Один из многих

Мы привыкли к именам разведчиков, чьи подвиги были замечены и отмечены. О них мы неоднократно рассказывали и в газете «Байкал-61». Однако в Иркутске жили и работали уникальные личности, немало сделавшие для Родины в довоенные, военные и послевоенные годы. «Секретность» их действий была главной причиной того, что мы знаем о них слишком мало или не знаем вовсе. Например, ветераны органов внутренних дел Иркутской области хорошо помнят заместителя начальника УМ УМВД по Иркутской области с 1952 года подполковника Сергея Сократовича Шустикова.

Но даже они не знали (и не могли знать), какие судьбоносные для Родины поступки совершал этот человек в годы, предшествовавшие его появлению в Иркутске.

Из опубликованных воспоминаний Павла Анатольевича Судоплатова:

«В июне 1942 года в г. Тихвине были захвачены два немецких разведчика: Ястребов-Китайский А.А. и Бабак Г.И. В 1941 году оба предателя-шпиона попали в плен к немцам и были завербованы для разведывательной деятельности. Окончив школу разведки, они получили инструкции и задание и были выброшены с самолёта на парашютах в район г. Устюжна Вологодской области. УНКВД Ленинградской области, координирующее деятельность контрразведки в прифронтовой полосе Ленинградского и Волховского фронтов, подготовило перечень вопросов для использования при допросе немецких агентов Ястребова-Китайского и Бабака. Сведения о заброске этих шпионов на территорию СССР были получены в результате проведения радиоигры «Кварц» от перевербованного агента немцев, который вернулся в разведцентр фрицев после того, как дезинформировал немцев о выполнении поставленных перед ним задач. В радиоигре, которая завершилась захватом предателей, принимал участие зам. начальника отделения КРО УНКВД по Ленинградской области лейтенант госбезопасности Шустиков С. С. Шустиков подготовил и перечень вопросов для допроса немецких агентов».

За коротким упоминанием фамилии лейтенанта госбезопасности Шустикова руководителем одного из управлений НКВД СССР Судоплатовым П.А., который во время войны руководил многими операциями, основанными на радиоигре, стоит большая работа контрразведчика Шустикова и положительная оценка его участия в радиоигре «Кварц». У разведчиков при успешном завершении операции одно упоминание фамилии сотрудника, причастного к успеху, равносильно правительственной награде.

Вот только одна история, связанная с радиоигрой «Кварц», которую рассказал сам Сергей Сократович в интервью сотруднику пресс-центра УВД по Иркутской области Сергею Журавкову, и которое было опубликовано в газете «Соратник»:

«— Дезинформация была необходима...

— Да, причём это была хлёсткая дезинформация. Она несколько раз была проверена. Немцы бомбили танковые колонны из... деревянных танков, о которых мы им сообщили и которые, якобы, концентрировались в местах около Тихвина. Они поверили. Давалось, конечно, это непросто — была напряжённая работа. Надо было подобрать радистов, рука которых, работая на ключе, была похожа на работу тех людей, которых немцы забросили. Ведь работа на ключе сугубо индивидуальная, её можно распознать даже на слух. И приходилось садить наших радистов с теми, которых забросили немцы; тренировать их, чтобы они работали «по-немецки», не вызывая подозрений. Затем необходимо было разместить радиостанцию в том месте, где её ожидали фашисты, потому что локаторами они могли определить местоположение рации...»

В декабре 1944 года офицер госбезопасности Шустиков получил назначение в Новгородскую область. Был назначен начальником 2-го отдела УНКВД по Новгородской области. Вёл активную работу по выявлению предателей и шпионов на ранее оккупированной немцами территории.

В 1947 году капитан госбезопасности С.С.Шустиков направляется в загранкомандировку в Финляндию. О работе контрразведчика Шустикова в Финляндии я узнал ещё в юности из рассказа моей мамы. Уже тогда я знал, что Сергей Сократович под дипломатическим прикрытием выполнял ответственные задания, работая в посольстве СССР в Хельсинки в качестве второго секретаря посольства. Второй секретарь посольства — это должность, которую традиционно занимал оперативный сотрудник внешней разведки, координирующий работу резидентуры в стране разведывательного проникновения. Работа была связана с информационно-аналитической деятельностью советской внешней разведки в Финляндии и не только. Взаимодействие со службами советской внешней разведки в скандинавском регионе было неотъемлемой частью работы нашей резидентуры в Финляндии, а следовательно, и советского посольства в Хельсинки.

