РОЛИКИ

Всякий раз, прибывая к новому месту службы, а это неизбежная закономерность у людей военных, сваливается на тебя множество проблем разного рода.

Приезд в город Хабаровск был для меня скорее ожидаемым в силу сложившихся семейных обстоятельств. Здесь приходилось бывать не раз, но, чтобы долго жить, никогда не планировал.                                  

Не думал и о том, что судьбе будет угодно улыбнуться и послать мне в очередной раз прекрасного человека очень близкого по духу, с которым долгие годы будем дружить, вместе проводить свободное от дел время.

Анатолий Евграфович Беляев - коренной хабаровчанин. Здесь родился, здесь  сгодился. Мы, как оказалось потом, были даже не прямые родственники. Однако в жизни случается и так - не прямые часто становятся ближе прямых. Первое, что нас сблизило с первой встречи – обыкновенная любовь к рыбалке. Анатолий вырос на берегу реки Амур, я - на берегу реки Иртыш. Любовь к реке, к рыбалке закладывалась с раннего детства и на всю жизнь.

Май месяц наступил. Весна в расцвете. При встрече накануне договорились, он делает мне показное знакомство и особенности летней рыбалки на реке Амур подручными средствами. Снасти у него есть на двоих:

 -  Не беспокойся, - заявил Анатолий и предупредил. - Впереди два праздничных дня. Встречаемся рано утром на речном вокзале возле места швартовки прогулочных катеров. Билеты купим на катере до отплытия. Рыбачить будем на Тунгуске.

 У него проверенный опытом закон: идёшь на сутки, продукты с собой бери на трое.

 - Вот здорово! - Не удержался я от восторга. - Река Тунгуска в памяти моей лишь из уроков географии да интересных рассказов незабвенного учителя Ивана Ивановича Сырецкого. Побывать на ней и не мечтал, хотя на Дальнем Востоке оказался по собственному желанию.

На речной вокзал приехал задолго до отплытия. С места на скамейке, что выбрал, хорошо просматривалась аллея, по которой должен был идти Анатолий от автобусной остановки до дебаркадера, и водный простор Амура уже в весеннем начале его подъёма. Над гладью воды поднималась чуть заметная дымка да чайки, издавая короткий свист, куда-то спешили. Утро сулило погожий день.                                                                    

Город нехотя просыпался от ночи. Настроение наполнялось чувствами лирической ноты, ожиданием радости предстоящей рыбалки после трудовой недели. Изредка посматривал в сторону аллеи. С каждым приходом автобуса на аллее появлялись люди с котомками, сумками, рюкзаками, тележками, спешащими к катерам, что приткнулись носами к берегу. Скоро среди них показался Анатолий.                                                          

Анатолий явно спешил, несмотря на полный рюкзак за плечами. Длинные резиновые сапоги, завёрнутые до колен, снасти в обеих руках, меховая безрукавка, видавшая виды да соломенная шляпа с широкими полями на голове. Рядом с ним в лад уверенно шагал, как мне показалось вначале, незнакомый мужчина, экипированный явно для рыбалки. Они оживлённо разговаривали.

Подойдя ко мне вплотную, незнакомец поздоровался первым. Только тогда  я узнал его. Мы в этом же составе в начале декабря пытали безуспешно счастье зимней рыбалки. Это был Аркадий Леонидович Врабий.

Поднявшись по спущенному с носовой части катера трапу на борт, заняли свободные в салоне места. Катер, издав несколько положенных свистков, задним ходом отвалил от берега. Небольшие иллюминаторы салона не позволяли хорошему обзору речной панорамы, а очень хотелось увидеть всё.  Мы поднялись на палубу.                                                                                                                                                                                    

Я начал рассматривать правую береговую линию реки, знакомую мне, надеясь найти какие-нибудь изменения за многие уже прошедшие годы, но почти не находил.                                                                                                   

Вот стадион имени Ленина. В мае 1957 года присутствовал на открытии его, будучи лейтенантом. Свой первый лейтенантский отпуск пришлось проводить здесь недалеко в военном санатории. Таково было решение командира полка, а так хотелось поехать к маме. Решение своё командир объяснил сложившейся тогда сложной политической обстановкой между СССР и США, именуемой  «Карибским кризисом».                                                                                                    

А вот и лестница  для спуска  с крутого берега. По ней каждое утро бегали купаться. Лестница обветшала, нет многих деревянных ступенек. Значит, не спускаются к реке отдыхающие. Подплыв к железнодорожному мосту, только тогда в полной мере осознаёшь его величие и значение.                                                                      

