко)

Техник в авиации, если хорошо вдуматься, даже важнее пилота. Конечно, пилот - профессия  романтическая: поднимаясь в воздух, он рискует жизнью своей и экипажа. Лавры побед всегда достаются ему. Без штурмана самолёт может не прийти в назначенную точку, а без бортового техника самолёт не взлетит или в любой момент  может погубить экипаж или сорвать выполнение задания. Поэтому дружба в экипаже -  залог всей благополучной лётной работы.

В авиации народ неунывающий, любит друг друга «подколоть» безобидно, не затрагивая больные «струны». В мирное время  рабочая неделя состоит из дня учёбы,  дня предварительной подготовки к полётам, предполётной подготовки и полётов, затем
день работы на мат.части ( подготовка самолёта).

Понедельник - день учёбы. Первый час -  физическая подготовка, которая заканчивается футболом «100 на 100»: играют все. Далее
аэродинамика или самолётовождение, затем метеорология или радиотехнические средства  связи (РТС). В зависимости от плана начальника штаба, может бать, парашютная подготовка или
стрельба из пистолета в тире.

Вторник – предполётная подготовка. Изучается задача на  полёты, районы полётов, прокладываются маршруты, сверяются регламенты радиотехнических средств, схемы заходов на посадку, повторяются наставления по производству полётов и по штурманской службе, в конце обязательно тренаж.

Среда – работа на аэродроме. Техническая служба устраняет дефекты, возникшие во время предыдущих вылетов. Лётчики устраняют «зазор между плоскостью и щёткой»,  то есть смывают копоть и грязь. После каждого часа работы «перекур» 15 минут.
Заместитель командира эскадрильи гвардии капитан Лев Васильевич, высокий, стройный брюнет с чёрными выразительными глазами, приближается к самолёту. Все уже начинают улыбаться: знают: Лёва сейчас развеселит. Лев Васильевич пролетал все четыре года на войне, награды, как все фронтовики в полку, считает не штуками, а килограммами и при
знакомстве представляется так. Гладит поседевшую голову: «Седой!», проводит рукой по груди, касаясь орденских планок: «Боевой!», по погонам: «Капитан!».

Лёва здоровается со всеми. Жмёт руку технику  (у техников всегда рабочий комбинезон  лоснится от смазки) и серьёзно говорит:

-Николай, а я твою жену видел на пляже.
-А как ты её узнал, командир?
-Да у неё весь живот в масле. 

Все смеются, а Лёва  жмёт руку штурману и озадачивает вопросом молодого лейтенанта:

-Знаешь, кто был первым штурманом  в Союзе?
-Кажется, генерал Красовский ( автор учебника «Самолётовождение»).
-Не знаешь! Первым штурманом был партизан Железняк. Помнишь песню «Он шёл на Одессу, а вышел к Херсону!»  Поэтому штурманов дразнят борт. блудилами.

В полёт штурман обязательно берёт полётные карты, (тоже повод для остряков):

-Штурман, карты взял? Сколько колод?).  

-Справочники, схемы захода на посадку в сложных метеоусловиях, навигационную логарифмическую линейку, ветрочёт и другие  приспособления,  нужные в полёте. 

Всё это укладывается в сумку- портфель.    И фольклористы  придумали загадку: «Не лётчик, а летает, не нищий, а с сумкой, не баран, а блудит?».

Перекур подходит к концу. Техник, чтобы не быть в долгу, парирует какой-то шуткой в адрес командира.
Все смеются:  Один - Один.

Июнь. Время к полудню, солнце печёт, хочется спрятаться в тень, все разделись до пояса. Только  инженер эскадрильи капитан Иван Григорьевич Гидирим, одетый по всей форме в шерстяной костюм, бриджи – в сапоги, перетянутый ремнём портупе, без фуражки,  както неуклюже шагает, приближаясь к самолёту. Приказ Министра Обороны, маршала Советского  Союза  Г.К. Жукова «на службе находиться в «строевой» форме в сапогах и под ремнём»  Гидерим не нарушает.
Иван Григорьевич полный мужчина, около сорока лет, как любой уважающий себя хохол, с небольшим животом, обливается потом. Его кривоватые, полные ноги расставлены шире плеч, видимо пот разъел промежность. Не доходя до самолёта он кричит ботовому технику : «Николай! У тебя тальк есть?»
Николай, стоя на стремянке, что-то подтягивает ключом на моторе, не оборачиваясь:
-Григорьевич,  поднимись, посмотри в умывальнике!
Через пару минут, инженер с громким воплем «Убью!!» скатывается по лесенке на  землю и, обегая вокруг самолёта, гонится за испуганным  технарём, а затем, дико кричит:
-Запускай мотор!

