Таежный пожар

         Самым страшным бедствием для тайги всегда были и остаются пожары. Возникают они легко и стихийно, а вот тушить их проблема, здесь масса знаний нужна, потому как укротить беспощадный огонь, ой как непросто. При пожаре раньше останавливали производство, всю технику мобилизовали на пожар и в деревне оставались только старики, женщины и дети. Вокруг деревни каждый год очищали бульдозерами минполосу, которая давала хоть какое-то спокойствие.

         Легко загорелось и у нас: сучкоруб на деляне и вальщик встретились на волоке и решили, не смотря на строжайший запрет, покурить под деревом в тенёчке. Деляна была лиственная и осыпавшихся с ветвей иголок на земле было столько, что ходили как по персидским коврам с толстым ворсом, который, впрочем, горит как порох. Уверенные в себе: как же, не один год работаем, наши герои покурили, вроде как затушили окурки и подались на обед. Но упала где-то красной змеёй искра и занялся покров на земле, благо ветра ещё не было. Только что пришедший на деляну мастер лесозаготовок Влад Круглов, быстро сориентировался и побежал за бульдозером, подрезавшим невдалеке магистральный волок. Бульдозер, сверкая отшлифованными до блеска гусеницами, пришёл через полчаса и сходу врезался в кромку уже полыхавшего пожара. Бригада заготовителей вместе со слесарями помогала тушить огонь по кромке, прибивая его ветками и проливая из двух, хранившихся у слесарей, ранцевых опрыскивателей. После обеда начал поддувать обычный в этих местах ветерок, но оперативность с бульдозером сыграла свою роль: пожар почти потушили. Площадь метров в сто исходила гарью и кое-где дымились пеньки. Их по идее надо было засыпать или корчевать, иначе будут дымить до холодов. Бульдозеристу Ивану Шевченко была дана команда на корчевку и он с минполосы въехал в горельник и тут же сломался: лопнуло крепление толкающего бруса и бульдозер задом, таща волоком отвал, вылез на склад. Иван вылез из кабины и стоял в раздумье, почесывая седой затылок:

         – Надо болты высверливать и вкладыши точить, быстро не сделаю. Даже если заварить, надолго не хватит, тем более, где сейчас сварка.

         Да, сварки не было, один единственный агрегат с дизелем находился в посёлке на ремонте теплотрассы. Пришлось мастеру вызвать второй бульдозер с очистки склада. Часа через два подошел «ровно урча» новенький «катерпиллер» и раздавил несколько пней. Всё, конец рабочего дня, до утра не разгорится, решил мастер, и, оставив на дежурство двух слесарей и бульдозериста с «катерпиллера» уехал с рабочими на доклад. Решено было даже держать там бульдозер и отвезти десять ранцевых распылителей для тушения. Утром приехал главный инженер Яблонский из Циммермановки и решил всё посмотреть сам и заодно привезти следователя на деляну.

         Прибыли они к обеду, бригада ходила  от очага к очагу и тушила огонь ранцевыми опрыскивателями. Пока следователь допрашивал вчерашних поджигателей, Яблонский с Кругловым обошли место пожара и инженер раздраженно заявил:

         – План заготовки никто не отменял, бульдозер я снимаю.

         И как не пытался переубедить его Влад Круглов, а был он местным жителем и очень хорошо знал, что после обеда в этих сопочных местах начинает гулять ветер, так и не смог. Бульдозер, сотрясая все вокруг, укатил на обустройство склада. Яблонский снисходительно похлопал Круглова по плечу:

         – Молодой ещё, но рвение есть, научишься. Нечего тут охранять, с ранцами справитесь, уже и дымков не видать. И не учись перечить старшим.