Катер начал сдвигаться к левому берегу и скоро вошёл в устье реки Тунгуски. Вот ты какая! Давай знакомиться. Мне довелось побывать на многих реках России – больших и малых, могу сравнить.                                                                                                               

Матушка Волга глубока с голубой водой. По берегам её множество городов всяких, сёл и деревень. Караваны судов вереницей спешат кто вверх, кто вниз. Трудяга, что коняга, запряжённая в большую телегу, груженую до верха самого. Упирается коняга задними копытами, воз тащит, не ропщет.                                              

Седой Иртыш скромнее. Распадки крутых берегов его по весне в цвету черёмухи и сирени. В низинах луга да поля, средь берёзовых рощ, он меняет окрас  то  на коричневый, то  на  ярко - красный, то на  голубой, как небо,   будто  лён цветёт. То на ярко - жёлтый, когда пшеница колос набрала. Енисей угрюм, в молчании катит синюю волну. Готов крутить, вертеть любые жернова, колёса. По его берегам вековые хвойные леса надёжно небо подпирают.                                                

Тихая Тунгуска,   показалось мне, что девица в платье новом. На нём нет ни одной мятой складочки. Водица прозрачно-голубая  да не затоптанные человеком берега.                                                                                                                    

Анатолий и Аркадий о чём-то оживлённо вели беседу, иногда посмеивались. Занятый  своими мыслями в разговор к ним  я не вступал. Лишь иногда искоса посматривал в их сторону, размышлял. Неужели их связывает только рыбалка, как-то не верилось, в чём убедился позже.                                                                                                                                                

Катер, издав протяжный свисток, начал приближаться к правому берегу. В этом месте согласно утверждённому графику, была очередная короткая остановка под названием «Пятнадцатые створы». Анатолий поднялся со скамейки, закинул на плечи рюкзак  и заявил:

 - Рыбачить будем здесь - выходим.

 С нами сошли на берег ещё несколько человек и подались к своим давно излюбленным местам.

Место, где расположились мы, действительно выглядело «обжитым». Трава была помята в местах подхода к воде. У самой кромки берега торчали рогатки, сделанные из веток тальника.

 - Кажись мы на месте,- объявил Анатолий и начал снимать с плеч рюкзак.                        

По его совету заняли места. Размотав спиннинги и удочки, забросили лески с наживой в воду, замерли в ожидании клёва. Ждали долго. Рыба словно не нуждалась в нашей наживке, ждала нечто другое. Поменяли места и побросали другую подкормку,но результат был тот же – никакой. И так весь день.                                                  

Изрядно «подустав», решили перекусить. Несколько мелких рыбёшек, что удалось сообща выловить, не позволяли сварить хотя бы мало-мальскую уху. Довольствовались тем, что с собой взяли.

   Анатолий костёр готовить начал. А мы с Аркадием палатку ставить. А через час чай ароматом известил, что он готов. Всё, что было, из рюкзаков достали.

Чай пили не спеша, вели беседу у костра. Вечерняя заря почти погасла, повсюду тишина, только иногда щелчок раздастся от костра да искра, кружась, взлетит и погаснет.  Молчание нарушил Анатолий:

– Скоро   День Победы. Будем отмечать с размахом. И надо ж было додуматься Хрущёву отменить его.                                                 

- Анатолий - обратился я к нему. - Ты не воевал на фронте, почему?

 Анатолий немного помолчал  и ответил приглушённым голосом, будто ожидал этого вопроса:

 - В начале войны - возрастом не подошёл. А когда исполнилось восемнадцать, не пропустили по здоровью. Но с первых дней войны я и многие другие подростки работали на заводе  « Дальдизель». Начинал  я разнорабочим, слесарем, потом токарем. Завод выпускал тогда для фронта миномёты и снаряды к ним. К снарядам отношение было особое - контроль жёсткий. Чуть что не так, в стволе застрянув, взорваться может, погибнут люди. Миномёты и снаряды были нужны фронту. Мы работали день и ночь, не зная выходных. При изготовлении снаряда иногда случался брак. Чтобы исправить брак или совсем снаряд списать, его нужно было разобрать. Для этой цели был сделан из бетона отдельный бункер глубоко в земле. Созданы несколько групп по два человека в каждой. Поочерёдно группы спускались в бункер, занимались разборкой бракованных снарядов. Работа очень опасная, требовала строгого подбора исполнителей и допуска  их к работе.                                                                                

Разобрать снаряд не всегда удавалось сходу. Приходилось отложить его в сторонку, не спеша подумать, разобраться - почему. Но оставить, не разобрав, было нельзя. Отработав смену, наверх подняться - иногда сил почти не оставалось. Ноги немели, тряслись руки. У выхода из бункера всегда встречал нас мастер. Иногда заботливо уводил в свою коморку, наливал в две алюминиевые кружки по сто грамм спирта, немного добавлял воды и говорил:

 - Слава Богу, пейте – «Два креста»!

