Моя страна - поэзия. Продолжение

Смута. XVII в

 

Я на площади Красной,

Как в солдатском строю.

Перед памятником Минину

И Пожарскому стою,

Шапку снял. Ветер треплет

Шевелюру мою.

Я о Родине думаю,

Я в глаза ей смотрю!

………………………

Россия в Смуте вновь.

Гудят колокола

О том, что Русь на Русь

Войной опять пошла.

Бояре, казаки,

Удельные князья

Дворяне и стрельцы

Москве за русскость мстят!

У каждой части рать.

У каждой рати – «честь».

Законы? Наплевать!

Чего Москву беречь!

Здесь каждый за себя.

Девиз: ограбь, убей!

На Бога? Наплевать!

Тем боле на людей!

Русь, бедная моя,

Да, как они могли

Врагам тебя отдать

За пойло, за рубли:

Бояр послали в Сейм,

Забыв про честь твою,

Чтоб передать тебя

Соседу-королю.

В Москве поляков рать:

Ходкевич правит бал.

В Кремль Сигизмунд спешит

С войсками на тебя.

Маринка, Ляпунов,

Мстиславский, Гришка-Вор,

Болотников-стервец…

Казак? Какой позор!

…………………

Устюг Великий, Псел,

И Нижний Новгород –

Пошел народ, пошел,

Сметая сумасброд.

Спасибо, Север мой!

Спасибо Северам!

От жен и матерей

Поклон великий вам!

Взойду на Красный холм,

Окину глазом куст.

Ты все ж велика в том,

Моя родная Русь,

Что в этом уголке,

В лесах, в болотах, в мгле

Незыблемо стоишь

На Северной земле.

Я думаю о том,

Что ты в своих делах

Вновь станешь молодой,

И сильной, как была,

Порукой Севера.

Нам надо бы понять:

На этом Русь стоит

И будет впредь стоять!

 

Халхин-Гол. Монголия

(подражание М.Лермонтову)

 

Скажи-ка, дядя, Халхин-Гол,

Когда б не вы, не взял монгол?

Японский драйв, а для него

Плацдармом был Маньчжоу–Го.

Тогда хотел японский меч

Планету надвое рассечь.

Я был здесь. Кровь их в этот раз

Над Халхин-Голом пролилась,

Но он тому принадлежит,

По чьей земле река бежит.

Теперь вот Сирия. Багдад,

Где мчатся Тигр и Евфрат…

 

Айгуньский Договор 1858г

отрывок из поэмы

 

Рассвет. Амур. Вода, как ртуть,

Как в иероглифах Батут.

Когда-то войско Чингисхана

Искало славу себе тут.

Гарцуют белые татары.

Валдай, Урал, Полярный круг…

Как время этнос разбросало,

Ведь на Аляске – тоже Русь!

Бегут года, эпохи, веки,

Не властно время над тобой…

Вновь русский флаг на Ламском бреге

Поднял Геннадий Невельской.

Тишь. Облака, как купола.

Айгунь под тенью облак белых.

Амбань И Шань, как камбала,

Причёс его, как пук омелы.

Маньчжур хитер: взгляд пластилинный.

Лицо его, как будто ночь!

C ним в отношениях с Пекином

Граф Муравьев поставил ТОЧ-

КУ!

Вновь Русь –от лях до океана.

Из-под копыт летит Земля...

Камо грядешь, Русь-Ярославна,

Страна любимая моя?

 

Екатерина Невельская

Петровский военный пост.

Залив Счастья. Берег

Охотского моря 1851 г.

 

Петровский пост.

Дома, как горсть монет.

Ползет, как нерпа,

Берегом поземка.

Как дух святой,

Вихрь завивает снег

Под полы юбки

Шебутной девчонки…

Петровский пост!

Какой там пост?

Острог?

Аянский тракт?

Да, он не за горами…

С иконки на груди её

Чужой туземный бог

Глядит на Русь

Тяжелыми глазами.

Домов всего здесь

Только восемь штук

Бревенчатых

У берега морского.

И месяц,

Как прокуренный

Мундштук

Во рту у кэпа

Г.И.Невельского.

Москвитину?

Сегодня двести лет!

Вон заяц мчит

По снегу

В белой шубке.

– Лови его!

Лови!

Вдали застывший лес

Стоит,

Как колоннады

В Петербурге.