Из личного дела Шустикова Сергея Сократовича:

«19. Был ли за границей — Да. С мая 1947 по октябрь 1950 г. в Финляндии. Цель пребывания — служебная.

23. Знание иностранных языков и языков народностей СССР — Знаю немецкий язык. Читаю, могу объясниться».

В 1950 году С. С. Шустиков был участником операции, разработанной советской разведкой и проведённой на территориях США, Англии, Италии, Дании, Швеции и Финляндии. Руководил операцией резидент советской разведки в Мексике Василевский. Позднее он работал заместителем Павла Судоплатова. План операции, связанной с недопущением раскрытия советской резидентуры в США и Англии, разрабатывал лично Павел Анатольевич Судоплатов. Павел Судоплатов, начиная с 1944 года, руководил отделом «С» в НКВД СССР, который занимался агентурным добыванием и обобщением материалов по вопросам создания атомной бомбы.

Из воспоминаний Павла Судоплатова:

«В декабре 1942 года физик Ферми в Чикаго осуществил первую цепную ядерную реакцию. Примерно в это же время, советская разведка получила закрытые научные труды западных учёных по атомной энергии. Полученные материалы подтвердили, что западные учёные достигли большого прогресса в создании атомной бомбы. В 1943 году в США под кодовым название «Манхэттенский проект» была разработана программа по созданию ядерного оружия. В штате Нью-Мексико началось строительство секретного города Лос-Аламоса, где к 1945 году были созданы первые американские атомные бомбы «Малыш» и «Толстяк».

В середине 1944 года в «Манхэттенском проекте» было задействовано более 120 000 служащих. В проекте участвовали учёные с мировыми именами. Назову только некоторых — научный руководитель «Манхэттенского проекта» Роберт Оппенгеймер, великие физики и химики Нильс Бор, Энрико Ферми, Клаус Фукс, Рудольф Пайерлс, Отто Фриш, Эдвард Теллер, выдающийся учёный Лео Сциллард, химик Джордж Кистяковский и др.

Между США и Великобританией возникла к 1945 году напряженность. В проекте участвовали английские ученые, но американцы отказались делиться с Великобританией полученными результатами. Англичане начали самостоятельно работать над созданием атомной бомбы».

В Харвеллской лаборатории в Англии к работе были привлечены английские физики, которые участвовали в «Манхэттенском проекте» США, в их числе был и Клаус Фукс. Отдел «С», которым руководил Павел Судоплатов, получил ещё в 1943 году прямое указание Сталина сделать проблему использования атомной энергии в военных целях приоритетной в деятельности разведки НКВД.

Резидент отдела «С» в Мексике Василевский через ранее законсервированные на время каналы и, минуя советскую резидентуру в Нью-Йорке, наладил связь с некоторыми специалистами Чикагской лаборатории Ферми, а также с итальянским физиком Бруно Понтекорво, переехавшим из США в Канаду (США посчитали Бруно Понтекорво нежелательным иностранцем для проживания в стране. Бруно был коммунистом это раз, во вторых, Италия была в составе гитлеровской коалиции, в стране был установлен фашистский режим Муссолини, и итальянская регулярная армия воевала на стороне гитлеровской Германии). Понтекорво работал в Канаде (Чолк Ривер) над дизайном нового реактора, созданного для производства плутония. В качестве модератора в реакторе использовалась тяжёлая вода.

Далее речь и пойдёт о мистере Нейтрино —так физики прозвали Бруно. В 30-е годы Понтекорво работал в лаборатории у Ферми в Италии, фактически считал его своим учителем. В 40-х годах Ферми работал над «Манхэттенским проектом» в США.