 Такая поговорка у него была. С Сашкой, напарник мой, кружки осушив, захмелев немного, плелись домой, обнявшись, с песней, чтобы поспать и снова утром в бункер.

          Мы слушали рассказ Анатолия, как реквием, дыхание  затаив. Вдруг Анатолий смолк, поднял руку вверх, указывая на померкнувшее небо. Чуть склонив голову, будто хотел вселенную услышать. К нам обратился:

              - Вы слышали?

 Слушая его, слышать другое  мы не могли. В ответ плечами лишь пожали. Анатолий резко руку опустил и, ничего не молвив, пошагал туда, где ставнушки находились. Мы только в след ему смотрели. Двадцать минут спустя уже из темноты кричал нам:                                                                                                                                              

               - Костёр расшевелите!    

        Костёр вспыхнул ярко, отчего вокруг темнее стало. Из плотной тьмы на свет костра выплыла статуя, будто отлитая. Статуя только улыбалась. В руке её  крепко зажатая за жабры  висела рыба килограмма на три. Как оказалось – сом, лениво шевеливший хвостом. Сварили уху. А что может быть приятней на рыбалке.                                                                                         

Птицы песни уж отпели. На небе ярче звёзды загорелись. Луна огромная приблизилась к земле. Час поздний, но спать не хотелось. Где, как не здесь лучше понять друг друга. Рассказать о себе то, что нигде и никогда не сможешь.

Доброе настроение в компании позволило мне вновь обратиться к Анатолию.  Казалось, что знал его довольно хорошо по рассказам близких родственников, но ничего от него самого. Знал, что его родители в гражданскую войну воевали на Дальнем Востоке против японцев в отряде Бойко - Павлова. Как он в годы Великой Отечественной войны работал на заводе «Дальдизель». Без отрыва от производства окончил индустриальный техникум по специальности – экономист. По окончанию его был принят на работу на крупнейший завод  «Дальэнергомаш». Будучи высококвалифицированным специалистом, всегда неравнодушный ко всему, что мешало жить и работать коллективу, был неоднократно делегирован от предприятия на проводимые форумы в Москву.   И всё же, я никогда не видел на его груди медалей.  

- Почему? – спросил я.

Анатолий, со свойственной ему манерой, улыбаясь в ответ, задал мне вопрос:

 - Ты – инженер, знать должен, как работают подшипники: шариковые и роликовые?    Роликовые подшипники применяют в механизмах, где большая нагрузка. Если подшипник работает тихо, ролики его не шумят, не тарахтят, значит, он здоров, исправен, можно не беспокоиться. Когда шумят, - меняй подшипник или беда будет. Ролик прост сам по себе, но знает, что его  не замечают. Те, кто шумит, тарахтит, хочет выделиться, показать себя, тех и замечают, тех и награждают. Понял?

Наш костёр лениво догорает. На фоне тьмы лишь небо звёздное да млечная дорога. И в тальнике всё тихо стало. Только от реки нет- нет да плеск воды - играет рыба, веселится.

Молчанье наше у костра  Аркадий   нарушил, читая стихотворения свои:

                    ПОСЛУШАЙ

Ты послушай, как иволга плачет

Вечерами над тихой рекой.

Присмотрись, как слезу свою прячет

Ива, низко склоняясь над рекой…

         Я не знаю, о чём они плачут.

         Может быть, об ушедшей любви,

         Знай: мгновения многое значат,

         Не теряй их, а жадно лови.

                                    Аркадий Врабий.

Ежегодно, в канун очередной годовщины Великой Победы нашего народа над фашистской Германией и империалистической Японией вновь и вновь с благодарностью вспоминаю тех, кто, не щадя себя, в тылу ковал  ПОБЕДУ, потом - возрождал страну из пепелищ, не требуя наград и почестей.                                               

РОЛИКИ

Всякий раз, прибывая к новому месту службы, а это неизбежная закономерность у людей военных, сваливается на тебя множество проблем разного рода. Это: проблемы служебного порядка; бытовые проблемы; новые знакомства; ожидаемые и неожиданные, предсказуемые и нет, и чего ещё предусмотреть невозможно.                                              

Приезд в город Хабаровск был для меня скорее ожидаемым в силу сложившихся семейных обстоятельств. Здесь приходилось бывать не раз, но, чтобы долго жить, никогда не планировал.                                   

