УЛУ-ТЕЛЯКСКАЯ ТРАГЕДИЯ

ЭПИЗОДЫ МОЕЙ СЛУЖБЫ

В конце 80-х начале 90-х годов характерной особенностью внутриполитической ситуации явилась трансформация мощной структуры защиты страны – КГБ СССР. Ее начали дробить, переименовывать, чернить в средствах массовой информации. Не подготовленные профессионально, но нахрапистые проходимцы, в одночасье выбившиеся в разного уровня руководство, скатывались до откровенного предательства.

Пресловутая «перестройка» сбила с толку значительную часть сотрудников еще вчера грозного ведомства, породила в умах разброд и шатание. Вместе с тем, служебные обязанности надо было выполнять без скидки на «текущий момент».

УЛУ-ТЕЛЯКСКАЯ ТРАГЕДИЯ

4 июня 1989 года, в час пятнадцать ночи, под Улу-Теляком из-за утечки газа на магистральном продуктопроводе произошел взрыв газового облака в момент прохождения встречных пассажирских поездов «Новосибирск-Адлер» и «Адлер-Новосибирск». Эта страшная трагедия унесла жизни пятисот семидесяти пяти человек, среди которых почти двести детей.

Для расследования и ликвидации последствий катастрофы были привлечены масштабные силы и средства, в том числе, КГБ БАССР.

С катастрофой такого масштаба башкирским чекистам сталкиваться еще не приходилось. Все силы были направлены на выяснение причин случившегося, определение виновных и воссоздание обстоятельств, предшествующих трагедии. Нужно было понять – не было ли в этой трагедии чьегото злого умысла. Трагедия случилась в выходной день. Многие сотрудники отдыхали на дачах, за городом, а мобильной связи в то время не было. Но все же сигнал на общий сбор прошел, и, спешно бросив все дела, каждый устремился к месту службы. А заместитель председателя КГБ БАССР полковник Виктор Николаевич Антипин ночью, не дожидаясь служебной машины, бегом бежал из дома по ночным улицам Уфы.

Площадь поражения взрывом на местности исчислялась квадратными километрами. Имелись фотографии с вертолета, где поваленный лес выглядел, как спички, разбросанные радиальными лучиками от эпицентра взрыва. Результаты первичного опроса оставшихся в живых пассажиров поездов и локомотивных бригад показывали, что взрыв явился полной неожиданностью. Многие из опрошенных говорили, что в головы им не приходило иных мыслей, как начало ядерной войны.

Первое радиосообщение о непонятном взрыве поступило дежурному по станции Улу-Теляк от локомотивных бригад пострадавших поездов. Возможности имеющихся в то время средств связи были невелики. Случилось так, что локомотивы обоих поездов проскочили эпицентр взрыва и имели возможность использовать штатные радиостанции.

Машинисты сообщили, что произошел непонятный взрыв, все вокруг горит, в темноте мечутся пострадавшие пассажиры, взывая о помощи. Передав эту информацию по проводам в Уфу, дежурный по станции сделал все, что было в его силах: нашел на станции свободную грузовую платформу и с маневровым тепловозом отправил ее к месту катастрофы. Первая эвакуация людей осуществлялась этой платформой, на которую оставшиеся в живых пассажиры, проводники вагонов, локомотивные бригады грузили обгоревших, окровавленных людей. Этот ужас длился до рассвета, когда из Уфы подоспели ремонтные и медицинские силы.

Поднятый по тревоге личный состав высшего военного вертолетного училища смог выдвинуться к месту трагедии только в светлое время суток - такие тогда были технические возможности. Да и где среди пострадавшей от взрыва тайги ночью найдешь место для посадки?! Даже для современного вертолета это очень сложная задача. Для доставки пострадавших в больницы г. Уфы были совершены десятки вертолетных рейсов. Свободная от застройки часть улицы Зорге, куда приземлялись вертолеты с обожженными людьми, с тех пор так и называется «вертолетная площадка». Правда, теперь там высятся новые красавцы-дома.

Мой бывший сослуживец, ныне полковник в отставке Егор Яковлевич Измалкин, прибыл на место трагедии одним из первых. Он вспоминает, что в неведении о причинах катастрофы они оставались в течение нескольких часов. Осмотр места происшествия на значительной территории потребовал большого количества компетентных специалистов, их распределения по секторам осмотра, документирования картины происшедшего до начала восстановительных работ. Только в результате всех этих действий на расстоянии нескольких десятков метров в стороне от железной дороги была обнаружена в земле воронка, в которой зияла разорванная вдоль газопроводная труба. Разрыв трубы составлял примерно около двух метров.

Одновременно сотрудники газоперекачивающей магистрали по приборам обнаружили резкое падение давления в трубе и совершили аварийную остановку прокачки. Объединение этой информации со сведениями о происшествии на железной дороге и показало первопричину взрыва. Как выяснилось, труба газопровода (диаметром около одного метра) пересекала железную дорогу именно в этом месте. По трубе круглосуточно транспортировался под давлением в несколько десятков атмосфер газ широкая фракция легких углеводородов. Это как раз тот самый газ, транспортировка которого в Европу в настоящее время является существенным политическим и экономическим фактором.

Уже к концу дня 5 июня участникам расследования стало ясно, что причиной происшествия стала техногенная катастрофа, связанная с неисправностью газопровода высокого давления. Роковой случайностью в судьбе пострадавших стало то, что встреча двух поездов произошла в эпицентре расползавшегося по земной поверхности газового облака. Неизвестно откуда возникшая искра (или какой-то другой открытый огонь) сдетонировала колоссальный взрыв.