Позднее Понтекорво тоже перебрался в Америку, но смог устроится на работу только в нефтяную компанию в Оклахоме. Правда, Бруно достиг большого успеха и здесь, изобретя метод использования нейтронов для обнаружения нефтяных горизонтов. Метод, известный мне с юности под названием каротаж. Ясно, что напрямую итальянский физик не занимался разработкой атомной бомбы, но, принимая во внимание его близкое знакомство с Ферми и дружбу с Клаусом Фуксом, он был в курсе хода разработки атомной бомбы.

Был ли Понтекорво завербован Василевским? Это знает он, Василевский и парторганизация. Знал, конечно, и Павел Судоплатов.

Судоплатов пишет, что Понтекорво передал советской разведке, что Ферми положительно отнёсся к идее поделиться информацией по атомной энергии с учеными стран антигитлеровской коалиции, а также что многие коллеги Ферми считают недопустимым возникновение монополии на ядерное оружие.

В 1949 году Бруно Понтекорво возвращается в Англию. Он был приглашён на работу в секретную лабораторию в Харруэлле. Лаборатория занималась и реакторами, и атомной бомбой. В Харвеллской лаборатории вместе с Понтекорво работали Клаус Фукс — один из бывших участников «Манхэтенского проекта» и близкий знакомый Бруно, а также Ферми, Бор, Оппенгеймер, Гамов, Тейлор и др., которые после атомной бомбардировки Японии осознали, что возникновение монополии на владение ядерным оружием недопустимо и несёт угрозу всему миру. Физики-атомщики поделились своими открытиями, прежде всего, с СССР.

В 1950 году Фукс признался «в шпионаже» в пользу СССР. Был осужден на длительный срок заключения. Американцы требовали его выдачи США, где ему угрожала смертная казнь. Англичане Фукса не выдали и через девять лет досрочно освободили.

ФБР начало лихорадочно проверять всё окружение физиков, разрабатывавших атомную бомбу в лаборатории ЛосАламос, да и самих физиков. Был раскрыт химик Гарри Голд, работавший курьером у Фукса. Голд вывел ФБР на супругов Розенбергов. Шпионский скандал, связанный с передачей в СССР материалов, раскрывающих до мельчайших подробностей конструкцию атомной бомбы, и испытание в СССР в 1949 году атомной бомбы, создали в США атмосферу недоверия и паранойи.

Летом 1949 года начались аресты советских агентов в Лос-Аламосе и проверки всех физиков, работавших вместе с Фуксом в Харуэлле. В поле зрения ФБР попал и Понтекорво. Почувствовав, что петля затягивается у него на шее, Бруно сам задумался о побеге из Англии.

С одной стороны, Понтекорво открыто высказывался о том, что считает аморальным поведение Запада в отношении СССР — страны, которая сыграла главенствующую роль в войне против нацизма и заплатила громадную цену людскими жизнями. Советский Союз для Запада, понимал Понтекорво, с другой стороны, — противник, а значит монопольное владение ядерным оружием капиталистической страной — это угроза миру. Коммунисты против войны, и это важнее всего. Понтекорво писал: «Я всегда придерживался левых политических убеждений. С самого начала это было, прежде всего, связано с моей ненавистью к фашизму и с моим обострённым чувством справедливости, привитым мне с детства моим отцом».

Судоплатов утверждал, что Понтекорво передавал ценные сведения об американском атомном проекте, одним из руководителей которого был его учитель Энрико Ферми. Однако сам Понтекорво не считал себя советским агентом. Многие учёные «Манхэттенского проекта» считали необходимым поделиться со своими коллегами, в том числе и левых взглядов, сведениями о ходе работ по созданию атомного оружия. Никто не вербовал Понтекорво ни с помощью денег, ни с помощью шантажа. Бруно сам вышел на контакт с советской разведкой и сообщил им о своём желании переехать в СССР ещё в 1945 году.

С другой стороны, бегство Понтекорво было организовано советской разведкой, чтобы предотвратить его разоблачение и блокировать усилия ФБР и английской контрразведки раскрыть другие источники информации по атомной энергии помимо Фукса. Тем самым сохранить резидентуру в Мексике и Нью-Йорке и наработанные каналы для получения нужной информации в объектах разведывательного проникновения. Василевский был не единственным советским разведчиком, который вёл активную разведывательную деятельность для получения полной информации об урановой промышленности и атомной бомбе.

