НА ШИПКЕ ВСЁ СПОКОЙНО
|
Счастье свалилось на него неожиданно. Бедняга даже не успел отойти в сторону: - Лейтенант! Вы любите потную бабу и теплую водку? Нет? Отлично! В отпуск идёте зимой! В то, что ему предстоит отпуск за истёкший год, он не хотел даже думать. Более того, он просто отгонял от себя даже эту мысль, сладостную, как майская кипень яблоневого сада. И вдруг от старпома узнал, что эта благодать начинается буквально с завтрашнего числа. И что уже давно готовы документы и деньги. И что их только надо забрать.
Прекрасно! Замечательно! Остаётся самая недолга - долгожданный отпуск начинается завтра. А сегодня он в приказе забит в обеспечивающую смену. Досадная нестыкуха, не более. Обстановка была спокойной. Однако старший на корабле Виктор Марченко, капитан 3 ранга, видимо, специально захотел несколько поиздеваться над молоденьким старлеем. Уйдешь после отбоя, якобы! "Правильно, мужики, не пойдем в колхоз!" Василий стал специально неторопливо, чтобы заполнить время, собираться. Портфель готов уже давно. В карман шинели машинально сунул, чего никогда не делал, полпачки галет и два куска сахара. С вечернего чая. А так, на всякий случай. Случай впоследствии действительно оказался всяким... И вот - Онегин на свободе... Конечно! Колебался Василий недолго -после одиннадцати вечера на трассе Сельдевая - Рыбачий попутного транспорта не предусматривалось. А по льду дорога короче раза в четыре - пять. Стояла прекрасная ночь. Полнолуние. Ветер - ноль. Видимость ночная полная. Лёд 25 - 30 см, 10 баллов. Так можно было бы записать в навигационный журнал. Решил идти коротким путём. Днём это было так просто! Ступил на лёд, на еле заметную протоптанную дорожку. Она присыпана вчерашним лёгким снежком. И - сразу понял, что оказался неправ. Лёд был покрыт тонким слоем воды. Форменные ботиночки оказались моментально промокшими. Всем людям свойственны ошибки. И только дураки настаивают на них. Таков был в тот час Василий. Решил - отрезал. Взялся - ходи! И, видимо, зря! Плавучая казарма с мирно сопящим личным составом, завод с надоевшим железом медленно таяли позади. А где-то там, впереди -сухой и тёплый дом, гражданская одежда. И свобода, такой желанный отпуск, ещё более привлекательный, так как был нежданным -негаданным. Через некоторое время его неприметно окутала мгла. Луна, звёзды как-то вдруг исчезли. Почему-то. Повалил снег, мягкий, пушистый. Он поздно заметил это. Идти оказалось неожиданно тяжело - на середине бухты глубина мягкого снега была большей, чем ожидалось. Снег доходил до колена. Вроде бы не смертельно, но как тяжело идти! Протоптанный след потерялся давно. Волной накатывалась усталость. Он почувствовал свои мышцы на загривке. Кстати вспомнив про галеты и сахар, (углеводы - быстрые калории!), смолотил их за милую душу, как-то походя. Появились силы, появилось и настроение. Василий стал сам с собой играть. И развернул социалистическое соревнование. Ну, типа, сам с собой. В семидесятых годах, это было принято. Прошёл сто шагов, измотался, "кисонька, ещё капельку!" - и ещё плюс двадцать. Краткий передых, ещё сто и двадцать - ещё передых. ...Очнулся-встрепенулся после того, как заметил, что отдыхает (читай: спит) сидя на портфеле. Это был уже первый красный свисток. Там, где сидишь, можешь и лечь. Там, где мечтаешь, можешь и заснуть. А здесь уже недалеко и до страны с богатой дичью. "Ни порошков, ни трамваев", ни изнуряющих вахт, ни занятий по специальности, ни ободранной службы. Ласковое небо, тихий шелест волны и негромкое пение в унисон... И всё было бы хорошо. Но такой расклад Василия не устраивал. Надо сражаться за свою жизнь, да чего там, скажем прямо, за свой заслуженный отпуск. Потому как если бы он не служил, а, к примеру, работал, то и отпуск был бы заработанным. Время лёгкой прогулки при луне уже давно прошло. Василий выбился из сил, шёл, что называется, "на автомате". А куда деваться? Под ножом и корова поёт! Вот появились первые признаки жилья - уже близко. Сквозь мельтешение белых мух он услышал звуки, потом появились и ориентиры - то появляющиеся, то исчезающие огни. Был выбран самый яркий из них. Через некоторое время Василий, увидев свои следы, остающиеся на снежном полотне бухты, осознал, что ходит, как гирокомпас вокруг меридиана - змейкой. В действительности, яркий огонь был фарой одноглазого грейдера. Тот чистил в посёлке снег и ползал туда - сюда. Звук работающего двигателя то исчезал, то появлялся, диковинно искажаясь. Внезапно Василий насторожился: "Меня терзают смутные сомнения!" Прямо перед собой он увидел незаметно расползающееся чёрное пятно - растаявший лёд над сточной канализационной трубой посёлка. Запаха не чувствовалось, Он заблаговременно сделал большую дугу - А зачем нам тонкий лёд? Нет, тонкий лёд нам не нужен! Он точно знал, что не выплывет. Сил не хватит. Но вот урез воды и громоздящийся наброшенный бульдозерами снежный вал. Силы оставили Василия. И он не смог сразу взобраться на эту снежную гору. Несколько раз он скатывался вниз. "Ку-ку, Гриня, начинай по новой!" Бросив портфель, он упал в снег. А вообще, странная картина, не правда ли? В сугробе полулежит молодой военный. Причём в шинели. И его погоны с ещё новыми звёздочками, не успевшими вытереться и потускнеть, ритмично вздрагивают... Очнувшись через мгновение, он с удивлением констатировал, что снег прекратился. Вновь прояснившееся небо облагородилось нежными красками встающего дневного светила. "С добрым утром, милая!" - вспомнилась татуировка на тыльной стороне ладони у секретчика, Михаила Ковальского. Через промокшую за ночь шинель прожигало холодом то место, на чём он сидел - полулежал на снегу. Воленс-ноленс, господа офицеры, а надо двигать своими топалками до дому! Тоже мне, деятель! Время хотел он выиграть, видите ли! Как в анекдоте: "Ничего себе, сходил за хлебушком!" Его квартира на улице в честь 50-летия ВЛКСМ была пуста, как ей и было положено. Пока то да сё - титан жадно поглощал дровишки. И через некоторое время нагретые струи воды омыли звенящее тело новоиспечённого отпускничка. Первый автобус в Питер (Петропавловск-Камчатский), намыливался через полчасика. Торопиться надо. Сам город ему не был интересен. Надо попасть в Елизово. Он собирался блеснуть серебряным крылом нелюбимому, но родному до слёз Камчатскому полуострову. Есть, к удивлению, не хотелось... Спустя некоторое время он дал себе обещание - не ходить напрямки. Будь то лес или болото - по дорожке спокойней. Уверяю вас. Быстрее, да и короче. Впоследствии это ему в жизни очень пригодилось. Егоров Василий Дмитриевич
Декабрь 1998 |
