МОЙ ПАПА – МИЧМАН /повесть/
|
Пролог Второго мая 1945-го года радист крейсера, курсировавшего в заливе Посьет под Владивостоком, принял сообщение о полной и безоговорочной капитуляции гитлеровской Германии. Уже через пару минут весь свободный от вахты личный состав, затаив дыхание, слушал короткую речь командира, завершившуюся дружным «Ур-р-ра-а-а»! - Ребята, это же наша полная победа! - крикнул матрос Лешка Шмелев. Невысокий, плечистый, очень подвижный, с торчащими из-под бескозырки ушами, он, как петух, без разбега, вскочил на огромный ящик из-под какой-то заморской снеди, почему-то стоящий посреди палубы, и во весь голос заорал: «Эх, яблочко, да на тарлочке …» ноги его выделывали вообще что-то невообразимое. .– Эй, Шмель, поаккуратнее, корабль развалишь, - раздался снизу хрипловатый голос. Пожилой механик неспешно выбрался из люка машинного отделения, оглянулся по сторонам и вдруг тоже яростно затопал в такт «Яблочка». Оторвавшийся от горячих котлов грузный корабельный кок мгновенно оценил обстановку и вприпрыжку, как в далеком детстве, поскакал в кают-компанию за гармошкой. Когда он развел меха, лихой матросский танец отплясывал уже едва ли не весь экипаж. Море за бортом искрилось в лучах солнца при полном штиле - казалось, сам Нептун улыбался русским морякам... ГЛАВА ПЕРВАЯ Посреди жаркого дня неожиданно посыпал мелкий колючий дождь. Татьяна запрокинула голову и в почти безоблачном небе увидела тучу, похожую на растрепанную собаку. - Девушка, промокнете! - Юноша лет девятнадцати уже раскрывал зонт над ее головой. «Симпатяга», - отметила про себя Татьяна. Парнишка тем временем разглядел ее лицо.- Извините… - За что? Она привыкла к тому, что сзади ее принимают за девчонку. Невысокая, спинка прямая, волосы густые. Вот если бы еще чуть-чуть пройтись утюжком по лбу да под глазами… Дождь усилился. Парнишка шел рядом и смущенно молчал. Благо, продолжалось это недолго. Туча-собака стряхнула с себя последние капли, над крышами домов зависла радуга. Татьяна вспомнила о попутчике, но его уже и след простыл. - Ну вот, и спасибо некому сказать… Последнюю неделю она провела практически без сна. В прошлую пятницу позвонили из Москвы и сообщили, что ее сценарием заинтересовался известный кинопродюсер. Мало того, на днях он проездом будет в Хабаровске и готов встретиться. Возле гостиницы «Интурист» асфальт был совершенно сухим.Похоже, дождя здесь не было. До назначенного часа оставалось немного времени. Татьяна заглянула в бутик с сувенирами. Выбор был невелик, зато цены запредельные. В который раз пожалела о том, что не накупила поделок нанайских мастеров в национальных селах. Сделала бы теперь подарок москвичу. Хотя на кой ляд ему все эти туески… Тут она увидела в зеркальной витрине свое отражение и ахнула. После прогулки под зонтом случайного попутчика она была похожа на арлекина: левая сторона любимого брючного костюмчика, как положено, светло-бежевая, зато правая, насквозь промокшая, прилипла к телу. Отступать было некуда, да и некогда. Сделала глубокий вдох и постучалась в дверь… - Войдите, - раздался сочный басок. Татьяна вошла и уперлась в насмешливый взгляд серо-голубых глаз. На вид продюсеру чуть больше тридцати. Лицо чистое и нежное, как у ребенка. Слегка оттопыренные уши. Коротко стриженые волосы завернулись колечками на лбу. На кого-то он похож. Но сейчас не до воспоминаний. - Здравствуйте, В-вячеслав, извините, что в таком виде, под дождь попала, - Татьяна старалась держаться непринужденно. В Вячеславе проснулся джентльмен: он вальяжно поднялся с кресла и достал из шкафа белоснежный махровый халат. - Вот, переоденьтесь, а вещи повесьте в ванной, там есть труба горячая. Его диктаторский тон заставил подчиниться. А голос тоже показался знакомым. Но откуда? Может, в своих фильмах снимался? Посто удивительно, до чего ей к лицу белый цвет. Халат, разумеется, велик. Она вышла из ванной, придерживая в руках полы. Вячеслав не удержался от смешка: - Вы сейчас похожи … Он не успел договорить: дверь распахнулась, и на пороге показалась… русалка. Высоченная девица в узком блестящем платье почему-то двигалась к ним спиной