Люська

«Мы в ответе за тех, кого приручили»

                   Антуан де-Сент Экзюпери

     Эта печальная повесть могла и не появиться на свет. Но однажды я случайно снова прочитал про тургеневскую Му-му и подумал: «А чем наша Люська хуже? Пусть люди знают, что жила на свете такая собака»…

     Было это лет пятнадцать назад. Российских миссионеров, прилетевших на смену своим соотечественникам, авиаторам, работавшим в составе миротворческого контингента ООН, встречал настоящий африканский субтропический ливень. Вообще было удивительно, как летчики смогли посадить самолет в такую погоду. Но международный аэропорт Лунги, воздушные ворота Республики Сьерра-Леоне, в сезон дождей других метеоусловий не выдает.

      Итак, засучив брюки до колен, русские парни из Сибири, с Дальнего Востока, из Питера, Вологды, Москвы, а также  других городов и весей нашей страны растянувшейся колонной пошли туда, где должно было быть сухо и тепло. Всех ждала большая комната, где можно было переодеться и оставить свои вещи. А после этого начались встречи с теми, кто выполнил задание Российского Правительства и готов был передать эстафету вновь прибывшим.

     Как бы ни было уютно и комфортно в Африке под флагом Организации объединенных наций, но это все же это была чужбина, к которой русская душа привыкнуть не сможет никогда. Кормили здесь миссионеров очень хорошо, но все с нетерпением всегда ждали приезда заменщиков, которые обязательно привозили черный  хлеб, соленую селедку и бутылку водки. В эти дни Африка на некоторое время  становилась русской, ибо по определению, здесь был «русский дух, здесь Русью пахло».

     Так было и в этот день. Старожилы, с медными от загара физиономиями и в выцветшей под знойным солнцем одежде еще у трапа разобрали, не успевших опомниться после длительного перелета бледнолицых братьев-заменщиков и потащили их в свои жилища. Комнаты миссионеров были оборудованы внутри двадцатитонных металлических контейнеров разделенных на две части перегородками. В каждой комнате проживали по два человека. Внутреннее содержание  везде  было одинаковым: кондиционер, холодильник, две кровати, стол, два стула, шкаф для белья. У многих жильцов над кроватью располагался полог из марли или тонкой сетки. Перед сном в комнате зажигали минут на десять специальные дымные таблетки, затем проветривали, и только после этого ложились спать, опуская полог до самого пола. Это были необходимые меры предосторожности против малярийных комаров, свирепствовавших в этих местах и почему-то не любивших  русских военных.

     Старший лейтенант Цветков, едва ступив на трап приземлившегося самолета, сразу же  попал в теплые дружеские объятия своего однокашника по училищу Николая Щербакова.

     - Серега! Наконец-то я дождался заменщика,- радостно прокричал огромного роста верзила и схватил в охапку Сергея вместе с его немудреным  гардеробчиком, уместившимся в парашютной сумке. Сергей от неожиданности опешил и не смог вымолвить ни слова. И только лишь после того, как его отпустили из железных клещей, улыбнулся и  произнес, задыхаясь: «Здорово, Колян. Чуть не задушил ты меня, однако.»

     -Это я от радости.

     - Я так и понял.

     И оба рассмеялись.

     Коля повел друга в свою обитель, и не останавливаясь ни на минуту, с пулеметной скоростью, то длинными, то короткими очередями, начал выдавать новости. Он говорил в разнобой то о ребятах из их выпуска, с кем приходилось встречаться в разное время, то переключался на рассказ о службе здесь, в Сьерра-Леоне. Он был безумно рад встрече, и ему очень хотелось выговориться.

      -Вот мы и дома. Заходи.

      Сергей вошел в комнату. Его сразу же поразил порядок внутри помещения. Видно было, что хозяин – человек аккуратный.

      -У тебя прямо стерильная чистота,- сделал он комплимент другу.

      -Со мной напарник живет. Сегодня он стоит в наряде. Это мы вдвоем постарались, ведь не каждый день к нам из России такие дорогие гости прилетают,- и засмеялся своей белозубой красивой улыбкой.

