|
|
Шемякинский суд – это…
Если вы не читали «Повесть о Шемякином суде», едкую сатиру на воеводский суд семнадцатого века, то я вам напомню один маленький эпизод.
Привлекли к суду в качестве ответчика одного небогатого, но хитрого мужичка.
Очень он опасался неправедного решения судьи. Решил так: «Возьму с собой три узелка с камнями, положу их в шапку и буду судье показывать. Может, испугается и решит в мою пользу. А если не решит, то забросаю его камнями».
Так и сделал. Судья, не зная о том, что у мужика в шапке камень, увидел узелок с чем-то тяжёлым и подумал, что мужик принёс ему слиток золота.
Суд закончился, мужика оправдали. Пошёл мужик домой.
«Судья же прислал к ответчику слугу и велел у него показанные три узла забрать.
Стал у мужичка слуга спрашивать: «Дай то, что ты из шапки судье казал в узлах; он велел у тебя то взять».
А тот, вынувши из шапки завязанный камень, показал. Тогда слуга говорит ему: «Что же ты кажешь камень?» А ответчик сказал: «Это судье. Я-де, говорит,- когда бы он не по мне стал судить, убил его тем камнем».
Вернулся слуга и рассказал всё судье. Судья же, выслушав слугу, сказал: «Благодарю и хвалю Бога, что по нему судил. Когда б не по нему судил, то он бы меня зашиб».
Вот такая сказочка, которая до сих пор используется в тех случаях, когда судят не по закону, а по… Да, как хотят, судят. Такие суды называют «Шемякиными»
Что изменилось в правосудии по сравнению с
семнадцатым веком?
«Судьи – это не замкнутая корпорация. Мы что, не знаем, что судьи взятки берут? Берут. Кого проще поймать за руку – милиционера или судью? Конечно, милиционера, следователя, прокурора, государственного гражданского служащего. Судью, пойдите, поймайте! Корпоративная закрытость полная. Мы сами когда-то за это боролись, потому что советские судьи не обладали ни одним из необходимых иммунитетов. Но мы создали железобетонную корпорацию. И, к сожалению, эта корпорация не способна до полной степени к самоочищению. Если бы она могла сама изгонять тех, кто нарушил закон, то, может быть, это было бы нормально, но, к сожалению, она сегодня это делать не может».
Д.А.Медведев
Есть в столице нашей Родины особое правосудие, которое в Москве именуется по названию того суда, о котором я хочу рассказать. Это название суда стало нарицательным. Кто в нём побывал, тот знает, о ком речь. Одно слово: Шемякинский суд в современном исполнении. И на первый взгляд не понятно, почему? Расскажу вам, дорогие читатели, что увидела я.
Народ, работающий в этом суде, вежливый, тактичный. Чистоплотный – в смысле отношения к написанию и внешнему оформлению документов.
Сводчатые потолки коридоров содержат отпечаток значимости происходящих в кабинетах суда событий и свидетельствуют о преемственности судебных традиций. По обеим сторонам коридоров расположены знакомые лавки с квадратными в сечении ножками из грубого совдеповского металла, рассчитанные на три гражданина: необходимое составляющее мебели зала судебного заседания любого райнарсуда СССР, лавки моей молодости. Эти лавки одновременно были и скамьи для зрителей, и скамьи для подсудимых. Последние занимали позорный первый ряд в любом суде, ибо не было никогда в советском суде клетей. Помнится, в то время мы, практические работники, с удивлением взирали в советских новостях на многоэтажные клети с подсудимыми в судах Италии, транслировавшей на весь мир осуждение своей мафии.
Если кому довелось побывать в роли участника процесса, да, не дай Бог, не угодного власти или ее неотъемлемых частей, но угодного Шемякинскому правосудию - то такому гражданину и объяснять ничего не надо. Мы с ним будем говорить на одном языке.
Итак, очередной экскурс по судам столицы.
Шемякинский суд встретил меня своими доброжелательными объятиями: проходите, получите, почитайте, напишите, ознакомьтесь… В канцелярии – все по полочкам.
И что народу не нравится? Возможно, молодая сотрудница судебной конторы, кокетливо скинувшая с плечика свитерок и заманчиво обнажившая свое «неглиже»? Так то, она по естественному отбору – для мужчин. Есть же среди посетителей этого присутственного места и вероятные претенденты на роль бойфренда! Это нормально.
Нам когда-то в плохом социализме какой-то народный судья (всезнайка!) говаривал, а точнее прямо навязывал свою точку зрения: в суд работникам суда и прокурорам надо надевать наряд построже, а кофточка или платьице должно быть обязательно с рукавчиками, пусть и с короткими! А, если брючки – то обязательно в классическом исполнении и с пиджачком.
Но эти условности и правила – все в прошлом. Сейчас демократия, которая коснулась и одежды секретарей суда – пупок с брелком обязательно наружу, джинсы – поприжиместей, кофточка – пообнаженистей. Это ведь так важно – для правосудия демократического правового государства, особенно для Шемякинского. С этого, собственно, оно и начинается.
Мне разрешили (!) до начала процесса ознакомиться с материалами дела. Вот это событие – вот это сотрудники. Конспект материалов составлен, все документы изучены и помечены заметками в моем блокноте. Судебное заседание началось почти вовремя: всего минут на 40 попозже от назначенного времени.