под восточную мелодию, которая лилась из висящего на шее мобильника. Она так старательно крутила бедрами, что ее длинные светлые волосы колыхались, как русалочий хвост. Наконец она развернулась, и ее кукольное личико вытянулось. - Детка, ты уже проснулась? - Вячеслав представил ее Татьяне. Это наша Аля, восходящая звезда российских сериалов. - Здравствуйте, очень приятно, - пробормотала Татьяна. Русалка и не думала отвечать. - Детка, ничего не происходит. Татьяна… как ваше отчество? Татьяна Алексеевна промокла под дождем. - Под каким дождем, Слава?! Я только что с улицы! Она подскочила к окну и отдернула штору. На улице светило яркое солнце. «Детка» фыркнула и выскочила из номера. Татьяна брела по набережной. Домой совсем не хотелось. Муж в командировке, дети тоже далеко: дочь с семьей укатила в Питер, потому что в Хабаровске зять не мог найти работу, а сын, назначенный недавно директором филиала развлекательного радиоканала, проводил отпуск с женой и дочерью где-то под Анапой. Переваривать в одиночестве события сегодняшнего дня – нет, это уж слишком. Хотя что, собственно, произошло? После того, как звезда сериалов хлопнула дверью, Вячеслав усадил Татьяну в кресло. Наконец-то они заговорили о деле. - Понимаете, я давно хотел снять боевик о последних днях второй мировой войны, о событиях в Манчжурии. Об этом вообще мало известно. Тех, кто мог бы рассказать что-то свое, а не обсасывать военные мемуары, почти не осталось. И попробуй их сейчас найди. Нужны подробности. Так сказать, фактура. Завтра я лечу во Владивосток, потом на Сахалин. Затем в Китай и Японию. Буду вести переговоры о съемках на Хоккайдо, в Харбине и Порт-Артуре. В Китае встречусь с нашим олигархом, у него там бизнес. Кажется, он созрел для финансирования фильма. Но его нужно чем-то заинтересовать, какой-то необычной историей. В вашем сценарии кое-что есть, но мало, черт возьми! Не все карты выложили. Так? - Да. Есть дневник главного героя и переписка с женой. - И вы все это присвоили? - Что значит «присвоила»? Я его старшая дочь. Татьяна блефовала: никакого дневника не было и в помине, материалы для сценария были собраны совсем из других источников. Но она уже чувствовала, что зря теряет время и не могла удержаться от искушения хотя бы подразнить этого молодого сноба. - Не могли бы вы все это показать? - А может, сначала подпишем контракт? - Я не захватил с собой никаких бумаг, теперь же все на бланках. - Тогда берите меня на встречу с вашим олигархом, я сама с ним буду разговаривать. Вячеслав помолчал, что-то обдумывая. Наконец выдавил: - Тогда денег точно не видать. - Но почему? - Потому что для переговоров мне нужна другая женщина. Вы ее только что видели. Татьяну подбросило, как на электрическом стуле. Она не помнила, как влетела в ванную, как переоделась. Очнулась в лифте, зеркальные стены которого без жалостно отражали перекошенное обидой лицо и давно вышедший из моды костюм. Солнце пекло как в пустыне, даже близость Амура не спасала. Татьяне захотелось напиться до отключки, но в такую жару пьют разве что холодное пиво, а она его на дух не переносит. Уж лучше сок. Она зашла в летнее кафе под зонтиком. - Вы позволите? - Дородная пожилая дама с загаром цвета пасхального яйца, окрашенного луковой шелухой, подкатила к ее столику сумку-тележку, наполненную спелыми помидорами. Не ожидая ответа, уселась напротив. - Вы - Татьяна Шмелева? Дама разглядывала ее с нескрываемым любопытством. - Да, а что? - Можно я угощу вас помидорчиками со своей дачи? Меня сегодня не встречают, а сама я все равно их до дома не дотащу. - Аппетитные плоды уже перекладывались в пакет. - Вы так нравитесь моему мужу. Он, как увидит вас по телевизору, всегда говорит: «Вот настоящая дальневосточница - крепкая женщина, крупная». Если он узнает, что вы такая … такая дюймовочка - расстроится. День откровений продолжался. Теперь она уже не просто старая дурнушка, а еще и продукт фабрики лжи. Докажи теперь, что она всегда возражала против того, что во время «живого» эфира на ее кресло подкладывались две, а то и три дополнительные «сидушки» Но режиссеры и операторы были непреклонны: