Александра Ирбе. Стихи
 |
Монета Мне непонятно, почему зима в один момент перевернулась в лето, мне непонятно, почему сама похожа я на древнюю монету.
И с новым приближением весны не становлюсь, как прежде, серебристей. Оковы бесполезны и тесны: еще тесней и бесполезней - мысли.
Монета с потускневшим серебром; в ней больше весу - прелести все меньше. Ее берут все чаще не с добром - с корыстью, как и всех усталых женщин.
Ее катить - она не так легка, не с первого мгновенья познается, и на нее не сыщешь дурака, к ней только умный взглядом обернется.
Доцент – очкарик, бывший педераст, живой мертвец – венец пути земного. С ним рядом жизнь закончится на раз и, может быть, не повториться снова.
Странный вечер Какой простой и странный вечер! Уже когда-то был такой. Единственно – мне стало легче с тобой сродниться, как с тоской.
Теперь чудес не замечая... Зачем мне в мире чудеса? Ты не смотри, что я скучаю, что я - не та.
Что от твоей невольной власти теперь стремглав не полечу. Я знаю, в ней не будет счастья! Я не хочу.
Как ветер - тонкое молчанье и разговоры ни о чем! Меня тобою примечанье: рукой касание… плечом…
Мое тобою удивленье! C десяток рук чужих и глаз вокруг устроили круженье - сближенье нас.
Какой простой и странный вечер! Уже когда-то был такой. Рука твоя мне давит плечи, как шар земной!
Рассуждение вечером на балконе
Ты можешь, что угодно говорить, со мной о чем угодно можешь спорить! Одно не смеешь только: не любить и никогда меня не беспокоить!
Мне все равно на все твои грехи, долги, измены, совести уродство, на все твои запреты и замки, на все твои судейства-пароходства,
на белый лист, что на твоей стене заплаткою в давно забытом доме и на трамваи, что плывут в окне, и на Москву, что блещет на ладони.
Мне все равно на то, что ты жесток, что не такой, как все, солидной масти. Меня пьянит твой внутренний восторг, твоенедосягаемое счастье:
твое уменье жить со всем в ладу - скрипят в пустынном доме половицы - бродить холодной ночью на ветру ни потому, что ты сумел влюбиться,
а просто, наслаждаясь тишиной, круженьем улиц, жаждущих рассвета. Мне только жаль, что это не со мной, вернее - мне совсем не важно это.
Теперь я знаю - жить хочу как все, или, как ты, всем сущим наслаждаюсь, но только силы мне даны не те: я каждый вечер в пропасти срываюсь
своих видений, ритмов, неутрат, таранящего горло песнопенья. Мне очень жаль, что ты невиноват в моих тревогах и в моих мученьях.
Мне очень жаль и непонятно мне откуда это странное виденье: что образ твой стоит в моем окне, что ты ко мне приедешь в Воскресенье.
"В этом доме, который во мне..." В этом доме, который во мне, как моченая груша. Все сомненья мои и все звуки тяжелые глушит.
В этом доме, где я вместе с «я» очень редко встречаюсь, где, как сыр в холодильнике, просто и глупо кончаюсь.
Где меня разъедают по маленьким, желтым кусочкам. где не пишется больше ни рифмы особой, ни строчки.
где за шторами дней все бледней мои чувства и мысли. И другая теперь проживает меня в моей жизни.
____
Если в дом мой войдешь, знай, меня в этом доме не встретишь. Там живет моя ложь, растворенная в муже и детях.
Там все страхи мои, все сомненья, грехи проживают. А любовь и стихи этот дом не приемлют, не знают.
А любовь и стихи, и ушедшая я незаметно заблудились в глуши закоулков московских и ветра.
Им теперь все равно: все, что с ними на свете случиться. Раз им в доме темно - в доме новая жизнь не родится.
Обычное дело 1. Выплескиваю тело свое в тебя: будешь теперь по ночам обо мне молиться! Куда не приедешь, всюду тебе приснится нежность моя и кипящая спесь моя.
Куда не приедешь, будешь искать угла, чтоб только спрятаться, чтобы освободиться, Но я не выйду из вен твоих никогда. Вены мои все в тебе Превратятся в спицы.
Колко и жарко все будут тебя свербить, но не узнаешь, куда и уйти от боли. Я тебя, миленький, так научу любить, что рад проснуться ты будешь в моей неволе.
Я тебя, миленький, так научу желать тела чужого, как воздуха в бездыханьи!
А отпущу - не захочешь уже сбежать, а прогоню - заскулишь и умрешь в изгнаньи.
Будешь подобен лохматому псу у ног, но не пущу, никогда не пущу обратно: буду жестока, как ты был со мной жесток. душу твою превращу в болевые пятна.
Будешь в поту просыпаться, в чаду, в бреду, будешь рычать и стонать от нещадной боли, а, как иссякнешь, тогда я к тебе приду. И ты на воле уже не захочешь воли.
2. Дождался ты: я стала деревянной. Стучи - откликнусь. Не стучи – молчу. Колодою дубовой, окаянной. Не всем придусь отныне по плечу.
Возьмешь не так, и руки вмиг поранишь, Как будто под рукой прорвался нож. От ново-деревянной ты устанешь, Но и к другой не сможешь, не уйдешь.
* * * Если только вхождение в полость продлевает движение жизни, вызывает стремление крови и гормонов под именем "Счастье".
Если это к тому же запретно, а отсюда еще интересней, чем когда бы женою и мужем, почему бы тебе не отдаться, возвращаясь к истокам творенья?
Александра Ирбе, московская поэтесса, член МГО Союз писателей России. Полная подборка стихов на сайте: |
