СОЧИНЕНИЕ

В июле прошлого года исполнилось ровно полвека как член редакционной коллегии газеты «Самарские чекисты» АБРАМОВ Виктор Николаевич впервые надел военную форму. Надел и практически не снимал вплоть до увольнения в запас в 1999 году, пройдя за это время все этапы срочной и кадровой офицерской службы там, куда его направляли, где требовалось от него выполнить воинский долг по охране и защите государственных интересов Родины, мирного, созидательного труда нашего народа.

Как справлялся он с этой задачей, отчасти могут свидетельствовать полученные им награды: орден «За личное мужество», медали «За отвагу», «За боевые заслуги», «За отличие в охране государственной границы СССР», Грамота Председателя КГБ СССР и многие другие.

К этому своему символическому юбилею, а также к предстоящему 100-летию Пограничных войск полковник в отставке Абрамов В.Н., много лет наряду с общественной работой занимающийся литературным творчеством, создавший целую галерею биографических портретов ветеранов-пограничников – участников Великой Отечественной войны, боевых действий в Афганистане и др., за что стал лауреатом ряда премий Пограничной службы ФСБ РФ, в том числе премии «Золотое перо границы», специально подготовил серию небольших рассказов. В их основе отдельные реальные эпизоды из его солдатской юности и последующей офицерской службы.

Четыре таких мини-рассказа «ИНДУЛЬГЕНЦИЯ», «НЕОБЫЧНЫЙ ПОДАРОК», «ГАЛСТУК-ПЛЕТЁНКА» и «ОТВАЖНОЕ СЕРДЦЕ», названных автором рассказами-былинками, мы уже печатали на страницах издания. Сегодня и в последующих номерах продолжим выборочную публикацию из снаряженной «обоймы» этих «былинок».

*     *     *

Получилось так, что с поступлением в военное училище в том памятном году я однозначно опоздал. Когда почти в конце июля обратился в городской военкомат, мне так и сказали:

Сроки оформления кандидатов вышли. Личные дела на всех отобранных для учёбы давно отправлены служебной почтой, а они сами уже получили на руки проездные, чтобы ехать на вступительные экзамены.

Помог военком полковник Супрун. Его подпись стояла в моём военном билете за № НМ 7318099, который получил при призыве на действительную военную службу. Вряд ли офицер помнил меня – сколько таких призывников было за годы его службы! – но он на личном приёме, вникнув в суть проблемы, не остался равнодушным к моему желанию стать кадровым военным. Наверное, исходя из своего богатейшего жизненного опыта, понимал, что вернувшийся по завершении срочной службы солдат не спонтанно, а, скорее всего, взвешенно, серьёзно обдумал своё решение и сумеет добиться своего. Полковник ещё раз оценивающе посмотрел на меня, вызвал к себе начальника отделения, занимавшегося учётом солдат и сержантов запаса, и при нём определил:

Если успеешь за три дня пройти медкомиссию, подготовим необходимые документы, запечатаем в конверт и сам повезёшь их в училище. По твоей специальности и, учитывая условия приёма, выбора не осталось – только в Тульское высшее артиллерийское, где есть инженерный факультет по радиоэлектронике. Согласен?

О моём согласии можно было не спрашивать – сам ведь пришёл. Тем более, что рассматривать иные варианты не представлялось возможным, а раздумывать было уже некогда. Поэтому с радостью поблагодарил военкома за помощь и поддержку. Сдал требуемые медицинские анализы и обошёл все нужные врачебные кабинеты городской поликлиники ускоренно – за два дня. Частично помогла мама, работавшая в центральной районной больнице и «взявшая на себя» наркологию и тубдиспансер, которые находились за пределами райцентра, поездки куда отняли бы много столь драгоценного времени. Но главное, что я только что пришёл из армии, где к состоянию здоровья не было претензий, что и подтвердила местная медицинская комиссия.

