МАЙ 1945-ГО
 |
Как в поселке Корфовском чтут ветеранов Великой Отечественной войны Считать призванными в ряды РККА и произвести полный расчет», – эта фраза в книге приказов Корфовского каменного карьера с лета 1941 года встречается неоднократно. Меняются только фамилии призванных в Рабоче-крестьянскую Красную армию, которая вела борьбу с немецко-фашистскими полчищами. Белов, Бондаренко, Галкин, Зубарев, Курганкин, Курочкин, Полторабатько, Соловьев, Швецов получили полный расчет в один день. Но какие бы кадровые бреши ни наносила война карьеру, он продолжал работать. Камень и щебень считались стратегическими материалами – скоростными поездами они доставлялись на строительство Волжской рокады и других магистралей прифронтовой полосы. ШАГ К МЕХАНИЗАЦИИ Учитель истории местной школы Юнора Гузова записала воспоминания дочери Дарьи Спиридоновны Дудницкой. Она была совсем молоденькой, когда началась война. Но пришлось взять в руки кувалду, которой дробили камень. Первая механизированная дробилка была пущена в 1943 году. Ее производительность по сегодняшним меркам мизерна – всего 10 кубометров щебня в смену. Но тогда это был прорыв от ручного труда к механизированному. Как рассказывала дочери Дудницкая, смены продолжались по 10 часов. Были отменены отпуска, введена уголовная ответственность за опоздания и прогулы. В упомянутой книге приказов записано: «7 августа 1944 года рабочий Охремеев дезертировал с производства… рабочий Хижалов совершил самовольную отлучку, выехав в Хабаровск… Наказание за нарушение трудовой дисциплины – привлечение к ответственности путем направления материалов в 3-е отделение ГУЛАГа НКВД». Для несведущих в аббревиатурах сталинской эпохи есть смысл напомнить, что ГУЛАГ – это главное управление лагерей, НКВД – народный комиссариат внутренних дел. Проще говоря, Охремеева и Хижалова посадили… Спустя полвека поборники либерализма заговорили о крепостничестве в военные годы – естественно, с осуждением тех мер, которые принимались для укрепления трудовой дисциплины. Правда, сами труженики тыла, живые и мертвые, эти меры никогда не осуждали. Напротив, считали, что спрос с тунеядцев и разгильдяев был верным. ПРИХОДИ СУПЧИКА ПОХЛЕБАТЬ В войну пришла в карьер 13-летняя Евдокия Бошина. С такими же девчонками, как она, толкала вагонетки с камнем. В мае 1945 года все они были неимоверно счастливы… Евгения Карловна работала в Корфовском каменном карьере до пенсии. Дочери Вале она рассказывала, как добры были в войну люди, как старались друг друга поддержать. «Жили в основном в бараках. Соседей и знакомых приглашали к столу, – вспоминает Валентина Дмитриевна Гнедых. – Так и говорили: «Приходи супчика похлебать…» Мама эти слова с умилением повторяла, пока была жива». Супы эти были, понятно, постные – с картошкой, грибами, крапивой… Наверняка готовила их своим детям перед тем, как уйти на смену, и Дарья Николаевна Белогорохова. Перед войной она вышла замуж. Ну а какая семья без детей?.. Когда мужа призвали в действующую армию, Дарья отправилась в карьер устраиваться на работу. Что там могли предложить домохозяйке? Мыть полы в конторе. И она не возражала. Вершина ее трудового пути – работа машинистом насосной станции. Но это назначение она получила после Победы. А в войну работа в карьере – разная, но всегда нелегкая – помогла ей пережить гибель мужа на фронте, поставить на ноги детей, которые в итоге выросли самостоятельными и трудолюбивыми. Ученица местной школы Елена Ефремова написала в сочинении о своей бабушке Александре Тимофеевне, которая участвовала в сборке снарядов. Однажды снаряд взорвался и ее контузило. Но ведь в Корфовском боеприпасы не собирали! Виктор Иванович Ефремов, сын Александры Тимофеевны, рассказывал, что маму с другими женщинами Корфовского возили на Красную Речку. Этого она не скрывала сама – разумеется, много позже. Давно не секрет, что порох производили в Эльбане. Отливки обрабатывали в краевом центре всюду, включая локомотивное депо и кондитерскую фабрику. Возможно, сборка производилась на Красной Речке, где стояли части Дальневосточного фронта. После нападения Германии летом 1941 года перед его командованием была поставлена задача – наладить производство оружия и боеприпасов на месте. Это было сделано с использованием производственных площадей и кадрового потенциала вне зависимости от ведомственной принадлежности. Понятно, что не все складывалось идеально. Не об этом ли написала ученица Корфовской средней школы со слов Александры Тимофеевны Ефремовой? ИНЖЕНЕР-ЛЕЙТЕНАНТ ДВИЖЕНИЯ С 1941 года Михаил Игнатенко трудился начальником станции Корфовской. «Отец днем и ночью был на работе, дома мы его не видели», – рассказывала его дочь Нина Михайловна Полякова. В 1943-м на всех магистралях страны ввели военное положение. Рабочие и служащие были объявлены мобилизованными, получили воинские звания. Михаилу Игнатенко присвоили инженер-лейтенанта движения, начальнику Дальневосточной железной дороги Трофиму Пушкову – генерал-директора движения. За безупречный труд Михаил Николаевич был награжден орденом Трудового Красного Знамени. После Победы в Корфовский стали перебираться на жительство как прошедшие фронт, так и работавшие в тылу. Среди награжденных медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов» – Екатерина Григорьевна Борисова, работавшая трактористом в колхозе села Видного Вяземского района, и Татьяна Прокопьевна Рак, путевой обходчик линии Волочаевка-2 – Комсомольск… КРАСНАЯ МАЙКА, ДАВАЙ!.. В Корфовский, к дочери Людмиле, которая работала в школе, перебралась на закате жизни Прасковья Ивановна Селютина. Юнора Гузова, учитель истории, узнала от Людмилы Аркадьевны о необычной ложке, привезенной ее мамой из Приморья. Но по порядку… В 1942 году 16-летнюю Прасковью Жилину мобилизовали в школу ФЗО – фабрично-заводского обучения, в которой она освоила токарное дело. Работала на механическом заводе, который выпускал детали для кораблей Тихоокеанского флота. Прасковья была мала ростом, не доставала ни до шпинделя, закрепляющего заготовку, ни до резца, поэтому подкладывала под ноги деревянный ящик. И, встав на него, управлялась. На соседнем штамповочном участке выпускали ложки, кружки, чашки – ту самую посуду, без которой не обойтись на передовой. Как тогда шутили: война войной, а обед по расписанию… Штамповали нехитрую утварь из стальных листов, полученных из Америки по ленд-лизу. Когда на штамповке горел план, туда направляли подмогу с других участков. Причем после смены… Отказываться не было принято, а Прасковье Жилиной – тем более, ведь к концу войны ее выдвинули в комсорги. Стальная обеденная ложка с тех пор перемещается с ней из квартиры в квартиру, из века в век. Этот столовый прибор немного потускнел, но еще вполне годится как для первого блюда, так и для второго. – В честь Дня Победы мы, комсомольцы, организовали забег. Я бежала в красной майке. И мне кричали: «Красная майка, давай!..» – рассказывала Прасковья Ивановна, и ее губы дрожали от волнения. Май 1945-го для поколения победителей остался самой большой радостью в их жизни.
Михаил КАРПАЧ Фото из архива автора
Газета «Приамурские ведомости», № 19 (8408) - 2024 года г. Хабаровск |