         Как хотелось Владу врезать этому самонадеянному уроду промеж глаз, уж Влад-то знал про коварство пожаров. Не раз приходилось тушить. Инженер со следователем укатили в посёлок, а Круглов разделил бригаду пополам, одну половину оставил на тушении, другую отправил на обед. Сам не уходил, чувство тревоги не отпускало его: «хоть бы Шевченко с болтами приехал». Вскоре пообедала и вторая половина, а Круглов всё стоял у кромки, время от времени засовывал палец в рот и поднимал его вверх, так нанайцы охотники научили его проверять ветер. К двум часам ветер начал усиливаться и огонь стал вылазить то в одном, то в другом месте. Пока ранцами справлялись, но ветер усиливался и вот тлевший метрах в пяти от края пень вдруг провалился: видно выгорел изнутри и факел искр и пламени взметнулся из-под него. Сразу, как факелы, вспыхнули две рядом стоящие ёлки, раскидывая горящие иголки на сотни метров вокруг. Не то, что потушить ранцами, подойти к огню нельзя было, такой был жар. Нужно было уводить людей, пожар переходил на «верховой» и Влад начал кричать, чтобы все бежали за ним. Дежурки не было, в ней укатил в посёлок Яблонский со следователем.

         Пожар набирал силу и вся бригада со слесарями бежала за Владом вниз к реке Яй, только там было спасение. Ухая, над головой вспыхивали ели, так быстро распространялся пожар. От бушующего пламени стоял гул как от реактивного самолета. Пробежали вагончик слесарей, где на площадке сиротливо стоял бульдозер Шевченко: он угнал его туда на ремонт. Перед рекой был старый склад от просеки, туда и вёл людей Круглов, там место открытое, леса нет и дым хоть как-то сносить будет. Задымление было сильным, одному из слесарей стало плохо, его на руках отнесли на середину склада. Кое-кто запаниковал и просил спуститься ниже в воду, но Круглов был неумолим:

         – От «верхового» огня мы ушли, но он уже впереди нас, сейчас горит все по низу, нужно переждать, верховой пожар потянет за собой ветер и утащит дым и как раз вниз, там мы и задохнемся, а потому стоять и не дергаться.

         Вскоре так и получилось и когда дым стало уносить, к нему подошёл один из паникеров со слезами не то от дыма, не то от радости, что пронесло, и попросил:

         – Мастер ты того, прости за кипеж, не думал, что так будет, думал сгинем тут.

         В руках он держал и гладил зайца, их вокруг с десяток к людям прибилось. «Сентиментальный»  – подумал Круглов.

         Но это было не всё. Подходил низовой пожар, а на площадке вверху стоял бульдозер. Нужно было спасать его и Круглов попросил подстраховать его и обмотав голову смоченной  в воде рубахой, побежал на верхнюю площадку к бульдозеру. Бульдозер заработал, как только Круглов повернул ключ запуска и включив заднюю скорость, вывел бульдозер на дорогу и начал терять сознание, дышать было нечем, хоть немного спасала мокрая рубаха, когда он подогнал бульдозер к складу, он уже не соображал и только громкие крики привели его в сознание и он выключил скорость. Это была победа над огнём, хоть маленькая, но победа.

         Огонь между тем подобрался к растущим в пойме реки берёзам и начал запускать воздушные факелы: от температуры береста лопалась и скручивалась спиралью, огонь с ветром подхватывал эти огненные спирали и уносил далеко в небо и летели они, подхваченные ветром, на многие километры. Утром пожар полыхал на Серпантине, а это за 22 километра от описываемой деляны, и с 0,4 гектара раскинулся на 400 гектаров, и это было только начало, положенное сначала беспечностью лесозаготовителей, а потом долбоумизмом инженера Яблонского.

         А в то время все с нетерпением ждали, когда отгорит вокруг дороги и должна же прийти дежурка, и она пришла. Сколько было радости, за рулём сидел недавно пришедший из армии брат Влада, Сергей:

         – Мы ещё поживём, братан.

         Это, как я говорил, было начало. Утром прилетел самолет для оценки площадей пожара. Пожар перекинулся через речку Яй и горел на небольшом участке. Группу Влада, а всех разбили на четыре группы, бросили за Яй, придав им два бульдозера. Бульдозеры прибывали с других участков и сразу отправлялись на тушение. Горели сопки напротив посёлка, народ запаниковал. А работяги тушили, тушили так, что падали с ног, но не уходили. Силён и упорен русский народ, когда знает за что бороться, а здесь как под Москвой в 1941 году, за спиной были семьи.