Прибывавших в Тулу абитуриентов собирали в летнем палаточном лагере – учебном центре далеко, в десятке километров севернее города. В основном это были выпускники средних школ из самой Тулы и области, из Москвы и Подмосковья, а также из других соседних областей. «Срочников» солдат и сержантов, приехавших из действующих армейских соединений и частей, оказалось не больше двадцати - тридцати. А из уволившихся в запас вообще только двое: я и один бывший десантник, почему-то пожелавший стать артиллеристом-ракетчиком.

В приёмной комиссии, изучив привезённые документы, заключили: поскольку мне шёл уже двадцать второй год, а по условиям поступающие должны быть не старше двадцати одного, оставить вопрос о допуске к экзаменам на рассмотрение и решение начальника училища. Невысокого роста, уже заметно полнеющий и слегка седеющий генерал-майор Луценко прибыл в лагерь пополудни и вскоре принял меня. Встретил, как мне показалось, нарочито грубовато, будто хотел предварительно испытать, заранее отсеять:

Ты уже отслужил своё. Зачем приехал? Неужели снова хочешь надеть «военный хомут» себе на шею?

Но услышав в ответ моё твёрдое намерение, примирительно заявил:

Ладно! Сдашь экзамены – учись! Нам курсанты с базовым профильным образованием нужны.

Надо ли говорить, как я старался?! Это старание не осталось незамеченным заместителем председателя экзаменационной комиссии, пожилым уже полковником – участником Великой Отечественной войны, занимавшим должность начальника кафедры радиотехнических средств. Ветеран основательно «погонял» меня на экзамене по физике, причём, не только по вопросам из доставшегося билета, но и по радиотехнике – он откуда-то уже знал, вероятно, смотрел моё личное дело, что я до армии окончил техникум по специальности радиоаппаратостроение и в войсках ПВО страны, где довелось отдавать воинский долг Родине, имел дело со средствами радиосвязи. Результат сдачи оценил на «четвёрку». Как он сам пояснил в послеэкзаменационной индивидуальной беседе, «наши выпускники-лейтенанты не всегда знают вопросы, которые тебе задавал, «на отлично». У тебя должен быть резерв и стимул для роста». Потом, после некоторого ознакомительного общения на предмет моей скромной биографии, наставительно, но душевно и доброжелательно добавил:

Учись, сынок! Уверен, все экзамены сдашь успешно, и мы встретимся с тобой у нас, на кафедре.

Самым трудным испытанием для меня стало сочинение. До поступления в техникум в далёком 1963 году окончил восемь классов. Литературу по программе полной средней школы не изучал, а ту, что знал по «восьмилетке», за прошедшее время подзабыл. Поэтому три предложенные основные темы по великому классику Льву Толстому, философу Достоевскому и драматургу Островскому мне явно не подходили. Однако ещё до призыва на срочную службу у меня был некоторый опыт «сочинительства»: участвовал в занятиях членов клуба молодых поэтов и прозаиков при редакции районной газеты «Рабочая Балахна», и мои рассказы не раз публиковались на её страницах. Мне нравилось литературное творчество. Поэтому выбрал последнюю строчку из списка на классной доске – сочинение на вольную тему: «Он жил как герой, и умер как герой».

Тема интересная, но непростая, требующая времени на обдумывание, на составление хоть какого-то мысленного плана её раскрытия, построения последовательности повествования, обозначения пролога и эпилога. Понятно, что отведённых на написание сочинения четырёх часов мне не хватило. Требовалось, как минимум, ещё около часа чтобы завершить начатое. И я с сожалением расстался с пачкой исписанных стандартных листов, которые забрал один из членов экзаменационной комиссии. Рассчитывать при этом на высокие оценки своего неоконченного «труда», понятно, не мог. Хотя в душе, пусть и наивно, всё-таки надеялся увлечь членов комиссии недописанным остросюжетным рассказом про вымышленный подвиг своего героя (как им, наверное, наскучили сочинения большинства абитуриентов на «классические» темы!); верил в возможное снисхождение, в то, что меня просто по-человечески поймут: ну, действительно, не хватило парню времени!