Перед нашими сотрудниками, а также перед спасателями, практически сразу после взрыва прибывшими на место трагедии, предстала жуткая картина. Ударной волной с железнодорожных путей было сброшено одиннадцать вагонов, семь из которых сгорело полностью, а оставшиеся полностью выгорели внутри. На месиво человеческих тел вокруг было страшно смотреть.

Мой товарищ, работавший тогда в «Газсервисе» рассказывал, как в тот день срочно доставил к месту трагедии 40 баллонов сжиженного пропана – для резки вагонов. Он и шофер грузовика были потрясены тем, что они увидели. Со всех деревьев были срезаны верхушки, а стволы стали черными, как уголь. Из опрокинутых вагонов доносились стоны. Кровь, запах гари и жара. Около десяти спасшихся пассажиров в шоковом состоянии бросились в сторону леса. Их задержали местные жители.

В этой ситуации громадную, не свойственную своей основной, работу проделали сотрудники КГБ БАССР, организовавшие систематизацию сведений о пострадавших. Граждане, в обычной жизни не представлявшие, чем занимаются сотрудники КГБ, могли убедиться, как четко и слаженно работает ведомство. Нужно было срочно оповестить родственников погибших, разместить где-то выживших, а также прибывающих родственников пострадавших.

Хотя компьютеров тогда не было, машинописные списки погибших, умерших и выживших обновлялись ежечасно. Свыше тысячи человек разместили в больницах разных городов и крупных населенных пунктов республики. В то же самое время прибывающие из разных городов родственники пострадавших, родители, ехавших на отдых и с отдыха детей, метались по больницам и моргам в поисках близких. Многие из родителей погибших детей рвались к самому месту происшествия, хотя там кипела работа по восстановлению транспортных магистралей. Это, естественно, вызывало их понятное возмущение. Кого-то еще не нашли ни в больнице, ни в морге, а тут уже бульдозеры выравнивают трассу. Сколько же внимания, такта, выдержки потребовалось, чтобы хоть как-то утешить несчастных, не допустить выплеска отрицательных эмоций, способных усугубить ситуацию!

Днем 4 июня в Уфу прибыли руководители государства М.С. Горбачев и Н.И. Рыжков со свитой. Место трагедии им пришлось не по душе. Выйдя из вертолета, они постояли в соседнем лесочке и улетели обратно. Нам этот приезд запомнился тем, что пришлось много отписываться. Проезжая по Уфе в микроавтобусе, делегация увидела здание Комитета государственной безопасности республики на Крупской, 19. Кто-то из свиты (говорят, что покойный либеральный демократ А. Собчак) обратил внимание М.С. Горбачева на «излишества», с которыми построено здание. Тут же последовало задание разобраться. Это было то еще время, когда поручения первого лица государства строго исполнялись. Помню, как мы, члены Коллегии республиканского КГБ, писали письмо М.С. Горбачеву, словно запорожские казаки, в свое время сочинявшие послание турецкому султану. Мы, как нам казалось, убедительно объяснили мотивы строительства такого здания. Однако наши доводы в Москве то ли не услышали, то ли проигнорировали. И часть площадей ведомства передали в пользование городу и прокуратуре республики.

Удивительное было время. Разве без согласия Центра могли бы построить такое здание для башкирских чекистов?

По факту взрыва Уфимской транспортной прокуратурой по подследственности было возбуждено уголовное дело. В последующем к расследованию привлекались и вышестоящие прокуроры республики и Союза.

В ходе расследования уголовного дела сотрудниками прокуратуры, КГБ и МВД БАССР были опрошены сотни людей, осуществлялась выемка документов о техническом состоянии и железной дороги, и газопровода, проводились различные судебно-технические экспертизы. Приходилось сталкиваться и с тем, что ответственные специалисты двух видов транспорта (железнодорожного и трубопроводного) старались доказать, что как раз в их то хозяйстве все функционировало безупречно. На доказательство вины конкретных работников, допустивших роковой брак, потребовались годы.

Расследование показало, что, дойди это злополучное облако до населенного пункта, пострадало бы еще больше невинных людей. Свойства транспортировавшегося газа таковы, что он не улетучивается в атмосферу, а стелется по земле, заполняя низины.

После этой катастрофы власти железных и автомобильных дорог ввели в свои правила новые дорожные знаки: «Внимание! Пересечение с трубопроводом. Остановка запрещена». Результатом сложного всестороннего расследования стало то, что судом были признаны виновными те, кто с нарушением строительных норм укладывал, а затем эксплуатировал эту трубу.

Умышленных действий со стороны посторонних лиц и персонала трубопровода не было выявлено, хотя такие версии отрабатывались самым тщательным образом.

5 июня в память о погибших в стране был объявлен однодневный траур. В 1992 году на месте аварии воздвигли восьмиметровый мемориал, у которого ежегодно проводятся траурные мероприятия, посвященные жертвам той страшной трагедии. Вечная им память.

Марс АБДЕЕВ, подполковник в отставке, г. Уфа.

АБДЕЕВ Марс Талипович, подполковник ФСБ в отставке, родился 14 января 1943 года в Кармаскалинском районе БАССР. Окончил геологический факультет Пермского государственного университета и Высшую школу КГБ СССР им. Ф.Э.Дзержинского. Трудился по специальности в геологических партиях, работал в комсомольских и партийных органах г.Уфы и республики. Служил в органах госбезопасности на различных должностях в Башкирской АССР. Сейчас Марс Талипович является ответственным секретарем Совета ветеранов УФСБ РФ по Республике Башкортостан и председателем Совета ветеранов Кировского района г. Уфы.

Газета «Самарские чекисты» № 2-3 (112-113) февраль - март 2018

г. Самара