«МАМАЙ» – ХОЗЯИН НОЧИ

Ночные вылазки штурмовиков группировки войск «Восток» превращаются в искусное оружие скрытности и стремительных ударов, кардинально . . .

меняя правила игры.                                                                                           

Ночь над позициями густая и тревожная. Мамай лежит на холодной земле, рядом замерла его группа. Высоко в небе скользит дрон, и каждый понимает: сейчас их время.                                                                                                    

До того как стать военным, Мамай жил в небольшом посёлке Новоуральске и работал на стройке, где быстро заслужил уважение коллег. Руководство доверяло ему даже обучение студентов местного техникума.                                                                                                

Службу по призыву он проходил в мотострелковой части на Дальнем Востоке, где получил навыки военного ремесла. После демобилизации вернулся домой, создал семью. Когда началась СВО, решение подписать контракт принял быстро.                                                                                                 

– Не ради денег я здесь, – говорит он. – У меня был личный пример: мой прадед прошёл Великую Отечественную войну, а дед воевал в Афганистане и тут, на СВО, где и погиб. Я понял: если могу быть полезен, – значит, должен идти помогать всей стране, как делали это мои предки.                                                                                     

Сначала было обучение: тактика боя, работа с приборами ночного видения, действия малыми группами. Затем начались первые рейды – тревожные, но вместе с тем незабываемые. Короткие стычки, длинные ожидания под гулом дронов закаляли характер воина. Он чувствовал, что продолжает путь семьи: истории прадеда о зимних атаках под Москвой и воспоминания деда о засадных обстрелах в Афганистане оживали в каждой личной операции. Постепенно Мамай привык к дисциплине штурмовой группы, где каждый отвечает и за себя, и за товарища, а доверие в бою важнее любых слов.                                                                          

Эту операцию он помнит до мелочей, рассказывает о ней, словно заново проживает каждый миг. Выход назначили глубокой ночью. Группа двигалась по лесополосе цепочкой: пара человек впереди, остальные прикрывают и подтягиваются только после условного знака. Каждое движение было просчитано до секунды: шаг, пауза, короткий жест рукой или едва заметный свет фонаря вместо слов. Лес вокруг казался живым – потрескивали ветви, шуршала сухая трава, а над головой яркое, звёздное небо. Мамай помнит, как берцы тихо ступали по земле: группа слилась с ночной тишиной, стала с ней единым целым.                                                                                   

На шлемах закреплены маломощные ИК-фонари, видимые только через приборы ночного видения. Для постороннего глаза они незаметны, но в зелёном свете ПНВ каждый сигнал читается чётко: короткая вспышка – «вперёд», двойная – «стоп», серия – «опасность». Такой световой язык заменяет голосовые команды и экономит радиосвязь, чтобы не засветиться. Иногда фонарь поворачивают слегка в сторону, давая знак только следующему воину. Эта молчаливая азбука ночи понятна лишь своим.                                                                                    

– Самое сложное – не ускоряться, – говорит Мамай. – Тело тянет вперёд, кровь гудит в висках, а ночь требует тишины и выдержки. Здесь побеждает не тот, кто быстрее, а тот, кто умеет ждать и двигаться в ритме темноты.                                                                                    

Перед линией соприкосновения солдаты разложили дымовые шашки. Густое белое облако прятало силуэты и закрывало картинку для тепловизоров и дронов. Враг оказался слеп и глух – его приборы не показывали ничего.                                                                                       

Штурмовики шаг за шагом под прикрытием дыма сокращали расстояние до противника, пока не застали его врасплох. После короткого знака Мамая группа сорвалась в атаку. Вспышки автоматных очередей, две гранаты по опорным точкам, светошумовая – и через минуту бой шёл внутри полуразрушенного дома. Там нашли недоеденные консервы, рюкзаки – следы поспешно брошенной позиции.                                                                                    

– Главное – скорость и неожиданность, – объясняет Мамай. – Даже если враг знает, что мы выйдем, он не угадает точного часа и минуты. Мы приходим тогда, когда он меньше всего готов. Это всегда игра на опережение, – не дать отдышаться и лишить возможности собраться с силами. Операция заняла меньше часа, но каждое мгновение было насыщено событиями. Самая большая радость – все вернулись живыми.                                                                                     

– Вот это настоящее счастье, когда идёшь в ночь, проходишь через страх и тишину и возвращаешься утром вместе со своими товарищами, – говорит командир после напряжённого боя.                                                                                     

Снаряжение в таких выходах играет не меньшую роль, чем оружие. Мамай показывает свой «пончик» – плащ-пончо из фольги и термоодеяла, который в сложенном виде не больше кулака и всегда лежит в разгрузке. Он отражает до 90 процентов инфракрасного излучения, рассеивает тепло тела и делает человека почти невидимым для тепловизоров и дронов.                                                                                

 – Эффективность – на все сто. Враг раньше времени нас не замечает, – уверенно говорит Мамай, поправляя ткань на плечах и демонстрируя, как под ней пропадает даже яркий след ладони.                                                                                         

Перед штурмом каждый тщательно проверяет снаряжение: нет ни единого открытого участка тела, все молнии и манжеты подтянуты. Иногда приходится лечь в яму и укрыться полностью – даже если дрон зависает сверху, теплового пятна не видно. Воины тренируются заранее: учатся дышать медленнее, чтобы в холод выдыхаемый пар не выдавал их.                                                                             

Ночью «пончик» работает безотказно, превращая людей в тени, растворённые в земле и темноте. За холодной техникой и военной выучкой всегда стоит тепло семьи. У Мамая жена и трое детей – сын и две дочери. Уже больше двух месяцев он не видел их, но старается звонить при каждой возможности.                                                                              

– Звоню – вроде всё хорошо. Но чувствую, что скучают. И я скучаю. Ради них держусь, – признаётся воин.                                                                                       

Иногда разговоры с домом получаются совсем короткие – связь прерывается, шумит ветер, дети торопятся рассказать всё сразу. Он ловит каждое слово, интонацию. В этих минутах – опора, сила и напоминание, ради чего стоит держаться. В редкие минуты тишины Мамай представляет, как открывает дверь, дети бегут навстречу, сын крепко обнимает его, дочки что-то рассказывают, перебивая друг друга, а жена ставит на стол горячий ужин. В углу – рисунки детей, приготовленные для него, а на подоконнике кактусы, которые они когда-то сажали вместе. Мамай не скрывает: ночные вылазки – испытание характера.                                                                                

– Конечно, хочется закончить войну. Но пока мы должны идти до конца. Для нас это и работа, и азарт, и адреналин, – признаётся опытный воин.                                                                                   

В каждом его шаге чувствуются выучка и спокойствие человека, прошедшего многое. О будущем он говорит без долгих рассуждений:                                                                     

– Победа, а потом домой.                                                                             

Он поправляет «пончик», привычным движением проверяет автомат и добавляет:                                                                       

– Вот ради этого я и иду. Ради того, чтобы вернуться и просто жить, обнять детей, сесть за стол с семьёй и снова почувствовать себя дома.

Станислав ЯРЦЕВ

Фото автора

Газета Восточного военного округа «Суворовский натиск»,  № 88 (20105) 2025г.