СКАЛА

23 февраля в Российской Федерации отмечается День защитника Отечества, называвшийся прежде Днём Советской Армии и Военно-Морского Флота. Наш постоянный автор и нештатный член редакционной коллегии гвзеты "Самарские чекисты" полковник в отставке АБРАМОВ Виктор Николаевич до того, как стать кадровым офицером-пограничником, прошёл в конце шестидесятых годов прошлого века срочную военную службу в Вооружённых Силах СССР, . . .

в войсках ПВО страны, во время которой ему пришлось исполнять не только прямые солдатские обязанности, но и участвовать, по необходимости, в оказании помощи местному населению, делом подтверждая, что Советская Армия была действительно народной. Об одном из таких нетипичных эпизодов своей службы в Приморском крае, недалеко от Находки, он и рассказывает сегодня в публикуемой былинке.

Как-то на исходе одной из ночей начала декабря меня разбудил внезапно раздавшийся грохот, который покачнул сопки и гулким эхом прокатился по Сучанской долине. Инстинктивно откинув одеяло и вскочив с кровати, наощупь открыл дверь спального кубрика и остановился, зажмурившись от яркого электрического света в коридоре. Из аппаратной нашего передающего радиоцентра выглянул встревоженный дежурный радиомеханик рядовой Валерий Рожко.

Что это, землетрясение? первое, что пришло в голову, спросил его. Первый толчок? Тектонические силы Дальнего Востока, многие тысячелетия назад сформировавшие современный облик этого замечательного своей природой края, теперь относительно мирно дремлют в глубине земной коры. Но иногда неожиданно пробуждаются и стирают с лица земли целые города и селения. К счастью, на материке такое случается довольно редко. Чаще разрушительная стихия проверяет свою силу на Камчатке, в районе Сахалина, Курильских островов и японского архипелага. В Приморье, на юге которого базировались подразделения 88-й отдельной зенитно-ракетной бригады ПВО страны, в том числе наш вмурованный в западную оконечность Золотой сопки ПДРЦ, она ограничивалась лишь лёгкими толчками. И мы, солдаты, хорошо знали об этом, не удивлялись и не пугались.

Как аппаратура?

Работает нормально. Пропадал было свет, но ненадолго питание тут же восстановилось.

Из спального помещения, одеваясь на ходу, выскочили один за другим ещё несколько членов нашего небольшого по численности расчёта.

Что тут у тебя, Рожко? Опять нет порядка на дежурстве?! заворчал один из них, припоминая какие-то прежние служебные промахи молодого специалиста.

Подожди! остановил я ворчуна. Валера тут ни при чём.

Ну-ка, расскажи подробнее, как было дело, потребовал от дежурного, увлекая его в аппаратную.

Следом пошли и остальные.

В помещении для передатчиков царил полумрак. Размеренно и монотонно гудели трансформаторы высоковольтных выпрямителей, весело подмигивали в такт постукиванию дистанционных реле разноцветные лампочки высокочастотных генераторов, привычно шумели моторы вентиляционных установок. От всего этого веяло спокойствием и даже неким своеобразным уютом.

Я обошёл аппаратную, внимательно осмотрел бетонные, обшитые тёсом и тщательно окрашенные в мягкий салатовый цвет стены, потолок из залитых прочнейшим бетоном стальных двутавровых балок в четыре наката, показания приборов на блоках станций. Причин для тревоги не было возвратился к освещённому настольной лампой пульту с авиационными часами, двумя рядами отполированных до блеска частыми переключениями тумблеров и несколькими армейскими телефонами.

Рожко припоминал:

Сначала, минут десять назад, прошёл на запад товарняк. Когда шум состава уже затих, мигнул вдруг, исчез и снова появился свет. И только я хотел переключить, на всякий случай, передатчики на питание от дизелей, как всё содрогнулось от грохота Прерывисто и настойчиво зазвонил один из телефонов.

Дежурный по «Мачте» рядовой Рожко слушает. На другом конце провода оказался начальник связи бригады майор Кравцов.

Вас там не завалило? Никак нет! А что произошло?

Где Абрамов?