Не думал и о том, что судьбе будет угодно улыбнуться и послать мне в очередной раз прекрасного человека очень близкого по духу, с которым долгие годы будем дружить, вместе проводить свободное от дел время.

Анатолий Евграфович Беляев коренной хабаровчанин. Здесь родился, здесь  сгодился. Мы, как оказалось потом, были даже не прямые родственники. Однако в жизни случается и так - не прямые часто становятся ближе прямых. Первое, что нас сблизило с первой встречи – обыкновенная любовь к рыбалке. Анатолий вырос на берегу реки Амур, я, на берегу реки Иртыш. Любовь к реке, к рыбалке закладывалась с раннего детства и на всю жизнь.

Май месяц наступил. Весна в расцвете. При встрече накануне договорились, Анатолий делает мне показ особенностей летней рыбалки на здесь, подручными средствами. Снасти у него есть на двоих – не беспокойся. Впереди два праздничных дня. Меня предупредил. У него давно проверенный опытом закон: - Идёшь на сутки, продукты с собой бери на трое. Встречаемся рано утром на речном вокзале возле места швартовки прогулочных катеров. Билеты купим на катере до отплытия. Рыбачить будем на Тунгуске.

 Вот здорово! Не удержался от восторга. Река Тунгуска в памяти моей лишь из уроков географии да интересных рассказов от незабвенного учителя Ивана Ивановича Сырецкого. Побывать на ней и не мечтал, хотя на Дальнем Востоке оказался по собственному желанию.

На речной вокзал приехал задолго до отплытия. С места на скамейке, что выбрал, хорошо просматривалась аллея, по которой должен был идти Анатолий от автобусной остановки до дебаркадера и водный простор Амура уже в весеннем начале его подъёма. Над гладью воды поднималась чуть заметная дымка, да чайки, издавая короткий свист, куда-то спешили. Утро сулило погожий день.                                                                     

Город нехотя просыпался от ночи. Настроение наполнялось чувствами лирической ноты, ожиданием радости предстоящей рыбалки после трудовой недели. Изредка посматривал в сторону аллеи. С каждым приходом автобуса на аллеи появлялись люди с котомками, сумками, рюкзаками, тележками, спешащими к катерам, что приткнулись носами к берегу. Скоро среди них показался Анатолий.                                                           

Анатолий явно спешил, несмотря на полный рюкзак за плечами. Длинные резиновые сапоги, завёрнутые до колен, снасти в обеих руках, меховая безрукавка, видавшая виды да соломенная шляпа с широкими полями на голове. Рядом с ним в лад уверенно шагал, как мне показалось вначале, не знакомый мужчина, экипированный явно для рыбалки. Они оживлённо разговаривали.

Подойдя ко мне вплотную, незнакомец поздоровался первым. Только тогда узнал его. Мы в этом же составе в начале декабря пытали безуспешно счастье зимней рыбалки. Это был Аркадий Леонидович Врабий.

Поднявшись по спущенному с носовой части катера трапу на борт, заняли свободные в салоне места. Катер, издав несколько положенных свистков, задним ходом отвалил от берега. Небольшие элюминаторы салона не позволяли хороший обзор речной панорамы, а очень хотелось увидеть всё. Предложил Анатолию и Аркадию подняться на                                                                                                                                                                                                             палубу. Тёплое утро позволяло зто.  С высоты её начал рассматривать правую береговую линию реки, надеясь найти какие-нибудь изменения за многие уже прошедшие годы, но почти не находил.                                                                                                   

Вот стадион имени Ленина. В мае 1957 года присутствовал на открытии его, будучи лейтенантом. Свой первый лейтенантский отпуск пришлось проводить здесь недалеко в Военном Санатории. Таково было решение командира полка, а так хотелось поехать к маме. Решение своё командир объяснил сложившейся тогда сложной политической обстановкой между СССР и США, именуемый – Карибским кризисом.                                                                                                     

А вот и лестница – спуск крутого берега. По ней каждое утро бегали купаться. Лестница обветшала, нет много ступенек деревянных. Значит, не спускаются к реке, отдыхающие. Проплывая под железнодорожным мостом, только тогда в полной мере осознаёшь его величие и значение.                                                                       

Катер начал сдвигаться к левому берегу и скоро вошёл в устье реки Тунгуски. Вот ты какая! Давай знакомиться. Мне довелось побывать на многих реках России – больших и малых, могу сравнить.                                                                                                              