         Пожар за речкой затушили быстро, место равнинное, ветра нет и бульдозеры в два дня управились, а группа все залила из ранцев, благо воды было: хоть отбавляй. Успели и ухи похлебать из только что пойманных хариусов и домой, чтобы утром опять на пожар, на этот раз на сопки и трассу по ним, в целом называемую «серпантин». Утром всех собрали на первой сопке, с которой был виден посёлок. Вскоре прилетел вертолет, и прилетевший парторг долго взывал к героизму. Ну как в те времена без парторга и без героизма? Хотя парторгов и сейчас хоть отбавляй, а вот с героизмом неувязка. Поздравил парторг и людей, представленных к награждению. Владу посулили орден, а разведчику его южной группы Емелину Виктору медаль «За отвагу на пожаре». Медаль Витьку может и дали бы, но он трижды кидался драться на Яблонского и в результате остановились на премии, которую он так и не получил.

         Группу направили на «Холодный»  ключ, впадающий в речку «Быстрая» придав и мотопомпу, и пожарный трактор с цистерной и насосом, оборудованным брандспойтом. На тракторе работал дядя Круглова Шурик и работа пошла. Шурик, как угорелый, носился по сопкам, куда его посылала разведка Емелина. Круглов в первые дни начал наблюдать за ветром, чтобы понять его движение, и уже через неделю, пустив несколько встречных палов, южную кромку загасили, а северная всё дальше уходила к мари у горы «Шаман». Методика встречных палов очень понравилась леспромхозовским инженерам, и они решили применить её на северной кромке и группу Круглова отправили туда. Влад хорошо знал эту марь и сразу решил, если в сопках можно было поджигать только утром, то на мари при другом расположении встречный пал можно пустить только вечером, нужно только замерить расстояние и палы делать маленькие. В тот день руководство решило поощрить рабочих и выдать перед выходными по бутылке водки. Круглов поехал получать водку на свою группу, а вместо него остался инженер по технике безопасности Засирухин. Он был на пожаре с первых дней, а тушили уже месяц и постоянно ныл, то он устал, то он в баню хочет, то трусы у него лопнули. В общем, был всегда недоволен, а тут решил отличиться и пустить встречный пал, разом закончить с пожаром по северной стороне. Собрав рабочих, он приказал начать поджиг по намеченной им границе. Емелин забузил:

         – Без Круглова это делать нельзя, у мастера небывалое чутье на условия.

         Но Засирухин приказ отменять не стал и только всё больше распаляясь, сам схватился за факел. Пламя охватило траву, кустарники и потянулось вроде как к большому пожару.

         – Ну как, – радовался Засирухин, – угадал я, всё у нас пройдет без сучка, без задоринки, всем нос утрем.

         Кому и какой нос он собирался утирать неизвестно, но после обеда задул «верховик» и встречный пал превратился в огненного зверя, быстро обошедшего рабочих и полыхавшего уже на мари. Засирухин, видя крайнее недовольство рабочих, сбежал и добравшись до дежурной машины, укатил в деревню. Получился ещё один очаг возгорания, который смог затушить только снёг в конце ноября. С тех пор в посёлке вкривь и вкось сделанные дела называли «встречным палом». Остальные кромки пожара затушили по таёжным речкам, минполосам и с помощью бульдозеров завалили опасные участки, хорошо помогли и осенние дожди.

         Осенью началось следствие, вернее дело довели до суда. Яблонский предусмотрительно уволился и сбежал, уволился и парторг, обещавший ордена и медали. Люди своим трудом действительно их заработали, но как им пояснили, что награждение невозможно по причине возбуждения уголовного дела. Тогда было принято награждать человека труда и это воспринималось нормально. Это сейчас больше награждают деятелей сексуальных утех, вошло в моду. Состоялся суд, на котором виноватыми объявили работяг, сжёгших по неосторожности 0,4 гектара, а за 2500 га сгоревшего леса на корню и 1700 кубометров заготовленного леса не ответил никто. Зарождалась клановость «ворон ворону глаз не выклюет».

         Прошла осенняя, утих пожар, а наши герои всё также ходили на работу, пили водку и, расслабляясь, ещё долго вспоминали «встречный пал»  и всех персонажей уголовного дела «по неосторожности».  

Крюков Владимир Викторович, казачий полковник, почетный атаман Амурского казачьего войска, генеральный директор ООО ППП «Сугдак», член СВГБ по ДВ региону