      В этот момент Сергей поймал себя на мысли, что несмотря на прожитые годы, ( а минуло уже восемь лет после окончания училища) Николай почти не изменился, ну разве что, возмужал. А вот улыбка осталась прежней, наверняка, сердце не одной девушки покорил он этой самой улыбкой.

      -Серега, давай быстро в душ, это рядом, в соседнем контейнере. А я тем временем на стол соберу что-нибудь. Отметим нашу встречу.

     Сергей принял душ и вернулся. Его ждал холостяцкий ужин. В центре стола на тарелке лежала селедка, нарезанная мелкими кусочками, рядом была колбаса, сыр и различные экзотические фрукты. Тут же  занимал свое княжеское место черный хлеб. И завершала композицию бутылка водки, предусмотрительно охлажденная, потому слегка запотевшая. 

     За разговорами незаметно пролетела ночь. Друзья  понимали, что может быть больше им  и не удастся встретиться, ведь военная судьба раскидала их далеко друг от друга, и как повернется дальше, предсказать было не возможно.

     Поспать удалось часа по полтора, но это их никак не  огорчало.

     Николай проснулся первым, принял душ,  привел себя в порядок и разбудил друга, по старой курсантской привычке прокричав у него над ухом: « Проснитесь, сир! Вас ждут великие дела!»

     Сергей сразу же пробудился. Он  без раскачки встал и направился в душ. Выйдя из комнаты на крыльцо, Сергей увидел маленькую собачку, сидящую напротив. Они внимательно посмотрели друг на друга и поняли, что будут друзьями, во всяком случае, так показалось человеку. Собака находилась на прежнем месте и тогда, когда Сергей возвращался из душа.

     -Что за пес сидит перед нашим  крыльцом?

     -Это Люська, ужасно умная собака, даром, что дворняга. Она, с кем попало, не дружит, выбирает только хороших людей. На тех, кто любит выпить, она лает, особенно по утрам, когда видит их опухшие рожи.

     Сергею показались немного странными рассуждения Николая об умственных способностях Люськи, но он любил собак, и поверил другу.

     Прошло более месяца с тех пор, как российская группа прибыла на африканский континент. Работы  нашим летчикам и техникам хватало. Ведь нашим пилотам была поставлена задача по патрулированию границы с соседними странами, откуда пытались проникнуть на территорию Сьерра-Леоне бандитские формирования. Русские парни надежно защищали границу, отбивая у бандитов всякое желание стать мишенью вертолетчиков.

Сергей летал на задания в составе экипажа по три-четыре раза в неделю. Он был хорошим, грамотным специалистом, с ним экипаж чувствовал себя уверенно. И на самом деле, Сергей прекрасно разбирался в технике, мог быстро найти и устранить практически любую неисправность. Одним словом, его вертолёт работал как часы, всё крутилось и вращалось по законам авиационной науки.

                «Причём тут собака по кличке Люська?» - спросит читатель. А вот причём.

                Человеческое чутьё не подвело Сергея, они действительно стали с Люськой друзьями. При этом собака, со свойственной этим существам непосредственностью, относилась к дружбе очень серьёзно, поставив эту самую дружбу во главу своего собачьего бытия. Она демонстрировала свою преданность Сергею везде и во всём, и порой казалось: попадись ей на пути даже лев, захотевший обидеть её друга, она вцепилась бы в него всеми когтями и клыками, не задумываясь.

                По ночам Люська несла боевое дежурство, свернувшись клубком у крыльца домика, где жил Сергей. На всех, кто приближался к жилищу её друга, она деликатно рычала, дескать: «Ну что вы шастаете туда-сюда? Дайте человеку отдохнуть!»

                Единственные, кого на дух не переносила Люська, были кошки, постоянно ошивавшиеся рядом с пищеблоком, который находился в пяти метрах от комнаты Сергея. При виде этих бездельников, совершенно забывших своё главное ремесло, Люська приходила в ярость и загоняла кошек на пальмы, эвкалипты и баобабы, что было поблизости, выбирать не приходилось. Раздав «всем сёстрам по серьгам», Люська гордо возвращалась в пункт постоянной дислокации. Её бравый вид не давал повода сомневаться, кто в доме хозяин.