Матушка Волга глубока с голубой водой. По берегам её множество городов всяких, сёл и деревень. Караваны судов вереницей спешат кто вверх, кто вниз. Трудяга, что коняга, запряжённая в большую телегу, груженной до верха самого. Упирается коняга задними копытами, воз тащит, не ропщет.                                               

Седой Иртыш скромнее. Распадки крутых берегов его по весне в цвету черёмухи и сирени. В низинах луга да поля средь берёзовых рощ, сменяя окрас: то коричневый, то ярко красный, или голубой, как небо, когда лён цветёт. То ярко жёлтый, когда пшеница колос набрала. Енисей угрюм, в молчании катит синюю волну. Готов крутить, вертеть любые жернова, колёса. Вековые хвойные леса надёжно небо подпирают.                                                

Тихая Тунгуска, как показалось мне, что девица в платье новом. На нём нет ни одной мятой складочки. Водица прозрачно-голубая, да не затоптанные человеком берега.                                                                                                                   

Анатолий и Аркадий о чём-то оживлённо вели беседу, иногда посмеивались. Занятый своими размышлениями, в разговор к ним не вступал. Лишь иногда искоса посматривал, в их сторону, размышлял. Неужели их связывает одна только рыбалка, как-то не верилось, в чём убедился позже.                                                                                                                                                

Мои молчаливо-радужные рассуждения нарушил Аркадий, слегка толкнув в плечо. Правой рукой снял с головы Анатолия шляпу и показал на ней место, где почти незаметны были слегка раздвинутые соломенные нити.                                                                                  - Посмотри сюда, это след прокола шляпы, рогом коровы, улыбаясь, изрёк Аркадий. Удивлённый неожиданной демонстрацией я только изрёк: - как это и где произошло. На рыбалке, успокоил меня Аркадий. А то где ещё могло быть. И продолжил:                                                           

- Эта шляпа теперь приобрела известность. Ей «сто лет» в субботу, но Толя с ней не расстаётся. Даже рассказ об этом написал, а мы напечатали его в нашей газете – «Суворовский натиск». Читатели приняли рассказ, как очередной рыбацкий юмор похожий на правду, на рыбалке ведь чего только не бывает. Аркадий был Главным редактором газеты, писал стихи. С ним случайно встретился однажды в кабинете директора завода, он писал Очерк о нашем заводе.

Настоятельно попросил Анатолия рассказать мне про тот случай. У Аркадия получится лучше – заявил Анатолий. Аркадий хмыкнул, улыбаясь. По всему было видно, ему явно хочется поведать эту байку. Так вот что ещё связывает Вас друзья хорошие – литературное творчество, догадался я, требуя рассказать про этот случай подробней.

Приключилось это прошлым летом, загадочным тоном начал Аркадий. Примерно в эту же пору. Весна ведь самое лучшее и приятное время отдыха на природе после зимы.                              А рыбачили мы тогда в районе села Николаевка, там есть прекрасные и нами давно проверенные места. Протока, где расположились, с песчаным берегом и густым кустарником позволял укрыться в его тени на случай жаркой погоды. Утро в тот день, когда прибыли туда было прохладным и безоблачным.

К полудню, как часто бывает в такие дни, солнце палило нещадно. Клёв рыбы прекратился, и нам ничего не оставалось, как, откушав вкусной ухи отдохнуть в тени кустарников. Хорошее настроение, свежий воздух и тишина расслабили, мы уснули. Первым проснулся Толя, услышав какие-то странные звуки. Глянув вокруг, обнаружил, что нет шляпы, которую аккуратно повесил на сук, что был возле него.                                         

- Ничего себе, воскликнул Анатолий так, что проснулся Аркадий. Что случилось-то? Шляпу прошляпили, вот что. Посмотри внимательней, может, она упала, а ветром отнесло, подсказал Аркадий и не смог сдержаться – рассмеялся. Каким ветром? Когда полный штиль, огрызнулся Анатолий. Кто-то спёр, но кому она нужна такая. А не скажи, ехидно подзуживал Аркадий. Ты же сделал ей хорошую рекламу, вот и получил.                                               

Не сговариваясь, они начали осматривать ближние кусты, и вышли на большую поляну. Невдалеке увидели небольшое стадо коров, а чуть в стороне пастуха, сидящего в тени дерева на пеньке. Подойдя к пастуху, поинтересовались, не был ли кто здесь кроме него, и объяснили причину вопроса. Пастух заверил, что кроме его здесь никого не было. Если кто и подойдёт, то через часок другой несколько женщин из села чтобы отдоить несколько коров, что после отёла, так положено.                                                                                             