Результаты объявили лишь через день. Мне поставили 4/4. И доведением наших оценок, что удивило, дело не ограничилось. Старший экзаменатор – приватно приглашённая из Тульского госуниверситета преподаватель – сочла нужным уделить моему незавершённому сочинению отдельное внимание. Ей понравились выбранная мною героико-патриотическая тема («Это похвально хотя бы потому, что у будущего военного патриотизм, гордость своей профессией не могут не быть на первом месте», почти дословно так, насколько помню, сказала она), стиль освещения материала, динамизм повествования (ещё бы, жёсткие временные рамки просто вынуждали торопиться), минимум допущенных орфографических и прочих ошибок (сказалась-таки начатая в районной газете школа!). Профессорша также сказала, что непременно поставила бы «пятёрку», если сочинение удалось дописать. И в заключение добавила, что абитуриент мог бы успешно поступить в гуманитарный ВУЗ – к примеру, на литературоведение или журналистику.

Выставленные «четвёрки» меня не только удовлетворили, но даже, что вполне естественно, обрадовали. Только чувствовал в себе какую-то неловкость от неожиданного заключения экзаменатора. Да, она ведь почти угадала: когда-то мечтал об учёбе в Литературном институте им. М. Горького, хотел стать писателем, создавать творения в прозе: повести, очерки, рассказы. Особенно любил новейшие произведения Сергея Сартакова, Абдижамила Нурпеисова, Габриэля Гарсиа Маркеса и других авторов, публиковавшихся в «Роман-газете», а также научную фантастику, коей увлекался с совсем юных лет и не потерял интереса в дальнейшем. Но по ряду объективных и субъективных причин пришлось выбрать иной путь – путь «технаря». У меня теперь уже была востребованная, перспективная специальность радиотехника, я нисколько не жалел, что «врос» в неё. И вот представилась возможность подняться на новый уровень теоретических знаний, практических навыков и умений – стать военным инженером по эксплуатации современных радиотехнических средств.

Поступив в училище, эту возможность в полной мере использовал. Занимался усердно, с большим желанием, легко, даже с неким упоением и азартом, имея по всем предметам почти исключительно только наивысшие оценки. Встречались мы, должен сказать, и с начальником ведущей кафедры – кафедры радиотехнических средств – уважаемым в среде профессорско-преподавательского состава ветераном Великой Отечественной войны, напутствие и предсказание которого сбылось. Жаль только, что он вскоре ушёл по состоянию здоровья и в силу преклонного возраста в отставку и не мог порадоваться своим «крестником», закономерно получившим по выпуску из училища диплом с отличием. А перед самим производством в офицеры мне также достался ряд очень интересных кадровых предложений для прохождения дальнейшей службы. Например, занять должность командира батареи радиотехнической разведки в Центральной группе войск – сразу «капитанскую» должность и за границей (Чехословакия)! И лестно и заманчиво одновременно.

Но я остановился на другом, не менее замечательном, предложении: перейти в войска КГБ при СМ СССР, где, как мне доверительно сказали специально приезжавшие из Москвы уполномоченные на то товарищи, возникла неотложная необходимость в офицерских кадрах радиотехнического профиля. Тоже сразу на капитанскую должность, совсем недавно введённую в связи с оснащением и активным насыщением подразделений и частей новейшими средствами радиолокационной разведки. Работы на этом направлении предстояло «невпроворот». Это вдохновляло, необычайно волновало, представляло творческий интерес. А разве не об этом мечтает каждый молодой лейтенант, начиная свою службу в качестве кадрового военного?

После своего первого, уже «некурсантского», отпуска в соответствии с предписанием прибыл в Краснознамённый Среднеазиатский пограничный округ (г. Ашхабад) и получил назначение в инженерно-техническую службу дважды Краснознамённого Каахкинского пограничного отряда. Здесь мне и предстояло на деле доказать свой патриотизм, подмеченный внимательным экзаменатором в экспромтом, наспех написанном сочинении при поступлении в военное училище. Патриотизм как в широком смысле любви к своей стране, к родному Отечеству, так и в частном его проявлении – верности порученному делу, преданности Пограничным войскам, службе в которых на не самых ближних и спокойных рубежах отдал четверть века.

АБРАМОВ Виктор Николаевич, полковник в отставке,

г. Жигулевск.

Газета «Самарские чекисты» №4 (114) апрель 2018