Здесь. Рожко протянул мне трубку. После краткого обмена полагающимися по уставу приветствиями майор, который, как оказалось, исполнял в эти сутки обязанности дежурного по части, сообщил следующее:

Где-то рядом с вами, предположительно, в полукилометре восточнее, откололся и рухнул, то ли случайно, то ли от какого-то сотрясения, обломок скального участка Золотой сопки. В результате оказалась порванной проводная линия путейцев. Засыпало также полотно железной дороги и параллельно ей идущее шоссе, прервано всякое сообщение по единственной транспортной магистрали между городом-портом Находкой и узловыми станциями. Более полные данные поступят после завершения осмотра места происшествия линейной бригадой дорожников

Разговор прервался срочным вызовом начальника связи по селектору, было слышно в телефон, как офицер докладывал о случившемся какому-то полковнику, затем отдавал распоряжения по команде. Минут через пять указания были даны и нашему расчёту ПДРЦ.

Алло, Абрамов! Так вот, немедленно, самым тщательным образом проверьте у себя состояние помещений и оборудования. На случай отключения промышленной сети подготовьте к работе дизельные агрегаты питания. От вас потребуется сейчас бесперебойное обеспечение надёжной связи по всем радиоканалам минимальным не более двух человек составом расчёта. Остальные к рассвету с кирками, ломами и лопатами должны быть готовыми к выходу по команде на помощь дорожникам. О готовности доложите мне.

Декабрьское утро ещё не начиналось. Обычно в это время года в Приморье стоит замечательная сухая и достаточно тёплая погода. Но в 1968-м начало календарной зимы выдалось ненастным. Мокрое, моросящее дождём небо словно растворилось в непроглядной тьме, видно его не было, оно только угадывалось на своём, предписанном природой месте, в стороне, противоположной земной тверди.

Пришлось некоторое время осматриваться, привыкая к темноте и невольно чертыхаясь в адрес непривычной слякоти. Затем всё-таки включил аккумуляторный фонарь и в сопровождении одного из сослуживцев начал обследование наземных сооружений.

Во время обхода территории оба несколько раз поскользнулись, земля была сырой, с мелкими окошечками луж.

Насколько удалось рассмотреть в столь неудачное для визуальной ревизии время, каких-либо повреждений на основных объектах и вспомогательных постройках не оказалось. Вероятно, обвал на дорогу носил местный характер, масштабная стихия в этом не участвовала. Для нашего радиоцентра всё обошлось благополучно.

Большую часть времени заняли поиски необходимого количества шанцевого инструмента: ломов и кирок. Часто ими пользоваться не приходилось, поэтому и запропастились куда-то, ждали своего часа, такого вот момента, как этот.

Нашли, как обычно бывает, там, где и должны храниться на складе ЗИП. Под воздействием высокой влаги от зачастивших осенних дождей и солёных морских бризов, проникающей даже в закрытые помещения, металлические части инструментов, несмотря на то, что перед укладкой их основательно смазывали «циатимом», местами покрылись пятнами ржавчины. Особенно «пострадали» ломы. Пришлось предварительно забрать их в мастерскую и вычистить, чтобы не повредить при использовании руки. Рукавицы на Передающем не числились, приготовили зимние солдатские трёхпалые.

Смотрите, не особо рвите, предупредил аварийную группу перед докладом о готовности в штаб бригады. Зима ещё только начинается, пригодятся.

Команда выступать поступила с рассветом. Бледная, мутная пелена нового дня едва заглядывала в застеклённые амбразуры бетонного двухпушечного ДОТа, возведённого советскими военными инженерами ещё в конце тридцатых годов в качестве оборонительного элемента местного укрепрайона, в котором теперь уже много лет размещался наш передающий радиоцентр.

Перед выходом распределил наличные силы: На дежурстве остаются Рожко и Батя (так мы звали одного из радиомехаников, призванного в армию из-за отсрочек по семейным обстоятельствам в двадцатидвухлетнем возрасте и уже прослужившего полтора года) для смены по графику, он же старший. В случае необходимости пришлёте «гонца», мы тут неподалёку будем за Мраморной пещерой. Передатчики всего три дня назад прошли профилактическое обслуживание, сбоев в работе не должно быть. Остальные со мной.

Мраморная пещера невысокая, но достаточно глубокая, более трёхсот метров длиной, извилистая нора располагалась у подножия Золотой сопки, что и ПДРЦ. Минувшим летом бригада спелеологов основательно расчистила её от грунтовых наносов и у входа прибила табличку с указанием названия и основных размеров. Название соответствовало материалу породы жёлтому мрамору, из которого были образованы стены и своды пещеры.

В свободное от дежурств, плановых занятий и регламентных работ время мы несколько раз с интересом обследовали её. Но дальше трёх десятков метров без сопровождения, в одиночку, не углублялись. Нора местами была очень узкой, и риск оказаться замурованным в этой каменной могиле, пусть и мраморной, никого не привлекал.