Когда пастух, продолжал что-то объяснять по этому случаю, Аркадий внимательно всматриваясь в каждую корову, увидел, что у одной из них на роге висит шляпа - воскликнул:- Да вон же она! Мы бросились к корове. Корова почувствовала неладное побежала от нас. Сколько за ней не гонялись, забрать шляпу не смогли. Пастух, подойдя к нам, со знанием дела заявил: - Это чёрт с рогами не корова, жуть строптивая. Ничего у вас не получится. Она признаёт только свою хозяйку. Хозяйка скоро появится и снимет с рога шляпу. Я сам принесу её вам. Так и получилось.                                                                        

Пастух, как бы в оправдание коровы начал объяснять. Она, вероятно, спряталась от жары в тени кустарника и, мотнув головой, зацепила шляпу. Или шла к воде они здесь иногда пьют, или её обычное любопытство поманило к этому кусту. Мы согласились с его доводами.                                                                                                   

Аркадий был бы не Аркадий, если упустил бы такой момент для очередной шутки. Прищурив глаза, с явной иронией и чуть заметной улыбкой, будто на полный серьёз, изрёк: - Толя, а ты легко отделался. Мы насторожились в ожидании, что Аркадий имеет в виду. - Корова могла обмочить тебя, и вместо того чтобы сейчас рыбачить стирал бы одежду. Мы разом грохнули смехом, смеялся и Анатолий.

Катер, издав протяжный свисток, начал приближаться к правому берегу. В этом месте согласно утверждённому графику, была очередная короткая остановка под названием «Пятнадцатые створы». Анатолий поднялся со скамейки, закинул на плечи рюкзак – заявил: - Рыбачить будем здесь - выходим. С нами сошли на берег ещё несколько человек и подались к своим давно излюбленным местам.

Место, где расположились мы, действительно выглядело «обжитом». Трава была помята в местах подхода к воде. У самой кромки берега торчали рогатки, сделанные из веток тальника. - Кажись мы на месте, объявил Анатолий и начал снимать с плеч рюкзак.                         

По его совету заняли места. Размотав спиннинги и удочки, забросали лески с наживой в нужные места, замерли в ожидании клёва. Ждали долго. Рыба словно не нуждалась в нашей наживке, ждала нечто другое. Поменяв места и побросав другую подкормку, результат был тот же – никакой. И так весь день.                                                   

Изрядно «подустав», решили перекусить. Несколько мелких рыбёшек, что удалось сообща выловить, не позволяло сварить хотя бы маломальскую уху. Довольствовались тем, что с собой взяли. Рыбные консервы в томатном соусе, да хлеб понуждали к соответствующей беседе. До чего же докатились, дожили. Хлебом себя обеспечить не можем, в Канаде закупаем. Крупу, муку, рожки по талонам, не говоря о мясе. Бутылку водки свободно купить нельзя.                   

Разговор на извечную тему «Что делать, и кто виноват», запустился, как мне показалось на долго, и его нужно было прервать. Не мы ли сами во многом повинны в том, намекнул я. Вот даже рыба не клюёт на приманку нашу. Нашёл с чем сравнить, возмутился Аркадий. Вы не находите в этом причинно - следственную связь, не здавался я, понимая, что мной предложенная чушь, чтобы отвлечь не к месту начатый разговора. И плёл дальше. А вспомните, как совсем недавно в декабре месяце на подлёдной рыбалке за девять дней не поймали и одной рыбки. И кто виноват в том? А, задумались! Вот то-то!                                                                                   

Внезапно прерванная беседа двух друзей вдруг потекла в другом русле – воспоминаниями. И, правда, заключил Анатолий! И пошло.                               

А было это прошлым годом в декабре месяце вскоре по прибытии мной к новому месту службы. Год заканчивался, вступал в должность с не отгулянным ещё отпуском, а должен по закону, хоть при части. Анатолий, как оказалось, находился в отпуске и предложил порыбачить зимним подлёдным способом. Я с радостью согласился.                              