видимо, и у них были свои идеалы. - А вы не говорите, что видели меня. - Ой, какая вы смешная… Танечка, а почему вы ушли с телевидения? Татьяна многозначительно подняла палец. - Всему свое время. Извините, мне пора. Теперь ей уже хотелось подурачиться. Она изо всех сил отклячила зад и широким шагом важной чиновницы двинулась к лестнице, ведущей на городскую площадь. Какая же длинная эта лестница. А какой запах! Свежескошенные газоны – оазисы посреди духоты и всеобщей апатии. - Девушка, идите к нам! - Трое обнаженных по пояс косарей пили водку под раскидистым деревом. Газонокосилки лежали рядом. - Ну вот, снова девушка, - усмехнулась Татьяна. – Помидором в них запустить, что ли? Хотя в чем, собственно они провинились? Она спустилась назад по ступенькам и спрыгнула прямо в душистую траву. - Наливайте! ГЛАВА ВТОРАЯ Алексей выплеснул на палубу полное ведро специального раствора и взялся за швабру. Он перевел дух только тогда, когда прозвучал отбой учебной тревоги. Стоящие у борта матросы негромко поругивали командиров. Сколько можно драить корабль. Никаких отравляющих веществ нет и в помине. А их по нескольку раз в день заставляют изображать защитные действия при химической атаке. - Уже скоро три месяца, как война кончилась, девчонки ждут, а мы тут, хрен знает, чем занимаемся, бубнил высоченный с черными, как смоль, волосами, Сашка Пластун. Он попал на крейсер не совсем обычным путем. Приехал во Владивосток поступать в педагогический институт. Во время экзаменов познакомился с красивой студенткой, которая работала в приемной комиссии. Пригласил ее на танцы. И надо ж было такому случиться, что здесь же, на танцплощадке, к нему подошел флотский офицер. - Хочешь пойти добровольцем на Тихоокеанский флот? Уже на другое утро около сотни семнадцатилетних ребят пришли на медкомиссию. Из них отобрали самых крепких и отправили сначала на остров Русский, в морскую школу. Сашка выучился на электромеханика и очень гордился своей специальностью. На крейсере без электричества - никуда. - А я себе год приписал, чтоб успеть повоевать, - признался Алексей. И так хотелось на флот попасть, чтобы клеши поносить. - Еще не надоело? - Морская форма?! Вот стану мичманом, приеду в свой Барнаул, все девки моими будут. - А зачем тебе все? Мне нужна одна Надюша. Алексей посмотрел на друга недоверчиво. - Дурак или притворяешься? - Сам он был откровенным бабником. Шустрый, находчивый, он всегда знал, как угодить девушкам. Одна неувязка - надоедали они раньше, чем он успевал запомнить цвет глаз и запах волос. - Сам ты дурак, - беззлобно сказал Сашка. Увидишь ее - поймешь. - Надо же. Придется посмотреть на твою… цыпочку. Сзади к матросам неслышно подкрался старшина. - Ну что, орлы, есть еще силы? - Парни вздрогнули. -- Опять за швабры?-Старшина расхохотался. - В увольнение вас отпускают, дурни. За хорошую службу! Сашка и Алексей свистели под окнами. деревянного барака на краине Владивостока, где жила Надюшина тетка. Открылось окно, и в тот же миг острый на язык Алексей потерял дар речи на целый вечер. Глаза – звезды, зубы – жемчуг, коса – по пояс. Таких красивых девушек он и, правда, еще не встречал. Они втроем пошли в матросский клуб. Сашка с Надюшей танцевали. Алесей весь вечер сидел на скамейке и смотрел на Надюшу, не обращая никакого внимания на знакомых девушек, которые пытались с ним заигрывать. Татьяна очнулась от пьяного забытья. Жара спала, дул легкий ветерок. Кое-как вспомнила, что пила водку с мужиками на набережной. Но сейчас она явно в дру ом месте. Где же? Страха почему-то не было. Раскаяния - тоже. Никому ничего плохого она не сделала, никого не убила, никого не обокрала. А что напилась как прачка – так это ее личное дело. Однако, что это за озеро? И как она здесь оказалась? Она огляделась по сторонам и увидела невдалеке все тех же косарей. Теперь они были уже в рубашках, и пили не водку, а пиво. - А, вот и наша звезда проснулась. – Пивка? – Татьяна поморщилась. - Тогда водички. – Вихрастый мужичок, которого Татьяна про себя уже окрестила Пьяным Ежиком, заботливо поднес ей пластиковый стаканчик. - Да, дали вы стране угля. Я такие