Под пещерой протекал заболоченный ручей. Выше по течению его солдаты много лет назад оборудовали водоём, в котором умывались, стирали обмундирование, иногда ловили водившуюся здесь рыбу гальянов и пеструшек. А около пещеры поверхность воды затянуло ряской, берега поросли осокой и камышом. Буйная растительность тянулась даже в расщелины скал, кое-где поднималась по откосам насыпи шоссейной и железной дороги.

Пока выбрались на скользкий от мелкой мороси асфальт, окончательно рассвело. Впереди стали отчётливо видны белеющие свежими сколами известняка перегородившие путь тысячетонные обломки. Они основательно разворотили грунтовую насыпь шоссе и полотно железной дороги. Повсюду громоздились сметённые каменной лавиной, срезанные под корень деревья, чернели куски асфальтового покрытия. Слева дыбились покорёженные рельсы. Справа, где угрюмой стеной высилась замшелая гряда Золотой сопки, на фоне блёклого неба чётко выделялось светлое пятно в месте скола рухнувшей скалы. Мы даже остановились, не сговариваясь, завороженные впечатляющей мощью разрушительных сил природы, сотворивших за несколько секунд такой хаос.

Ладно, пошли, ещё налюбуемся. поторопил я ребят, поднимая увесистый лом на плечо и двинувшись дальше по дороге. Люди вон уже собрались.

Вблизи обвал показался ещё более внушительным. Динамический удар о землю, от которого содрогнулись два часа назад все окрестности, развалил падавшую скалу на три неравные части. Большая, высотой с двух-трёхэтажный дом, снесла насыпь шоссе и, зарывшись в податливый грунт, полностью перегородила дорогу. Две меньших «постригли» и помяли, как траву, небольшой лесок, докатились до железнодорожного полотна, изуродовали рельсовую колею и застыли в русле ручья, образовав запруду. Всё это предстояло убрать, расчистить, восстановить.

По другую сторону каменного завала стояло несколько автомашин. На них приехали бригады дорожно-ремонтного управления, а также несколько десятков солдат под командой офицеров. Поодаль расположились тягачи со специальной техникой: бульдозерами, скреперами, виднелась стрела мощного автокрана. На железной дороге урчала дизелем дрезина.

Только что закончился беглый осмотр места происшествия. Нештатная, оперативно сформированная комиссия из специалистов-путейцев и двух наших офицеров пришла к предварительному выводу: обвал произошёл по естественным причинам в результате чрезмерного сотрясения почвы от проходившего тяжеловесного товарняка. Это подтверждалось и наличием сохранившихся крупных трещин в месте разлома, в которые попала дождевая вода.

Тут же приступили к обсуждению плана восстановительных работ. Проще обстояло дело с железной дорогой. С минуты на минуту из Находки должен был подойти ремонтный состав, через час-два движение проездов предполагалось восстановить. Намного сложнее решался вопрос с расчисткой перерезанного шоссе.

Вручную такую глыбу не взять, проговорил один из руководителей ДРУ, постукивая для убедительности носком литого резинового сапога по влажному известняку. Предлагаю рвать взрывчаткой. Товарищи военные, надеюсь, помогут.

Мы в помощи никогда не отказывали, согласился наш начальник штаба бригады. Он, как и ещё двое присутствовавших офицеров, был одет в плащ-накидку, но мы узнали полковника и без знаков различия, по голосу. Если это единственный выход, нужно произвести расчёты и начинать.

А от взрыва новый обвал не произойдёт? Засомневался кто-то из членов комиссии. Такой гарантии без тщательно обследования Золотой сопки никто дать не мог. Правда, обследование компетентными специалистами уже велось. Однако оно только началось, и на окончательные результаты в ближайшее время надеяться было нельзя. В то же время транспортное сообщение по шоссе с городом-портом требовалось возобновить как можно быстрее.

После недолгих споров сошлись на компромиссном варианте: применить буровые аммонитовые шашки, которые существенно слабее толовых, и взрывать лишь отдельные части рухнувшей скалы. Основная тяжесть работ возлагалась на дорожную технику, механизмы и на людей. Группе солдат, в которую включили четверых, пришедших со мной, и ещё пятерых, хорошо знакомых сослуживцев из батареи управления, была поставлена особая задача: пробить в запрудившем ручье со скальным обломком протоку для воды. Каменная глыба более чем на метр ушла в донный ил и настолько прочно впаялась в берега, что сдвинуть её с места без специальной техники не представлялось возможным. А использование всесильных, мощных механизмов затруднялось не только отсутствием проезда по шоссе, но и по причине заболоченности прилегающего к трассе участка местности. Между тем уровень воды в запруде медленно, но заметно поднимался. Через несколько дней он мог достичь основания насыпи, и тогда началось бы размывание железнодорожного полотна.