Маргарите Конёнковой удалось сблизиться с крупнейшими физиками Оппенгеймером и Эйнштейном в Принстоне. Обворожив ближайшее окружение Роберта Оппенгеймера, Маргарита, используя влияние этого окружения на физика, добилась замечательного результата — Оппенгеймер порвал свои связи с американской компартией и согласился взять на работу специалистов с левыми взглядами, на разработку которых уже были нацелены наши нелегалы и агентура. Дружба Конёнковой с Эйнштейном переросла в любовные отношения. Конёнкова познакомила Эйнштейна с сотрудником советского консульства в Нью-Йорке, который курировал научные связи. Координировали работу Маргариты Конёнковой резидент советской разведки в США Василий Зарубин и его жена Елизавета.

В задачу разведчиков входило «оказывать влияние» на учёных, занятых разработкой ядерного оружия в рамках «Манхэттенского проекта». От них поступала сверхсекретная информация о перспективах нового «сверхоружия». Сотрудник советского консульства Павел Михайлов (возможно, он же — офицер разведки НКВД Пастельняк, хотя со слов М. П. Любимова это был П. П. Меклишев) немедленно доводил эту информацию до НКВД СССР.

После испытания бомбы в июле 1945 года и атомной бомбардировки Японии Маргарита Конёнкова, по всей вероятности пошла ва банк и раскрыла «карты» при очередной встрече с Эйнштейном. Дав понять выдающемуся физику, что невыполнение приказа грозит ей большими неприятностями, она просила Эйнштейна оказать ей содействие в получении полной информации, раскрывающей до мельчайших подробностей описание конструкции атомной бомбы.

НКВД получил все параметры взрывного ядерного устройства. Насколько это важнейшее достижение советской разведки можно отнести в полной мере на счёт Конёнковой и её друга, не берусь утверждать. Советская разведка выходила и на Нильса Бора, отчётливо понимавшего, чем грозит миру монополия Америки на атомное оружие. Надо думать, что Маргарита Конёнкова была только одним звеном в крупнейшей разведоперации, проведённой НКВД СССР.

В 1949 году в СССР было произведено испытание своей атомной бомбы. Были сорваны военные планы США по атомной бомбардировке крупных городов СССР. Советской разведке удалось отвести от Конёнковой подозрения в шпионаже. Подготовка материалов к стремительному отъезду Конёнковой была на контроле у сотрудника нью-йоркской резидентуры НКВД СССР.

Маргарита Конёнкова со своим мужем, скульптором Сергеем Конёнковым, благополучно вернулись в СССР. Глупо думать, что ФБР просмотрело активность Конёнковой в среде физиковатомщиков, работавших над «Манхэттенским проектом». Скорее всего, близкое знакомство с Элеонорой Рузвельт оградило Маргариту Конёнкову от ФБР США. Возможно даже, что и сам Франклин Рузвельт сделал свои, только ему ведомые шаги для того, чтобы Конёнкова выполнила задание, связанное с «Манхэттенским проектом».

Рузвельт неоднократно говорил о том, что мир нуждается в сильной России. Выдающийся американский деятель, 32-й Президент США отчётливо понимал, что в его стране есть силы, которые непременно воспользуются военным преимуществом, которое даст монопольное владение атомным оружием, для нападения, прежде всего, на СССР . И он не ошибся.

После смерти Рузвельта в США был разработан план атомных бомбардировок городов СССР. Испытание в СССР атомной бомбы этот план разрушило.

Руководство советской внешней разведки сделало всё возможное и для вывода из «игры» физика Бруно Понтекорво. В конце августа 1950 года Понтекорво отправляется с семьёй в Италию проводить летний отпуск. К тому времени был уже вынесен приговор Клаусу Фуксу.