маты только от моряков слышал. Вы, случаем, не морячка? - У меня папа – мичман. - Понятно. А я-то думал, на телевидении интеллигентные люди работают. - Что, сильно выступала? - Частушки матерные всю дорогу пели. На всю акваторию. Благо, народу на верхней палубе не было. Обошлось без милиции. - Мы что, на острове? - Ага. Сами ж нас подбили поехать. - А вы и послушались. - Вас, попробуй, не послушай. Вы ж нас маршировать по берегу заставили. А потом строем на теплоход пошли. Вы впереди, мы за вами. - А домой-то мы как теперь вернемся? - Успеем. Сначала дело. - Какое еще дело? - Клад. Сами сказали, что клад зарыт на даче. Да вы не бойтесь, поделим по справедливости, мы мужики порядочные. А водку пьем, потому что расчет получили сегодня. Мы ж тут все кандидаты наук, в отпуске подрабатывали. Зарплата - то у нас сами знаете, какая. Клад нам, как нельзя кстати. - И мне кстати. - Про этот клад еще лет пять назад по страшному секрету рассказала правнучка очень богатого купца, одна из героинь ее программы о старом Хабаровске. Странно, как она вообще уцелела. Спасибо матери - вовремя вышла замуж и сменила фамилию. Как и многие другие потомки состоятельных людей, они затерялись в бедноте. И только в конце восьмидесятых годов всплыли, что называется, на поверхность, понесли в музеи то, что у них осталось - фотографии да предметы интерьера, пылившиеся в кладовках. В последние годы жизни купеческая правнучка была прикована к инвалидной коляске. Отправить на поиски фамильных драгоценностей, видно, было некого. Единственный сын нелепо погиб. А с его бывшей женой и детьми отношения не сложились. Вскоре после разговора старуху парализовало так, что она уже не могла внятно говорить. Ее увезли в дом инвалидов. Татьяна иногда ее навещала, но о драгоценностях даже не пыталась расспраши ать. Она вообще решила, что эт старческие бредни. Но видно информация сия где-то крепко засе к и только ждала своего часа. Почему она выплеснулась именно сегодня? И где искать тот клад, если известно только название острова, да номер домика. - Мужики, улицы-то я не знаю. - Да нет тут никаких улиц, номера домов идут по релкам. - Пьяный Ежик, кажется, был самым трезвым в компании. - У моего кореша тут дача, мы с ним весь остров облазили, когда винную лавку искали. А по этому адресу я уже сбегал. Дача три года стоит брошенная, дед с бабкой ее продать не могут. Лопаты там есть под домом. Сейчас стемнеет, и за работу. При свете полной луны честная компания начала усердно перекапывать пятачок под огромным деревом черемухи. На этот участок Татьяна указала. Она вспомнила, как купеческая правнучка угощала ее пирогами с черемухой да приговаривала, что черемуха эта, мол, непростая, с ней какие-то мечты связаны. Тогда казалось – дребедень. Под утро лопата Пьяного Ежика на что-то наткнулась. Все кинулись к нему. А он уже открывал кованый старинный сундук, доверху набитый ржавыми гвоздями. Вернувшись в город, Татьяна сразу позвонила купеческой правнучке. Телефон не отвечал. А в вечернем выпуске новостей передали, что представительница известнейшего в городе купеческого рода скончалась после продолжительной болезни. Татьяна выключила телевизор и достала из шкафа коробку из-под конфет. В ней хранилось пожел-тевшее от времени письмо отца, написанное четким красивым почерком. «Здравствуйте, Надюша! Вы, конечно, удивитесь моему письму, скажете, что переписываться мы с вами не договаривались. Все так. Но, поверьте, с первого взгляда я понял, что вы не просто красивая девушка, а друг, способный многое понять. Сегодня меня вызывал на беседу командир крейсера. Мне, простому матросу, он дал очень важное задание - вести дневник во-енного похода. Прежде, чем вызвать, он убедился, что с грамотой у меня все в порядке. Кто-то рассказал ему, что я пишу письма родным и знакомым всех наших ребят. Теперь вот в свободное от вахты время буду подробно описывать все события. Возможно, потом мои заметки будут опубликованы во флотской газете. Сейчас мы направляемся в бухту Ольга. Жму вашу нежную руку, Алексей Шмелев». Татьяна вернула письмо в коробку и уснула, едва прикоснувшись к подушке. Ей