И ТРАКТОРА ПЛАВАЮТ…

           Что ни преподаватель военной дисциплины в нашем военном вузе, то – личность. У каждого интересная военная биография, богатый опыт службы. Почти все командовали во время Великой Отечественной войны взводами, даже батальонами. Им всегда было, что рассказать, поделиться жизненным опытом.  Но все грешили одной слабостью – приписывали себе те героические поступки, которых не совершали, придумывали такие фронтовые эпизоды, которых не было.

           Выходило: на передовой наши преподаватели-фронтовики  всегда были впереди и на белом коне. Мы, порой, заслушивались их рассказами. Костя Песоцкий по мотивам этих повествований даже новеллу пытался написать. Слава Богу, не получилась. А то немцы ни за что бы ни узнали себя – глупых, трусливых, некультурных.

           Курсанты – народ дотошный, наблюдательный. Ни одна деталь в поведении, разговоре фронтовика  не оставалась без внимания. Отсюда каждый  был надолго награжден  меткими и хлесткими  эпитетами.

           Полковник  Козин, преподаватель инженерной подготовки, весь и без остатка был влюблен в свой предмет. Где бы не был, о чем бы ни говорил, всегда сводил разговор о значении окопов в победе над  врагом.

           – Окоп, – подчеркивал он торжественно на каждом занятии, – был и остается наиважнейшим инженерным сооружением в оборонительном бою. Он всегда сохранит жизнь солдата. Его надо отрывать глубже и в полный профиль.

          Приводил интересные примеры из жизни, истории. Именно поэтому к  нему намертво приклеился эпитет «окоп». Он знал об этом, не  обижался.

           Преподавателя артиллерийской подготовки, подполковника Ковалева, мы называли партизаном. Его излюбленная тема – партизанский отряд, которым, по его словам, он командовал в немецком тылу. Ветеран писал даже книгу. Но труд так и не был опубликован. Оказалось, его партизанский отряд нигде в списках  не значился. Сколько не ходил партизан по инстанциям, так и не добился правды.

           Но запомнился  он не своими рассказами о партизанских рейдах в тылу врага, а народными афоризмами. Они у него имелись на все случаи жизни. Как - то на семинаре я назвал не совсем точные тактико-технические данные ракеты «земля-земля». Зону поражения уменьшил. Всего на метр. Ковалев поправил.

           – Разве можно брать в расчет  ничтожную ошибку этого грозного оружия? – возразил  я.

           Как истинный командир старой закалки, Ковалев ни в какой форме не терпел возражений подчиненных.

           – Как не брать? – побагровел он.

           – Не брать и все!

           – Ты пренебрегаешь метрами?

           – Больше или  меньше на метр поразит противника ракета роли не играет.

           – Войну проиграешь! – загремел подполковник. – Баба в постели за каждый миллиметр хрена борется, а ты метрами бросаешься!..

           Аудитория замерла. Шутит партизан или не шутит?

           Ковалев не шутил. Он говорил о  происках врагов, недопустимости подобного рода таких высказываний, что именно из-за таких просчетов во время войны неоправданно гибли сотни советских бойцов.

           Мне стало  не по себе. Я  почувствовал себя виновником в гибели солдат во время Великой Отечественной войны, врагом всей советской артиллерии, даже пособником супостата.

           – Садись, «неуд», – наконец, услышал  я.

           Все облегченно вздохнули.

           Образностью отличалась речь полковника Янова. Он читал курс общевойсковой тактики. Рассказывая об организации боя противника,  всегда хвалил командиров  Советской Армии. О немцах отзывался так: «на занятой  противником высоте пулеметов, как насрано. Никакого военного искусства».

           Слушатели посмеивались над его сравнениями, даже записывали в блокнот «крылатые» фразы.

           Был в училище и танкист. Полковник Еремин. Он преподавал танковую подготовку. Как и «окоп», до фанатизма любил свой предмет. Мог часами говорить об этом грозном оружии, нередко наделяя его человеческими качествами. Курсанты подшучивали над ним, задавали каверзные вопросы. Но он давал  всегда обстоятельные ответы.

           Как-то ради прикола  я стал задавать Еремину один и тот же вопрос:

           – Почему танк плавает, а трактор – нет?

           Он каждый раз терпеливо отвечал на него. Наконец, не выдержал и сказал:

           – Товарищ курсант, мне, конечно, приятно, что танки глубоко заинтересовали тебя – целый месяц спрашиваешь одно и то же. Однако почему мои ответы не удовлетворяют тебя?

           Я промолчал. Но вот на очередном занятии я снова задал этот каверзный вопрос. Преподаватель ничего не ответил, стал перекладывать в папке свои бумаги. Наконец, в его руках оказалась газетная вырезка.

           – Товарищ курсант, вы не правы. Он бережно положил на мой стол статью. В глаза бросился заголовок  «И трактора плавают».

Карташев Владимир Пантелеевич, подполковник в отставке, военный корреспондент