В зал заседаний вошла судья с таким же строгим выражением лица, как и ее мантия. В процессе она даже не делала вид, что она внимательно слушает участников. Напротив. Она всем своим видом давала понять о своей скучающей в этом зале при собравшихся в нем участниках натуре – «онегинский» стиль поведения.
Когда я начала перечислять нормы права, нарушенные известными участниками, у судьи активизировался «позевывательный» рефлекс. Каждый раз она вежливо, как нормальный культурный человек, прикрывала открывающийся непроизвольно рот ладонью. Или в самом деле не выспалась – пятница, работы у судьи много, конец рабочей недели – усталость свое берет, или демонстрировала так свою независимость через безразличие к происходящему? В жизни часто приходится мириться с тем, что существует вокруг тебя много таких явлений, о причинах которых ты никогда и ничего не узнаешь.
Зато следователь, цвет лица которого называется в народе «закорелое», явно нервничал, слушая мое выступление, напоминающее заключение прокурора в кассации. Прокурор – молодая смуглая женщина с казанской фамилией, напротив, была спокойна и невозмутима. Уж она-то в отличие от следователя, была осведомлена и о причинах, и об исходе – чего ей нервничать?
Она просто встала и сказала лишь 5-6 предложений на мою бесконечную тираду о нарушениях права: нарушений нет. Вот и все – так просто. Хороша ее роль в процессе – ей можно даже ничего не опровергать. Ее речь коротка, как выстрел с далеко идущими последствиями для того, на кого направлена.
Вот следователю – трудно! Он вспотел. Он возмущен поведением своего коллеги по другому уголовному делу: «Что это такое: за 4 месяца дело о коррупции не расследовал! А еще и прикрывается сейчас разными интересными справками!»
А судья знай себе – позевывает. Пламенная речь следователя остается как бы тоже без ее внимания, как и мое сухое выступление. Равенство соблюдено – мнения выслушаны. Судья дала возможность всем высказаться и ни разу никого не перебила и не остановила, как это происходит на телевидении в учебных процессах журналистов – судьи у тех артистов грубые, с чертами характера островской Кабанихи. Наверное, бывают и такие в жизни – видимо, они наше телевидение и консультируют в качестве специалистов. Но нет, в Шемякинском суде таких не наблюдается.
Такт и выдержка - вот их хобби. Надо именно в этом суде журналистам получать квалифицированную помощь по их сюжетным линиям передач, типа, «Суд идет» и учиться судебной выдержке и манере судебного поведения, достойного судьи. Хотелось бы закончить рассказ фразой: «Отказал мне суд, а и не обидно – уж больно вежливо», да не получается!
Ознакомление с материалами, которые были представлены судом по моему письменному заявлению через несколько дней после оглашения судебного решения, повергло меня в шок: кое-каких документов не стало вообще, какие-то изменились по содержанию, а вместо двух томов вдруг появился один.
Ни первое, ни второе я никогда и никому не смогу доказать – что мои черновики, которые я делала при ознакомлении с материалами до судебного процесса! Никто и никогда не примет это во внимание. Но морально-то мне каково: очень вежливо и тактично дали подготовиться к процессу, все материалы посмотреть, полистать, законспектировать. Даже не торопили. И потом так – открыто… «схимичили».
Но открыто – это только для меня так открыто. А другим-то ничего не открыто. «Попробуй, докажи», - уже слышу я «онегинского» типа. Не пробую – не докажу. Но есть еще и третье: листы в деле перешиты так, что не осталось и следов от той нумерации, которая предшествовала началу процесса и сопровождала процессе – судья ведь на листы дела ссылалась в протоколе судебного заседания, так как довольно объемный материал тщательно – каждая страничка, был исследован в судебном заседании. И протокол переписать – не успели, листы дела в протоколе не соответствуют листам дела в материале.
Вот тут, конечно, «вашим же салом и вам по мусалам». Замалчивать такое с моей стороны – преступление. Интересно, как на этот факт вышестоящий суд отреагирует, скажет ли свое веское слово квалификационная коллегия судей? Ведь именно такие действии и называются коротко: фальсификация.
Мне довелось всякое в судейской жизни с позиции гособвинителя видеть, но такое и так откровенно - потрясло. Так вот оно – Шемякинское правосудие в действии! За внешним тактом, доброжелательностью и лоском притаились опаснейшие люди, явно подрывающие доверие граждан к правосудию. Теперь понятны и жалобы подсудимых (осужденных), и оппозиционные заметки журналистов. Но ведь ничего не докажете, дорогие вы мои. Ничего, никому и никогда!
Подобные люди в бытовом споре по конкретному предмету и на конкретные пристойные доводы употребляют аргумент: «Сам дурр-р-рак!».
Я пришла к ним без камня за пазухой и с чистой душой. Камень суду показал прокурор с казанской фамилией или следователь с «закорелым» лицом? Или этот камень был у тех, которых в судебном процессе я и не наблюдала?
Интересно вот только, судья этот камень сразу за камень приняла или за мешочек с подачкой, о чем совсем недавно открыто провозгласил наш Президент?
Г.А.Пысина, старший советник юстиции
(полковник), юрисконсульт СВГБ.
|