Кроме исполнения основных обязанностей, чем только не довелось заниматься во время действительной военной службы! Собирали в течение нескольких дней картошку на колхозных полях под Владимиро-Александровском; ездили больше недели в Находку разгружать вагоны с подарками дальневосточникам к 50-летию Великого Октября из братских стран народной демократии; строили и оборудовали, приурочив сдачу к 50-летию ВЛКСМ, пищеблок с просторной солдатской и уютной офицерской столовой. Теперь вот привлекли к ликвидации последствий горного обвала, «освободив» в этот день от физзарядки и даже от завтрака.

Из-за отсутствия специального инструмента, приступили к работе вручную. Примерно в середине обломка нашли более податливые участки с вкраплениями ракушек, мелкими порами. Тут и наметили рубить протоку. Прочертив ломом примерное русло, расставил солдат.

Работаем двумя парами: четверо долбят, остальные занимаются расчисткой. Десятиминутные перекуры и смена через полчаса. Не приученные повторять дважды ракетчики дружно взялись за кирки, ломы и лопаты. Массивная скала глухо отозвалась на энергичные, размашистые удары. Полетели мелкие каменные крошки, закурилась известковая пыль. Уже через четверть часа пот с каждого лил градом. Члены нашей сборной бригады разделись было по пояс, но колючие осколки, отбиваемые от монолита, больно врезались в тело, даже через нижнее бельё, гимнастёрки пришлось надеть снова, оставив в стороне лишь бушлаты. У тех, кто не имел рукавиц и держал шанцевый инструмент голыми руками, а таких, не считая моих непосредственных подчинённых, была ровно половина, на ладонях появились болезненные потёртости, а затем и водянистые мозоли.

После третьей-четвёртой пересменки темп работ заметно убавился. Потяжелели кирки и ломы, усталость захватила мышцы рук и спины, прорвались и начали саднить, гореть огнём, свежие мозоли. А пробитый желобок длиной в несколько метров углубился не более чем на штык лопаты. Рябое от мелкой мороси зеркало воды свинцово поблёскивало ещё весьма далеко внизу. Основной объём работ предстоял впереди.

Объявив очередной перерыв, осмотрелись вокруг. Рядом, на насыпи шоссе, где проходил «главный фронт», вгрызались в скалу около двух десятков рабочих в оранжевых безрукавках и полсотни солдат. Там было не легче. Перегородившую дорогу глыбу пытались крошить бульдозерами. Но траки гусениц буксовали, крошили асфальт и дорожную подушку, а известняк поддавался плохо. Потом не выдержала, лопнула одна из боковых тяг стальной лопаты. Её заварили, и запустили бульдозер снова. Но вскоре тяга лопнула в том же месте вторично. Пришлось использовать технику лишь для расчистки отбитых вручную камней и обломков.

Рабочие-дорожники в отличие от солдат с ломами и кирками действовали в основном с помощью закалённых стальных клиньев. Несколько заострённых штырей шестигранного сечения на державках из толстой многожильной проволоки одновременно ставились в ряд на небольшом удалении от выбранного выступа скалы и забивались кувалдами до появления трещины. Затем в ход пускали ломы, которые использовали в качестве рычагов. И так кусок за куском.

Меня заинтересовал такой нехитрый, но достаточно эффективный способ.

В этот момент на каменную плотину к нам спустился только что приехавший к месту аварийных работ командир радиовзвода батареи управления старший лейтенант Гимазов. Со мной в основном находились его подчинённые: радисты, телефонисты, радиомеханики, линейщики-кабельщики, аккумуляторщики.

Здравствуйте, бойцы!

Здравия желаем! - Солдаты встали, привычно приветствуя офицера.

Взводный поздоровался с каждым за руку и, глядя на усталые, мокрые лица, пошутил:

Ну как, хороша работёнка?

Да уж, лучше не Придумаешь

Рукавицы подбросили бы...

Обедать где будем? нестройно, но и не перебивая друг друга, отозвались солдаты.