                Люська чётко знала распорядок дня миротворцев, от подъёма до отбоя. И бывало, будила по утрам Сергея, хорошо погулявшего накануне с друзьями. В таких случаях она стучала, скребла лапами дверь и подлаивала в полголоса.

                Сергей по достоинству ценил люськину дружбу: он всегда выносил ей из столовой кусочек мяса, который сам не доедал, он  положил ей у крыльца коврик, придав тем самым Люське статус чуть ли не баронессы, по сравнению с другими собаками конечно. У собак праздно шатавшихся по лагерю такого комфорта не было, и они валялись где угодно, не покидая при этом территорию русских миссионеров.

                Всего в русском лагере жили пять собак не известно какого рода-племени. А шестой был породистый дог  аристократического вида - по кличке  ГУМС. Это имя сложилось из сокращённого названия: Главное управление министерства внешних связей. Хотя это была, по сути, неверная трактовка, ведь истинное наименование звучит как Министерство иностранных дел. Но собаку, да и миссионеров эти нюансы не волновали. Имя прижилось, и никто не комплексовал по этому поводу

                На полёты Гумс водил за собой всю стаю, при этом каждый знал своё место в строю. Вперед лётчиков никто из собак не выскакивал, разве что Гумс иногда выбегал с дозором и тут же возвращался назад. Когда же лётчики прилетали с задания, их встречала группа инженерно-технического состава и неизменно группа поддержки во главе с Гумсом.

                Люська безошибочно узнавала вертолёт, на котором летал Сергей. Когда борт заруливал на стоянку, и останавливались винты, Люська запрыгивала в грузовую кабину, где её ожидало что-нибудь вкусненькое. У экипажа всегда был с собой запас продуктов, который им выдавался перед каждым вылетом. Собака с удовольствием уплетала лакомые кусочки, а лётчики по очереди гладили её по мягкой шёрстке.

                Однажды на вылет опоздал переводчик, который летал в составе экипажа и помогал вести радиообмен с представителями ООН. Люська сидела около вертолёта и нервничала вместе с экипажем из-за нерадивого толмача, который опять проспал.

                - Люська, прыгай к нам, будешь вместо переводчика, - предложил Сергей. Та согласилась и запрыгнула в вертолёт. Вскоре подбежал запыхавшийся переводчик, и вертолёт пошёл на взлёт. Люська осталась в экипаже для усиления. В полёте она вела себя очень спокойно, пролежав в углу грузовой кабины до самой посадки. Вертолёт приземлился на площадке в конечной точке маршрута. Предстояло дозаправиться, осмотреть технику и ждать команды на вылет.

                Выскочив из вертолёта, Люська первым делом облаяла негров, которые работали на заправочной колонке.

                - Люська, это - свои. Не нарушай международные законы, - погрозил ей пальцем   Сергей.

                Она гавкнула ещё несколько раз и улеглась под вертолётом, заявляя  всем своим грозным собачьим видом, что на охраняемую территорию никого не пустит…

                Командировка тем временем продолжалась. Летели дни, кружась однообразным роем. Однако срок пребывания русских миссионеров на африканской земле близился к завершению. Наши лётчики надёжно защищали границу вверенной им территории. Местное население с большим уважением относилось к русским авиаторам, ведь они вносили наибольший вклад в дело стабилизации обстановки в стране. В то же время вертолёты стали символом мира для местного населения и одновременно мощным  средством устрашения для бандитов…

                Люська за этот срок приобрела статус  полноправного члена экипажа, она не пропускала ни одного вылета, и Сергей даже завёл для неё лётную книжку, куда аккуратно, наряду со своим, записывал и её налет.

                Однако с некоторых пор отважная летчица стала пропускать полёты. Ей тяжело было подниматься в небо. Причина была банально проста: собака ждала потомство. Люська подолгу лежала в тени, выходя на солнце лишь по необходимости. Сергей перевёл её на усиленную норму питания, экипаж проявил солидарность в этом деле, и Люське доставались большие мясные порции.