Крик тонет твой

В лимане,

В тальниках.

Русь далеко.

Уплыл «Охотск».

И только

Вдали мираж –

Подаренный рояль…

На дне морском!

– Ах, что там нынче

В Стольном?

Пустынный край.

Куда ни глянешь –

Лед.

Земля Охотская.

Черта береговая.

По берегу обетованному идет

Екатерина…

Катя Невельская…

 

По стопам Арсеньева

 

Небо звездной брусникой усыпано.

Отслужила природа свое.

Наложила на ложе синее

Оттиск блика – лицо ее.

Мчит ручей по сырой долине.

Каруселит в разводьях вода.

Путь Арсеньева по Сихотэ-Алиню –

В лету канувшие города.

Впереди проводник нанаец,

А вокруг золотая тайга.

Как конфеты, во рту буквы тают

Только начатого стиха!

 

Хабаровский край

 

Мой край, где я

Живу сейчас,

Где я свой крест несу,

Где столб фонарный,

Как свеча,

Под провода в снегу,

Где подо льдом

Бренчит вода,

Где тигр в снегах

Пасет стада,

Где дом стоит

На берегу,

По пояс утонув

В снегу,

От стужи где

Тайга звенит…

И что мне твой Тибет?

Я точно стану знаменит 

Стихами о тебе!

 

Есть село на Амуре

 

Есть село на Амуре Сухановка,

И живет в нем одна особа –

Прасковья Петровна Жданова.

Жду я встреч с ней всегда особо.

Надоели мне роки да харды.

Хочу песни обычной, русской,

Те, что душу трясут, как яблоню.

Ах, ты жизнь наша –песня грустная!

Ты напой мне мелодии ламские.

Размешав их волною ламутскою,

Как ходил Разин в землю Иранскую,

А Поярков пошел на Амурскую.

Про купеческу дочь –длинны волосы,

Про глаза ее, голос ласковый.

Как она бросилась в воды амурские,

Став царицею моря Ламского,

Про Хабарова, да про Москвитина,

 

Стригольник

(Новгородская Русь. XIV в.)

…И улыбка познанья

Играла

На счастливом

Лице

Дурака (?-В.С.)  Ю.Кузнецов

 

Когда

В притихший

Час ночной

Он над столом,

Забыв о страхе,

Скрипел пером

Перед свечой,

К нему ворвались

В дом монахи.

 

«Богу единому быти,

А не мнози,

И что Богу восхотеху

Воплотитися,

Какоже

И во чреве

Ему лежати

Женсте,

И како сия

Достоинства

Будут

Богу

Вместе таком

Калне

Лежати

И таковым

Проходом

Пройти?»

 

Швырнув его

Из-за стола,

Осыпав бранью

И пинаху,

Всю ночь глумились

До утра

Над ним те черные

И монахи!

 

Затем, втащив

Его на холм,

К столбу

Ремнями

Привязаху…

Стоял,

Как

Вспыхнувший

Костер,

Холм,

Будто он

В его

Рубахе,

 

Они, сложив

Иной костер,

Свечой

Поленья

Запалили.

И в грязный,

С трапезы,

Котел

Воды

Под самый край

Налили.

 

Ему

За тот заумный

Зык,

За все,

Что

Нес он

Околотку,

Монахи

Вырвали

Язык

И кипяток

Залили

В глотку.

 

Мороз трещал:

Зима стояла.

А на холме

И под луной

Черница

Грустно

Отливала

Его

Студеною

Водой.

 

Избыв

Кровавый

Тот разбой,

Ушли

Счастливые

Монахи,

Бубня под нос

Об Иешуахе

И этой драме

Ледяной.

 

А на холме

Во храме

Тесном –

Прозрачной

Глыбе

Ледяной,

Стоял

Горящею

Свечой

Открывший

Смысл

Души небесной,

Как вариант

Души земной!

Про Дежнева, да про Атласова.

Пусть услышит тебя Москва сытая

С режиссурой ее хамовитою.

Как по бурному морю Охотскому

На баркасе в воды Лимана

С боевыми вошел матросами

Невельской Геннадий Иванович...

Не стесняйся, Прасковья Петровна,

Радуй говором русским, чистым.

Коли есть в тебе эта основа,

Пой, певунья моя, голосистая!

 

Симаков Валерий Иванович, член Хабаровского регионального отделения Российского союза писателей