Николай заскакивает в кабину, кричит: «ОТ  ВИНТА!» Лопасти набирают обороты.  Гидирим  становится под воздушный поток, спускает брюки, поворачивается задом к  упругой струе и кричит мотористу, чтобы нёс воды.
Все свидетели происшествия, смеясь до коликов в животе,  катаются на траве, а механик пояснил, что инженер  вместо талька присыпался каустической содой.

Постепенно успокоились и приступили к работе. Проходящий мимо борттехник другого экипажа спросил нашего: «Николай, у тебя есть МИП?» - (масло веретённое, применялось для заправки гидросистемы).
-Есть, Саша, а как твои дела? Где сегодня ночевал?
-Дома. Простила.

Два бортовых техника Саша Рожков и Виктор Солодянкин недавно приехали в наш полк по замене с острова Сахалин. Дружили семьями. В выходной день случайно встретились в Комсомольском парке на окраине города. Рожков разделся, решил позагорать
и  в это время появился Солодянкин  с незнакомой пассией и дюжиной бутылок пива.
Осушили по бутылке, и парочка пошла в воду, попросив Сашу присмотреть за одеждой.
Барахтались в воде они долго, несколько раз  удалялись в кусты на другом берегу.

Рожкову надоело ждать. Он повесил одежду девушки на руку и стал ходить вдоль берега.
И вдруг, увидел жену Виктора. Она шла навстречу и, заметив на руке женское платье, сразу перешла на крик:
- Ах ты, кобель поганый, сейчас же расскажу твоей Анне ! - и огрела невинного бедолагу
босоножкой по лицу. Виктор, увидев жену, нырнул в кусты, а подруга его  подплыла к  берегу, стала защищать невиновного, не открыв правды:
-Твой не такой?! Думаешь лучше? Тоже такой же кобель!
Чтобы не выдать товарища, Рожков принял удар на себя. Домой пять дней не показывался, выжидал,  когда жена немного успокоится, но друга спас, как говорил Суворов: «Сам пропадай, а товарища выручай!».

По распорядку, дня -  пора обедать, пора поспешать  «на первый черпачок». Командир  подаёт условный сигнал технику, тот кивает, мол,  «понял», наливает фляжку спирта и догоняет экипаж.
В  столовой усаживаются за  последний стол у входа. Пока  несут заказ, выливают  воду из графина в цветок и заполняют спиртом. Пустой стакан стоит рядом с графином.
В проёме дверей появляется командир полка, высокий,  красивый, с пышными усами  полковник Ерофеевский Африкан Саввич . Румянец выступает на его смуглых щеках,  здоровьем веет от всей фигуры, любимое блюдо - бифштекс с кровью. Он останавливается
у нашего стола и наливает полный стакан из графина. Мы затаили дыхание. Полковник  в два глотка осушает стакан, показывает парням большой палец ( Хорошая вода!) и идёт  в отдельную комнату комсостава. Тут же за ним  с подносом заходит самая симпатичная  подавальщица Маша. Через пять минут  Маша появляется  смущённая, с взлохмаченной  причёской. Парни перемигиваются: «Домогался!». Появляется дежурный по полку:
-После обеда, лётчики и штурманы в класс. Завтра внеплановые, ответственные учебные полёты!    