Весь 1950 год Бруно прожил в треволнениях, ожидая возможного ареста. В Италии Понтекорво принимает окончательное решение не возвращаться в Англию. Из Италии семья улетает в Копенгаген, а затем в Стокгольм под предлогом повидаться с родственниками со стороны жены Бруно. Понтекорво не отрицал, что советское посольство помогло ему вместе с семьёй тайно перебраться из Швеции в Финляндию. Есть много версий по поводу того, как Понтекорво и его семья были вывезены в СССР. Пусть говорят, что хотят, я знаю то, что у меня в голове.

Дело было в октябре 1950 года. Октябрь — ключевое слово. В Финляндии Понтекорво с семьёй был принят сотрудниками советского посольства. В аэропорту Хельсинки семью ждала машина советского посольства, на которой они добрались до финско-советской границы и пересекли её без всяких препятствий и осложнений. Семья приехала в Россию, по Выборгскому шоссе.

Несколько дней Понтекорво провели в Ленинграде, жили на конспиративной квартире, а затем поездом отбыли в Москву. За рулём машины был секретарь миссии СССР в Финляндии, он же офицер КРО НКВД Сергей Сократович Шустиков. В личном деле Шустикова значится: находился в Финляндии по октябрь 1950 года. С этим не поспоришь. Во-вторых, из достоверных источников, имеющих отношение к кадровой службе, шифровальной службе и инспекции по личному составу МВД СССР (все эти источники дружили семьями), ещё в юности я узнал, что Сергей Сократович Шустиков работал в Финляндии и одно из выполненных им заданий по линии НКВД, которое он выполнял под дипломатическим прикрытием, было связано с вывозом учёного и его семьи из Финляндии в СССР. Больших подробностей не озвучивалось, но спустя время всё само собой разъяснилось. Больших секретов не было раскрыто ни тогда, ни сегодня.

И ещё, незадолго до своего ухода из жизни Сергей Сократович поделился со своими родственниками деталями операции 50-го года и назвал фамилию ученого, которого он нелегально и абсолютно тайно вывез в СССР из Финляндии. Это был крупный физик с мировым именем Бруно Понтекорво. Только лет через пять мировое сообщество узнало, что Бруно жив и здоров и работает в Дубне под Москвой.

Судьба же самого офицера госбезопасности Шустикова сложилась не гладко. Вскоре он получил новое назначение в посольство одной из скандинавских стран. Сергей Сократович, Дора Григорьевна и их трое детей следовали в поезде через советско-финляндскую границу. Конечным пунктом, как мне кажется, был Стокгольм. Надо понимать состояние человека, выехавшего из СССР в то время. Возможность увидеть другой мир, другую жизнь, об этом можно было разве что мечтать и то тайно. Граница была пересечена, и у Доры Григорьевны невольно вырвалась фраза, которая изменила ход событий. Контрразведчик Шустиков был срочно отозван в Москву и находился в распоряжении МГБ СССР по май 1952 года.

В июне 1952 года подполковник Шустиков был направлен в Иркутск на должность зам. начальник управления милиции МВД по Иркутской области. В 1954 году он был назначен на должность зам. начальника УМВД по Иркутской области. С этой должности полковник С. С. Шустиков вышел в отставку в 1975 году. Еще четырнадцать лет продолжал Сергей Сократович свою трудовую деятельность на разных должностях, работая в Иргиредмете, Художественном фонде РСФСР — директором Иркутских художественно-производственных мастерских, в Иркутской организации Союза художников РСФСР на должности ответственного секретаря по делам художников.

С. С. Шустиков за боевые заслуги в период с 1938 по 1951 г.г. награждён медалями «За боевые заслуги», «За оборону Ленинграда», «За доблестный труд в Великой Отечественной войне», «За Победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 г.г.», орденом Красной Звезды. В мирное время полковник Шустиков награждён орденом Трудового Красного Знамени, орденом Отечественной войны II степени, многими медалями в связи с юбилеями Вооруженных сил СССР, медалями за безупречную службу в МВД СССР и др., нагрудным знаком «Заслуженный работник МВД СССР».

Умер Сергей Сократович Шустиков в 2000 году.

Сергей Наумов 

На фото:

1. Шустиков С.С. 1970 год

2. Шустиков С.С. 1946 год

Газета патриотического воспитания «Байкал», №№ 3-4 март-апрель 2018 г.