В назначенный день Анатолий и Аркадий подъехали за мной на уазике. Водитель машины, их знакомый, доставил нас на железнодорожный вокзал, а дальше ехали электричкой до села Николаевка. От Николаевки пешком до места предполагаемой рыбалки. Место то находилось возле деревни Владимировка, а дом, в котором предполагалось жить, стоял на самом берегу речки. Хозяин его давний друг и сослуживец Аркадия, уехал в Санаторий.                                                                                                       

Расстояние от Николаевки до того самого дома около десятка километров, его предстояло протопать с солидной поклажей. День был солнечный с лёгким морозцем и без малейшего ветра. Анатолий – рыбак с большим опытом предусмотрел всё и даже каталку из листа железа и закреплённых к нему постромок. Уложили имущество на каталку, впряглись и почти не чувствуя тяжести дружно двинули, поблагодарив Анатолия за смекалку. Накануне выпал снежок, каталка хорошо скользила.                                                 

На пути встречали небольшие группы рыбаков, уже сидящих возле  лунок, но пойманной рыбы возле них не видно. На наш вопрос, как рыбка ловится, был один ответ: - Сегодня не клюёт, а вот вчера и несколькими днями раньше, ловилась очень хорошо. По всему видать изменится погода. У нас десять дней в запасе, давало надежду на успех.         

В назначенную точку прибыли к полудню. Нетопленное помещение остыло. Затопили печь, приготовили еду, и день закончился. Решили, рыбалкой займёмся завтра с самого рассвета. Устав немного спали крепко, долго. Уж рассвело, когда проснулись и к окну. На небе муть сплошная, снег валит и ничего не видно. Нас не испугало это. 

С рассветом ежедневно, как на работу. Мы на речке или протоках, здесь их много бродим по снегу до колен, Лунки сверлим, благо лёд ещё не толстый. Рыбы нет уж пятый день. Продуктов нет, «лекарство крепкое» что прихватили тоже – не рассчитали. В погребе хозяина картошки много. Капуста квашенная в бочке, огурцы солёные. Он разрешил всем пользоваться.                                                                                                            

Дней ещё много впереди, жаль, под закуску нет покрепче. В деревне есть магазинчик, до него подняться только по обрыву. Туда и подались, да всё напрасно. Лишь хозяйку рассмешили, когда «лекарство» это робко попросили. Однако Анатолий кое-что, узрев, купил, нам левым глазом подморгнув. Вернувшись в дом, за дело принялся, немедля. А к вечеру, шаркнув ножкой правой, предложил: - Попробуйте любезно господа. Жидкость мутная в бокале, что предложил шипела, приятный запах извергала. Глянув в глаза, друг другу хором к Толе обратились: - Сначала ты, а мы уж извини, часок другой, спустя.                                          

Не мешкая минуты, Анатолий осушил бокал до дна и закусил капустой, потом другой. И мы за ним, недожидая часа. В оставшиеся пять дней, два раза Анатолий напиток этот заводил. Рыбалку не бросали, но рыбу так и не поймали. И только на десятый день, солнце выбралось из туч. Чистый снег блистал брильянтом. Домой дорогой возвращались той же, но налегке.                                                                                                                                                                                                             

Вот и сейчас день ясный на исходе, есть пора, а где уха? - Что варить будем, господа, - обратился я к бывалым рыбакам. Или как тогда зимой, суп с окунем в томатном маринаде? Ещё не вечер, заключил Аркадий. Но скоро ночь и силы покидают. Давайте чай попьём, а там что бог пошлёт я, предложил  Анатолий костёр готовить начал. А мы с Аркадием палатку ставить. А через час чай ароматом известил, что он готов. Всё, что было из рюкзаков достали.

Чай пили, неспеша вели беседу у костра. Вечерняя заря почти погасла, повсюду тишина, только иногда щелчок раздастся от костра да искра кружась, взлетит и гаснет.  Молчание нарушил Анатолий. Скоро праздник – День Победы. Будем отмечать с размахом. И надо ж было додуматься Хрущёву отменить его. Верней - отнять у народа, поправил его Аркадий.                                               

Анатолий, обратился я к нему. Ты не воевал на фронте, почему? Анатолий немного помолчал – ответил приглушённым голосом, будто ожидал вопрос. В начале возрастом не подошёл, когда исполнилось, не пропустили по здоровью.                                                            

Но с первых дней войны работал на заводе – Дальдизель. Начинал разнорабочим, слесарем, потом токарем. Завод выпускал тогда для фронта миномёты и снаряды к ним. К снарядам отношение было особое - контроль жёсткий. Чуть не так, в стволе застрянув, взорваться может, погибнут люди.                        