                Но неизменно, всякий раз, заслышав звук летящего вертолёта, Люська в составе хвостатой компании устремлялась на аэродром. Правда, в вертолёт уже не запрыгивала, а садилась рядом, ожидая, когда её погладят лётчики и зададут уже традиционный вопрос: «Когда, Люська, покажешь нам свою детвору?»

                В тот роковой день ничто не предвещало беды. У Сергея полётов не было, и он планировал после завтрака пойти на берег Атлантического океана, взяв с собой Люську. Из столовой Сергей принёс большую порцию еды и поставил миску рядом с ковриком, где лежала Люська. Но собака к еде не притронулась. Сергей погладил бедняжку, надеясь, что чуть позже она всё же поест.

                Неожиданно из штаба прибежал посыльный и передал приказ командира группы: готовиться к вылету, т.к. в экипаже заболел бортовой техник. Сергей взял автомат и пошёл к вертолёту. Уходя, он подошёл к Люське. Она подняла на него глаза, и Сергей увидел в них невероятную грусть, даже показалось, будто глаза слегка затуманены от слез. Сергею стало как – то не по себе, и  тревога, не известно откуда взявшись, как змея вползла в его душу. Он слегка потрепал собаку по холке, приговаривая: «Ничего, Люська, скоро твои мучения закончатся. Потерпи еще немножко Я пойду, а ты не забудь прийти, встретить меня из полёта». И ушёл.

                Вылет в этот раз был сложным и напряжённым. Мало того, что пришлось погонять бандитов вдоль границы, так ещё и неисправность неожиданно возникла в полете.  Правда, Сергей успел уложиться в срок, восстановил вертолёт, и экипаж вылетел на базу по графику.

                Тем временем на аэродроме началась акция по отстрелу бездомных бродячих собак, которые по мнению администрации аэропорта представляли опасность для взлетающих и идущих на посадку самолётов, ведь собаки могли в любой момент выскочить на взлётно-посадочную полосу. И хотя за всё время существования международного аэропорта Лунчи таких случаев не было, стрелки азартно принялись выполнять приказ начальства, выслеживая и убивая несчастных и беззащитных животных.

                Как обычно  группа российских инженеров и техников за полчаса до прилета бортов отправилась встречать экипажи. Люська не хотела идти, но увидев Гумса со своим племенем, инстинктивно бросилась им вдогонку. Она бежала, тяжело семеня и заметно отстав от людей и  собачьей стаи. Вдруг рядом с ней резко остановилась машина, завизжав тормозами. Из неё выскочил человек с ружьем. Это была Люськина смерть. Люська остановилась, не зная, что ей делать и большими глазами смотрела на убийцу. Злодей хладнокровно навел на  собаку стволы и дважды выстрелил. От прямого попадания Люська высоко подпрыгнула, и, сделав кульбит, упала на бетон замертво. Стрелок  заскочил в машину и уехал.

                На выстрел прибежали русские миротворцы, которые были неподалёку на аэродроме. Кто-то  побежал  за машиной, пытаясь ее догнать и наказать негодяя. Но тщетно. Машина умчалась, оставив после себя густое облако пыли. Вокруг Люськи столпились инженеры и техники. У некоторых  на глазах были слезы. Собака была мертва. Один из миссионеров положил Люську на кусок брезента и отнёс в лагерь.

                Сергею сообщили о гибели Люськи сразу по прилёту. Он попросил напарника обслужить вертолёт и помчался в лагерь. Люська, завернутая в брезент, лежала у своего крыльца, которое она так преданно охраняла все эти дни. Сергей взял лопату и пошёл в сторону взлётно-посадочной полосы. Отойдя метров на пятьдесят, он выкопал яму и предал земле отважную лётчицу. С тех пор при взлете самолеты машут своими огромными крыльями маленькому холмику.

                «Эх, Люська. За что они тебя?», - только и смог промолвить Сергей.

                Жалко. Хорошая была собака.

Смышников Е.В., полковник в отставке.