ЗА КОРДОН, ЗА КОРДОН!

           Чувство коллективизма в каждом из нас, курсантов факультета журналистики  Львовского Высшего военно – политического  училища Советской Армии и Военно-Морского флота, жило еще несколько лет после его окончания. Мы старались встречаться во время отпусков, ездили друг к другу в гости, охотно делились своими жизненными успехами по службе. Но шли годы, менялись и однокурсники, менялись их жизненные ориентиры, уходила в прошлое общность взглядов.

           Встречи с друзьями стали деловыми, короткими и необязательными.

           Лет через десять со дня выпуска из училища, мне предстояла командировка в Москву. С волнением ждал встречи с друзьями. Многие из них прочно обосновались в столице. Для каждого заготовил приветствие, теплые слова, мысленно планировал предстоящий досуг. Ну, как в курсантские годы... К сожалению, это не сбылось. Первые же минуты встречи с однокурсниками в редакции «Красной Звезды» вернули  в реальность бытия. Поговорив со мной минут пятнадцать, ребята заторопились по своим делам, пообещав встретиться после работы. Обещание сдержали только двое. Дела.

           В тот вечер мы пили вино, вспоминали  курсантские годы, рассказывали о семьях, себе, планах на будущее. Все было вроде бы хорошо, только как-то обыденно и вяло. Но здорово я не переживал. Главное – в суждениях друзей чувствовался оптимизм, вера себя в то дело, которому  мы себя посвятили. Это радовало.

           Долгое время не удавалось встретиться с Костей Песоцким, с которым на всем протяжении учебы нас связывала тесная дружба. Рано уволившись со службы, он с семьей осел в Киеве, работал в одной из молодежных газет Украины. Мы коротенько обменивались с ним поздравительными открытками, иногда звонили друг другу – и все. Но вот в конце восьмидесятых годов у  меня появилась возможность побывать в Киеве. Московское руководство организовало там сборы заместителей редакторов окружных пограничных газет. В первый же день позвонил товарищу. Костя вроде бы обрадовался звонку, но встретиться не спешил, ссылаясь на занятость. Да и к себе в гости не звал.

           Через день я позвонил ему снова. Трубку взяла жена. Ее знал еще с курсантских времен. Поэтому без обиняков спросил, почему Костя под разными предлогами уклоняется от встречи?

           – Да денег у нас нет, чтобы, как полагается, встретить гостя, – сказала Дана. – Костя уже несколько месяцев не работает.

           – Почему? Ведь у него была такая хорошая  работа.

           – Была. Но теперь нет, – вздохнула она. Сейчас  перебивается случайными заработками. Из-за этого у нас постоянные размолвки.

           Помолчав, минуту сказала:

           – Не узнаешь сейчас Константина. Другим совсем стал.

           – Неужели  сильно изменился?

           – Изменился не то слово... В квадрате переродился. По телефону всего  не расскажешь.

           С Костей Песоцким мы все-таки встретились. В последний день. Он появился у меня в номере гостиницы. Взъерошенный, возбужденный. С бутылкой водки.

           После приветствий  первым делом спросил:

           – Водку пьешь?

           – Пью.

           – Давай тогда стаканы.

           – Подожди. Я сбегаю в буфет за закуской.

           – Валяй. А то ничего не захватил с собой.

           Как положено, выпили за встречу, курсантские годы. Но разговор не клеился. Я задавал Косте вопросы, он односложно на них отвечал, я старался подробно его не распрашивать.

           – Давай выпьем за лучшие времена, – предложил  я

           – В нашей стране  лучших времен быть не может, – вспыхнул Песоцкий. – За кордон надо подаваться, за кордон.

           – Куда? – не понял  я.

           – В Америку. Можно и в Канаду… Я вот  несколько лет назад по турпутевке в Финляндии был. Вот там жизнь! Одни только супермаркеты  могут свести с ума. А их гостиницы, аквапарки, спортивны дворцы – сказка!

           Слушая Костю, Я невольно вспомнил Толю Ладина – коммунистическую совесть нашего курса. Он бы уж точно не смог спокойно выслушать товарища. Я – другое дело. Терпимо отношусь к проявлениям людской слабости. Поэтому внимал речь однокурсника спокойно. По его словам выходило, что у нас в стране все плохо и  омерзительно. Когда же он стал охаивать социальные гарантии советских людей,  не выдержал, возразил:

           – Костя, Советская власть, например, для нашей большой семьи дала возможность всем получить среднее и высшее образование, состояться, как  личности. У всех хорошая работа, достаток. Да и тебя страна не обидела. Получил прекрасное образование, квартиру. Работу. Чем недоволен?

           – Свободы нет.

           – Какой свободы?

           – Свободы слова, например.

           – Но мы ведь сейчас говорим обо всем. И никто нам ничего не запрещает.

           – Я хочу критиковать правительство в средствах массовой информации, с трибуны.

           – Критикуй.

           – Могут посадить в психушку.

           – Таких говорунов во всех странах садят.

           – Не во всех.

           – Пусть не во всех. Но если человек не работает, а только критикует все и вся, ни у кого уважения не вызывает. Что касается нашей страны, да, есть вопросы, однако у нас нет голодных и безработных. Даже бомжи гордые. Не каждый сбегает за пивом. Это, считаю, великим достижением.

           – Нет, за кордон надо, за кордон. Там – жизнь!

           Мы выпили еще бутылку водки, но о политике больше не говорили. Разговор свелся к женщинам. Здесь  были едины во мнении. В СССР женщины самые красивые и самые умные.

           Я  улетал  к себе домой с тяжелым чувством. Костя не позвонил, не попрощался. С тех пор ничего о нем не слышал, хотя регулярно в дни праздников посылал поздравительные открытки. Не было никакой  информации о Песоцком и у однокурсников. Видимо, все-таки подался на чужбину. А то все равно бы дал кому-нибудь весточку.

           С тех пор прошло много лет. Но я по-прежнему считаю, что в полемике с товарищем был прав. Как бы нам не жилось в стране, мы должны любить свою Родину. Она у нас одна. Все остальное преходяще.

Карташев Владимир Пантелеевич, подполковник в отставке, военный корреспондент