снились военные сны. Ранним утром девятого августа 1945 года крейсер с десантом на борту вышел из бухты Ольга и направился к Южному Сахалину. Все шло по плану. Но при подходе к острову в небе закружили японские самолеты. Тут же, как по команде, появилась и советская эскадрилья. Завязался воздушный бой. Крейсер высадил десант, прикрывая артиллерийским огнем бегущих по берегу солдат. Алексей Шмелев стрелял из пушки по вражеским укреплениям. Примерно в это же время Амурская лотилия поднималась по реке Сунгари. Брат Алексея, Валентин, нес боевую вахту на мониторе. Вверх по берегам двигались сухопутные войска. Среди солдат - другой его брат, Семен. Дождь, слякоть, бездорожье. Речные корабли то и дело брали на борт десант и выгружали в районах боевых действий. Для танков мастерились специальные сходни. Во время одной из погрузок братья встретились, успели даже выпить китайской водки из фляжки. Смеялись, вспоминая детские шалости своего младшего брата Алексея… Десантники атаковали укрепрайон в Фуюане. Японские пулеметы стреляли по ним прицельным огнем. Семена ранило в руку. Валентин в это время стоял на носу монитора и длинным багром отталкивал бревна, которые японцы пустили вниз по реке, чтобы остановить движение флотилии. Одно бревно выскочило из воды и задело Валентина. Валентин упал, схватившись за окровавленное плечо. Татьяна проснулась от телефонного звонка. Звонила дочь из Питера. - Мам, привет, я тебя поздравляю - твоя киноповесть понравилась, она будет опубликована, но только после того, как ты ее допишешь. Руководство издательства хотело бы встретиться с тобой и обсудить детали. Они тебе оплатят дорогу, так что готовься. Ей действительно выслали деньги, и она купила билет на самолет. В Питере остановилась у дочери, которая недавно с мужем и двумя детьми переехала из коммуналки в трехкомнатную квартиру рядом с Невским проспектом. Квартира была служебная, принадлежала международной торговой компании, где дочь работала на хорошо оплачиваемой и трудно выговариваемой должности. Татьяна лишь поняла, что отчасти работа связана с рекламой, остальные заморские словечки ей ни о чем не говорили. Она восхищалась современной планировкой, интерьером и слушала рассказ дочери о том, как та, гуляя с детьми, случайно встретила бывшего делового партнера, с которым они прекрасно сотрудничали в Хабаровске. Через неделю у Марии была и работа, и жилье, и няня для детей. Она быстро обросла новыми связями. На одной из тусовок познакомилась и разговорилась с директором издательского дома, специализирующегося на рекламных проспектах. Почему-то его сильно интересовала военная тема. Ну вот, собственно, и все. - Еще один сноб, - отметила про себя Татьяна, когда, войдя в кабинет, увидела сидящего за столом молодого человека по имени Дима. Одет он был скромно, но с большим разбором. Но в этот раз она ошиблась: Дима оказался не только очень образованным, но и приятным в общении человеком. Разгадка ситуации лежала на поверхности: дед Димы тоже участвовал в войне с милитаристской Японией. И его внук готовил к изданию рассказы, написанные по воспоминаниям старого вояки. Книжка выходила занятная, но слишком тонкая, а Дима, судя по всему, стремился к солидности. Почти полгода искал и все никак не находил автора, с которым можно было бы объединиться под одним переплетом. А тут такая удача - Татьянина повесть, посвященная той же теме. Не теряя времени, они заключили договор, выгодный для обеих сторон. ГЛАВА ТРЕТЬЯ В салоне бизнес-класса «Боинга», летящего за границу, Вячеслав лениво оправдывался перед будущей звездой сериалов. - Представь, эта старушенция возомнила себя великой сценаристкой. - Может, подпишем контракт?