Миномёты и снаряды были нужны фронту. Мы работали день и ночь, не зная выходных. В спешке иногда случался брак. Чтобы исправить брак или совсем снаряд списать, его нужно было разобрать. Для этой цели был сделан из бетона отдельный бункер глубоко в земле. Созданы несколько групп по два человека в каждой. Поочерёдно группы спускались в бункер и занимались их разборкой. Работа очень опасная, требовала особый подбор исполнителей и допуск к работе.                                                                                

Разобрать снаряд не всегда удавалось сходу. Приходилось отложить его в сторонку, неспеша подумать, разобраться почему. Но оставить, не разобрать было нельзя. Отработав смену, наверх подняться иногда сил почти не оставалось. Ноги немели, тряслись руки. У выхода из бункера всегда встречал нас мастер. Заботливо уводил в свою коморку, наливал в две алюминиевые кружки по сто грамм спирта, немного добавлял воды и говорил: - Слава Богу, пейте - Два креста!

С Сашкой – напарник мой, кружки осушив, захмелев немного, плелись домой, обнявшись, а иногда с песней. Чтобы поспать и снова утром в бункер. Мы слушали рассказ его, затаив дыхание, как реквием.

Вдруг Анатолий смолк, поднял руку вверх, указывая на уже померкнувшее небо. Чуть голову склонив, будто хотел вселенную услышать. Вы слышали? К нам обращаясь. Слушая его, другого слышать не могли. В ответ плечами лишь пожали. Анатолий резко руку опустил и ничего немолвя пошагал туда, где ставнушки находились. Мы только в след ему смотрели.                                                                                                                                              

Двадцать минут спустя, уже из темноты кричал нам: - Костёр расшевелите!             Костёр вспыхнул ярко, отчего вокруг темнее стало. Из плотной тьмы на свет костра выплыла статуя, будто отлитая из бронзы. Статуя только улыбалась. В руке её, зажав за жабры крепко, висела рыба килограмма на три, как оказалось – Сом, лениво шевелил хвостом. Что может быть приятней на рыбалке.                                                                                          

Птицы песни уж отпели. На небе ярче звёзды загорели. Луна приблизилась к земле. Не спали только мы. Где, как не здесь лучше понять друг друга. Рассказать о себе то, что нигде и никогда не сможешь.

Доброе настроение в нашей компании позволило мне, вновь обратился к Анатолию. Мне казалось, что знал его хорошо из рассказов о нём близких родственников, но ничего от него самого. Знал, что его родители в Гражданскую войну на Дальнем Востоке воевали против японцев в отряде Бойко - Павлова. Как он в годы Великой Отечественной Войны работал на заводе Дальдизель. Без отрыва от производства окончил Индустриальный техникум, по специальности – экономист. По окончании его был принят на работу на крупнейший завод – Дальэнергомаш. Будучи высоко квалифицированным специалистом, был всегда неравнодушным ко всему, что мешало жить и работать. Активно принимал участие в работе Профсоюза. Был неоднократно делегирован на проводимые форумы в Москве. И всё же, я никогда не видел на его груди медаль за Победу над фашисткой Германией. Прямо спросил Анатолия. Почему?

Анатолий, свойственно ему манерой, улыбаясь в ответ, задал вопрос мне. Ты инженер знать должен, как работают подшипники: шариковые и роликовые? Вот то-то! И продолжил. Роликовые подшипники применяют в механизмах, где большая нагрузка. Если подшипник работает тихо, ролики его не шумят, не тарахтят, значит, он здоров, исправен, можно не беспокоиться. Когда шумят – меняй подшипник или беда будет. Ролик прост сам по себе, но значение его в работе механизма великое. Так и  люди. Работает человек хорошо тихо его и не замечают. Те, кто шумят, тарахтят, хотят выделиться, показать себя, тех и замечают, тех и награждают. Понял?

А если человек просто скромный, или стесняется себя выпячивать, но работает хорошо, его что, не замечают, как те ролики, спросил снова я. Чаще, так и бывает. Ответил Анатолий.  

Костёр погас. Анатолий и Аркадий легли спать возле палатки на уложенные ветки тальника. Я лежал в палатке головой из неё, глядя на звёзды и млечный путь, как дорогу в вечность и рассуждал. Человечество всё-таки не способно к самосовершенству, к развитию. Оно движется на своей орбите по кругу, наступая на одни и те же грабли.

По прошествии лет, в канун Семьдесят третьей годовщины Великой Победы, вновь и вновь вспоминаю своих товарищей. Они сделали тогда в тылу всё, что могли - Ковали Победу. Потом возрождали Страну из пепелищ, ломая спины, рвали жилы, не требуя наград и почестей. Их тысячи, их много. Их надо знать, их надо помнить. Их забывать нельзя!  

         05. 04. 2018 год.                                                     

Аскольд Владимирович. Засыпкин

На фото:

1. Засыпкин А.В. - автор

2. Анатоллий Беляев

3. Аркадий Врабий

4.  Анатолий терпеливо ждёт, вдруг клюнет