Шутку не приняли. Старший лейтенант осмотрел запруду и уже вполне серьёзно объяснил, что рукавицы везут вместе с обедом, а обед будет здесь же, на месте, из полевой кухни. Помня утренний разговор начштаба бригады с членами аварийной комиссии, я поинтересовался:

Почему не рвут обломки шашками?

Пока не подвезли ещё инструмент для бурения отверстий. А после обеда будет, вероятно, поздно. Ремонт железной дороги, как видите, почти закончился, после контрольной проверки пойдут поезда. Взрывать вряд ли разрешат.

М-да, дела, проговорил один из солдат, тут работы тогда на полмесяца хватит.

Без подмоги иначе и не управимся, добавил другой.

Гимазов понимающе кивнул головой и сказал: Однако без нашей помощи дорожникам всё-таки не обойтись шоссе надо освободить как можно быстрее. И тут у меня зародилась идея, которую изложил офицеру.

А можно сделать так: забить в один ряд сразу двадцать-тридцать клиньев, чтобы откололся кусок сразу на несколько кубометров? В этот обломок загнать с десяток штырей, опутать их тросами и подцепить к бульдозеру. По-моему, потянет.

Старший лейтенант мой замысел понял сразу же:

Пойдём, обсудим с дорожниками.

Рабочие к моему предложению поначалу отнеслись скептически, с недоверием: молод, мол, ещё, чтобы лучше спецов, знатоков своего дела разбираться в технологии ликвидации горных обвалов. Но один из дорожников, немолодой уже бригадир, сдвинув мокрую кепку на лоб, задумчиво почесал затылок и, махнув рукой, сказал:

Попытка не пытка, давайте, попробуем.

Примерно в метре от края одного из выступов скалы забили полукольцом около трёх десятков клиньев. В наметившуюся трещину вогнали ещё дюжину. От монолитного известняка с треском отошла солидных размеров глыба, в которую забили наполовину несколько освободившихся штырей. Их обвязали тросом, подцепив другой конец на крюк бульдозера. Только «первый блин» получился «комом»: мощная машина взревела, пыхнула чёрным дымом не полностью сгоревшего соляра и осталась на месте. И так второй раз, третий.

Подогнали и «впрягли» второй С-100. На этот раз успех был несомненным. Обломок резко хрустнул, вздрогнул и медленно перевалился на плоскую сторону склона дорожной насыпи. К нам подошёл довольный бригадир и крепко пожал мне руку:

Молодец, парень! Смекалка у тебя есть. Нашенская, рабочая.

К вечеру на место восстановительных работ приехали начальник управления автомобильных и шоссейных дорог с группой инженеров, а также наш командир бригады и начальник политотдела, три месяца назад, в сентябре, вручавший мне карточку кандидата в члены КПСС.

Всю вторую половину дня, после сытного и по-особому вкусного на природе обеда из полевой кухни, не обращая внимания на непогоду, слякоть, рабочие-дорожники и солдаты действовали по новому способу. В первую очередь, разбив на несколько крупных кусков, растащили по руслу ручья каменную плотину. Вода в бывшей запруде спала и теперь мирно журчала между известковыми обломками. Освободили и часть развороченного камнями и бульдозерами шоссе. Уже образовался широкий проход с одной стороны перерезанной дороги на другую. К концу следующего дня, максимум, ещё днём позже можно было очистить всю проезжую часть.

Узнав о причине столь результативной работы, начальник управления пообещал лично поощрить автора рационализаторского предложения. Потом сказал офицерам:

А мы ломали голову, как быть. Башковитые, сильные оказались у вас ребята, помогли одолеть такую скалу! Начальник политотдела при этом не преминул лукаво, не без гордости улыбнуться:

На то они и защитники мирного неба страны. На все руки мастера!

* * *

Чем и как намеревался поощрить меня дорожный начальник, узнать, к сожалению, не удалось. Обещанного, как известно, три года ждут. Только такого запаса времени не оказалось, вскоре закончилась моя срочная служба.

Вернулся с Дальнего Востока домой, на берега матушки Волги. Но и здесь пробыл недолго, уехал в Тулу, поступил в высшее военное училище. А по выпуску офицером направили в не менее далёкие от европейской части России, но иные места: охранять государственную границу в Средней Азии.

Виктор АБРАМОВ, полковник в отставке.

2021 год  

Газета «Самарские чекисты», №1-2 (145-146) ЯНВАРЬ - ФЕВРАЛЬ 2022