Из Москвы прибыл представитель КБ  Ильюшина заслуженный лётчик-испытатель СССР  генерал-майор авиации Владимир Константинович Коккинаки. Будет обучать пилотов  действию в экстремальной обстановке при отказе одного двигателя на взлёте.
Владимир Константинович Коккинаки (предки были греками) в 1939 году совершил  беспосадочный перелёт Москва – США. Поставил 22 мировых рекорда, испытал десятки  самолётов в КБ  Алексея  Антоновича Туполева, как военных, так и гражданских, в  шестьдесят  лет поднял в воздух первый реактивный сверхдальний самолёт ИЛ-62. 

Легендарный герой предстал перед лётным составом полка в обычном сером костюме,  без двух звёзд героя и других многочисленных наград, и обыденным голосом объяснил цель завтрашней задачи:
-Завтра, я покажу  командирам эскадрилий порядок действия при отказе одного двигателя  на взлёте.
В дальнейшем это упражнение войдёт в «Курс учебно-лётной подготовки» и  будет выполняться один раз в месяц. Командиры эскадрилий провезут своих лётчиков.
После генерала командир полка поставил задачу на завтрашнее полёты.

Явка на аэродром в 6 часов утра. Начало полётов (колёса в воздухе) в 7.30.  Первым взлетает исполняющий обязанности командира эскадрильи капитан Лысенко на  самолёте бортовой номер 02, затем переходит на свой штатный № 09 и, согласно плановой таблице, выполняет задание с командирами  кораблей 1-ой эскадрильи.

Борттехником  «девятки» был  старший лейтенант  Рожков.
Ввиду рано начинавшихся полётов технический состав пораньше отпустили домой.  Добираться на другой конец города предстояло около часа, а утром вставать предстяло рано. Дома, после последней размолвки, жена глядит с таким укором, что сердце начинает  щемить. Рассказать всю правду - не поверит. Людка не видела  своего Витьку, а тот хмырь  струсит и отопрётся, дескать, там не был…

Эти мысли лезли в голову всё время по пути   к  дому.
Дома хозяйка  стала требовать плату вперёд  за квартиру, а до зарплаты оставалось ещё две недели. Это ещё один щелчок по нервам. Закончив мелкие работы в квартире, он забил пару гвоздей для  вешалки, поправил скрипучий диван, ополоснулся холодной водой и в одиннадцатом часу  лёг в кровать. Уснуть долго не мог, жена ворочалась под боком, вздыхала. За фанерной
перегородкой гремела посудой хозяйка дома.

Навалились воспоминания.
Хорошо было на Сахалине: квартира казённая в домике на две семьи, построенном ещё  японцами. Домик  приспособлен к экстремальным  сахалинским условиям - наружные двери  открываются вовнутрь, чтобы зимой была возможность откопаться от насыпанного пургой снега, туалет с выгребной ямой в коридоре. А здесь, в частном доме, зимой-беги на  мороз. 
Уже засыпая, вспомнил  как жившему в другом доме Витьке Солодянкину сосед  то ли шутя, то ли по злобе в летнюю  жару  бросил в туалет пачку дрожжей. Все нечистоты  забродили, стали подниматься наверх и заливать квартиру.

Проснулся Рожков, не отдохнувши, с больной головой.
Полёты начались точно по плану. Когда самолёт 02 оторвался от земли, Рожков, опробовав моторы на всех режимах, доложил подошедшему своему командиру старшему  лейтенанту  Лымарю о готовности.
Недавно назначенный командиром звена  Лымарь  занял командирское левое сидение, стал мысленно прорабатывать предстоящее задание.
Лымарь и сам не верил, что птица счастья клюнула его в макушку. Ведь в полку довольно  кандидатов на эту должность, намного достойнее его, бывалые фронтовики, много лет  летающие рядовыми, а он, три месяц назад, стал командиром корабля.

Шли учебные полёты. Полк поднялся в воздух в полном составе  с планёрами на буксире. Ведущий командир полка, за ним справа командир корабля  Лымарь и далее  все 28 планерных поездов. После двухчасового полёта по маршруту, при
проходе над посадочной полосой на высоте 300 метров , планерист у ведущего, забывшись, отцепился. Облегчённый командирский самолёт резко взмыл вверх и покинул
строй. Лымарь остался впереди строя. Пока до него дошло произошедшее (хохол обычно  туго соображает  после обеда!), штурман подсказал: «Лёха, передавай: «Я - СТО СЕДЬМОЙ, ВЫПОЛНЯТЬ  МОИ КОМАНДЫ !»