- Его холеное лицо приняло трагическое выражение. Русалка все не унималась. - Зачем ты вообще с ней встречался? - Мне ее сценарий по барабану. Я его толком и не читал. Так, пролистал. Ты же знаешь, я собираю материал для боевика. Нашел там несколько занятных кусков, с ними еще работать и работать. Мне нужны дневники одного военного журналиста. А он, между прочим, ее родной папаша. Успокоилась? - А почему она была в твоем халате? - Достала ты меня этим халатом. - Хотя ты, пожалуй, права, в моем халате она была неотразима! Она была похожа… - Наконец он подобрал сравнение и сам расхохотался. - Она была похожа на подтаявшего снеговика! Русалка, наконец, расслабилась. Они оба застонали от хохота. Через два месяца Вячеслав вновь оказался в Хабаровске. Он был полон творческих планов. Поездка в Японию и Китай получилась очень плодотворной. Ему обещана помощь в организации съемок боевика. Ему даже дали аванс для организации съемочного процесса. Единственной помехой во всех делах оказалась Алька, ее пришлось отправить в Москву после первого же банкета - уж слишком откровенно вешалась на его деловых партнеров. Так что теперь никто не помешает спокойно общаться с Татьяной столько, сколько потребуется. Он готов заплатить ей пять тысяч долларов задневники отца. Для нее эта сумма, конечно, фантастическая. В его номер постучали. Пришел гонец, которого он отправил за Татьяной. - А Татьяна-то ваша тю-тю, уехала в неизвестном направлении. - С соседями говорил? - Сказали, что ничего не знают. Вячеслав набрал номер ее мобильника. Автоответчик сообщил, что телефон абонента выключен. И тут же его телефон сам подал сигнал. Звонок был из Москвы. Генерал ФСБ дядя Костя, старый друг покойных родителей, приглашал Вячеслава навестить его, чтобы обсудить какое-то важное дело. Вячеслав отправился к дяде Косте прямо из аэропорта. Генерал был болен. Ходил по комнате, едва передвигая ноги. - Сядь, - сказал он Вячеславу, - слушай и не перебивай. – Год назад, незадолго до кончины твоя мать написала тебе письмо. - Она что, на словах не могла… - Я же сказал, - не перебивай. Она попросила меня передать это письмо через год. Сегодня, как ты знаешь, годовщина. Бери письмо и поезжай домой, там прочтешь. Вячеславу ничего не оставалось, как откланяться. Дома он распечатал конверт. Письмо было написано нервным почерком, буквы разъезжались в разные стороны. Мать просила у него прощения, за то, что не нашла в себе сил рассказать историю его рождения. В тридцать восемь лет врачи поставили ей окончательный диагноз - бездетность. Вместе с мужем, военным прокурором, они долго ездили по детским домам, но никак у них не получалось с усыновлением, все что-то мешало. Жили они тогда на Дальнем Востоке, в небольшом городке, где все про всех знали. Однажды ночью в квартиру постучали. Они не спали, собирали чемоданы, так как рано утром должны были улететь военным самолетом. Мужа переводили в Москву. Открыли дверь, а у порога - сверток с новорожденным младенцем. К ручке ребенка был привязан клеенчатый «браслетик» с фамилией матери, шестнадцатилетней девочки, которая родила его в ту ночь. Вот, собственно, и все. В письме был указан адрес Шмелевой Елены Алексеевны. Все эти годы дядя Костя периодически наводил о ней справки. Она замужем во второй раз. Первый муж работал на железной дороге, неплохо зарабатывал, но был гулякой, сильно пил, умер, отравившись «паленой» водкой пятнадцать лет назад, оставив ее с двумя малышами. Елена в то время работала мастером в жилищной конторе. Неизвестно, как бы она выжила, если бы не отец. Алексей «пас» младшую дочь до тех пор, пока она не вышла замуж вторично. На этот раз - за коммерсанта, торгующе-го цементом. Вместе они основали фирму. Вячеслав был близок к истерике. Он столько сериалов снял по бразильским и мексиканским «калькам», даже не вникая в их содержание. А теперь сам оказался в центре расхожего сюжета. Как завидовали ему друзья! Отец, несмотря на смену власти, - влиятельный и всемогущий. Мать - умная, деликатная, никогда не досаждавшая мелочной опекой. Он до сих пор думал о них, как о живых, онибудто незримо помогали ему всегда и везде держать душевное равновесие. Что же теперь будет? Он один, совсем один на белом свете сидит в огромной квартире, пьет виски. Потянулся за очередной сигаретой, уронил на пол бумажник. Из него выпала визитка Татьяны. Глянул на нее, и волосы на голове шевельнулись. Шмелева…Вячеслав позвонил в кассу аэровокзала и заказал билет на ближайший рейс. (Продолжение следует) Татьяна КАРЕПОВА 2008-2010 гг. Хабаровск-Санкт-Петербург
|