Всё прошло гладко и при разборе  полётов командир  полка похвалил Лымаря за находчивость, поставил в пример всему лётному составу и  объявил благодарность, а через месяц назначил командиром звена. 

После посадки «02»  на борт «девятки» поднялся  капитан Лысенко. Он занял правое  кресло и скомандовал: «Лымарь, запускай!»

Взлетели, по большому кругу набрали высоту1500 метров, вышли на посадочный курс.

Лымарь командует, сидящему между двумя сиденьями пилотов, Рожкову :
-ВЫПУСТИТЬ ШАССИ!

Штурман:
- Скорость 160!   

Лымарь:
-Выпустить ЗАКРЫЛКИ!

Штурман:
-СКОРОСТЬ  100 !

Это скорость отрыва, самолёт теряет устойчивость. Инструктор выключает зажигание правому двигателю.

Лымарь - Рожкову:
-ФЛЮГЕР ПРАВОМУ! - И прибавляет обороты левому, переводя самолёт в набор высоты.

По заданию надо набрать 100 метров, тогда, если это произойдёт  на взлёте, самолёт сможет благополучно приземлиться.  Два тумблера флюгирования находятся  под защитными колпачками на панели борттехника.

По ошибке Рожков поднимает левый колпачок и нажимает тумблер…..
Замолкают оба мотора, самолёт свободно падает вниз, его валит на правый борт от  сопротивления лопастей, не ставших  во флюгерное положение. Флюгирование ставит  лопасти винта строго по набегающему потоку.  Уже потеряны 500 метров высоты!

Лев Васильевич:
- АСС! Он и в Африке - лев!   ПРИНУДИТЕЛЬНЫЙ  ФЛЮГЕР  ПРАВОМУ!  
Лопасти становятся по потоку.

Штурман:
- ВЫСОТА - 600 МЕТРОВ!
-ЗАПУСК-  ПРАВОМУ !
Винт вздрогнув, начинает набирать обороты.
-ВЫСОТА- 400 !
Самолёт переходит в горизонтальный полет. Под крылом бетонная полоса.

В наушниках голос руководителя полётов:
-Сто пятый,  что у вас происходит, какая-то акробатика.
-Я -105,  цирк!   Прилечу – расскажу!.   
-  Рожков, запускаем левый!

Рожков двигает левый сектор - «наддув» вперёд, открывает топливо и ставит выключатель зажигания на «ЗАПУСК». Лопасти винта начинают вращаться, из патрубков вырываются клубы дыма, и вдруг, мотор издаёт оглушительный рёв, обороты
зашкаливают за «максимум», самолёт резко кренится на левое крыло, пилоты на пределе  сил давят ногами  на правые педали продольных рулей и нечеловеческими усилиями  закручивают штурвалы вправо. Раскрутка винта !

Высота - 200!  Скорость снижения -  10 метров в секунду.  Через 20 секунд -  земля!  Впереди поле бывшего аэродрома. 20 СЕКУНД!

Рожков вскакивает  и одним прыжком достигает в грузовой разъём № 7  (ниша по левому борту) , вскрывает  панель и отвёрткой замыкает реле. Лопасти левого винта становятся во флюгерное
положение, нагрузка на рули спадает.  Через три секунды самолёт приземляется поперёк  поля. Короткий пробег,  остановка. Две минуты в кабине - мёртвая тишина. Пальцы пилотов мёртвой хваткой  вцепились в штурвал и не могут разжаться. Наконец, напряжение спадает, губы Льва Васильевича складываются в улыбку.

Лымарь, штурман, радист начинают  нервно хохотать, а Рожков рыдает и, вдруг, все замечают: Саша - седой!

Покинув самолёт, все отбегают в сторону и продолжительно мочатся, затем закуривают  и каждый ощущает непроизвольную дрожь в ногах.

Через полчаса к самолёту подъезжают две машины. Первым выходит главный инженер дивизии полковник Щербина, инспектор по технике пилотирования  подполковник Киселёв, начальник парашютной службы – майор Пушкин.

Щербина грозно:
-Лысенко, что случилось, докладывайте ?!
Лёва не успевает открыть рот, подбегает Рожков:
-Товарищ полковник! Я виноват! Судите меня! Отстраняйте от работы!
-Лысенко, Лымарь, Рожков, напишете рапорты  с объяснением происшествия!

В это время, побывавший в кабине Пушкин кричит:
-Да у них даже парашюты не заряжены!

На самолётах десантной авиации, члены экипажей, в мирное время, поднимаясь в воздух, находятся на рабочем месте в парашютной подвесной системе,  а парашюты лежат в грузовом отсеке. Перед вылетом их «заряжают», застёгивая 8 резинок на откидных клапанах ранца. В тот раз экипаж нарушил инструкцию и дал повод показать парашютному начальнику,  что он ест хлеб не даром.

Полковник Щербина дал  приказание:
-Самолёт остаётся на месте. Выставить охрану. Приедет старший инженер  полка и инженер эскадрильи, тщательно изучат отказ, и  лишь после этого я решу о перегоне на базу.

Присутствующий при этом оперуполномоченный КГБ полковник
Страхов, молча показал  жестом Рожкову:
-Садись в мою машину, - и увёз, совсем поникшего бедолагу. Остальные , дождавшись прибывший автобус, поехали в полк навстречу своей судьбе.        

В итоге, инструктор - капитан Лысенко за умелые действия, предотвратившие катастрофу, получил благодарность от командира дивизии, был  награждён ценным  подарком - ружьём. Командир корабля старший лейтенант Лымарь получил строгий выговор за нарушение инструкции по средствам аварийного спасения. Лейтенант  технической службы Рожков снят с должности бортового техника и назначен старшим техником звена.  В дальнейшем судьба участников этого полёта сложилась по- разному.

Вскоре полк переучился на новые турбовинтовые самолёты. Бывший зам. командира  эскадрильи закончил службу подполковником, командиром эскадрильи, но вскоре умер
в одиночестве. Ещё в молодости жена актриса не согласилась разделить  с ним тяготы и  лишения службы на далёком Сахалине и  после неё Лёва  не смог полюбить другую женщину. Алексей Лымарь был переведён в другой полк, где тоже командовал
авиа.эскадрильей.

В 1965 году дружественный нам президент Индонезии Сукарно, купил  в СССР транспортный самолёт АН-12.  После государственного переворота  в 1967 году  пришедший к власти проамериканский президент Сухарто двухлетний простой самолёта
решил прервать, и по договору с Л.И. Брежневым  в Индонезию был направлен экипаж  подполковника Лымаря, чтобы поднять машину в воздух и обучить индонезийских лётчиков. Командировка длилась почти год, но впечатлений хватило на всю жизнь.

Во время Афганской войны, экипаж подполковника Лымаря  произвёл около сотни боевых вылетов, доставляя в Кандагар вооружение, пополнение, продовольствие,  вывозя убитых и раненых. В последнем полёте талибский «Стингер» повредил самолёт. При вынужденной посадке в горном ущелье командир получил травму позвоночника. После лечения оставил лётную работу, ушёл на пенсию.

Саша Рожков на месяц был отстранён от работы. Долго его «мурыжил»  особист, добиваясь, чтобы техник сознался,  что выключил второй мотор из-за размолвки с женой, якобы, желая свести счёты с жизнью.    Через год, когда всё «устаканилось», был переведён в   Казахстан и назначен  на должность инженера эскадрильи, а затем старшим инженером полка, стал подполковником. В 1985 году в честь 40 – летней годовщины Победы, как  участнику войны, ему было присвоено звание «полковник».

От автора. Этот рассказ я посвящаю светлой памяти героя дней моей молодости,  гвардии капитану Льву Васильевичу Лысенко.

Фамилии остальных участников этих  событий изменены. Автор принимал участие в том полёте в качестве штурмана.  

г.Хабаровск                                            ноябрь 2000 года.

В.П. Кусов