Весновка

Зима для леспромхозовских, это не пушистый снег и кружевные снежинки, это беда. Беда всем: в школу и магазин не добраться, до работы не доехать. Нет, никто не сидит дома – начинается вселенский аврал без выходных и отгулов. Все на очистку снега, леспромхозовская Родина, мать её, зовет!  И работяги, обледеневшие по самое «не балуй», до ночи чистят проклятый снег, пробивают волока и дороги, зарабатывая при этом самые страшные болезни.

Инженерно-технические работники, при всей своей ненормированности, зарабатывают десятки отгулов, которые никто никогда не предоставит и не оплатит. Ударный месяц март для этих работников –  второе зимнее испытание. В марте организовывают бригаду управленцев:  мастера, механики, инженеры берут в руки пилы, топоры и ударным трудом зарабатывают вторую зарплату, причем обязанностей с них никто не снимает и стружку за промахи снимают качественно, вот только за эти переработки никто копейки к пенсии не поимел и пенсионный коэффициент никому не повысили.

Помню, когда я увольнялся, у меня за год было 46 отгулов, это при одном выходном в неделю, практически весь год без отдыха. Иногда смотришь награждение в Кремле и досада берёт: сытые рожи, вовремя улыбнувшиеся пахану или его шестёркам все обвешаны наградами до того самого места, ограниченного фразой «не балуй». Леспромхозовские в снегу снизу, а эти в злате сверху. Будь моя на то воля, я бы всем леспромхозовским по Герою России дал. Есть за что, эти паханам с ехидством не улыбаются, они люди труда, им не до улыбок.

И все-таки после тяжелой зимы шло иногда руководство навстречу работягам и хоть небольшую часть отпускала весной на 2-3 дня на «весновку».  Весновка – это всё. Это и сафари, это и курорт, это и ресторан с шурпой и фляжкой самогона, это и туризм с палаткой, костром и дымящейся ухой. А еще чай. Чёрный, припахивающий дымком, чай. Ради этих дней стоило пережить суку зиму. Ехали на луга по промоинам, заберегам, местами перетаскивая лодки по льду.

Добравшись до другого берега Амура, расчехляли ружья, доставали патроны и честно говоря, старались как-то придерживаться купленным заранее путёвкам на охоту по водоплавающей дичи, так называли диких уток. Иной год их было много, но в последние годы всё меньше и меньше, так что иногда путёвки оставались неотработанными. Первые утки конечно шли в котелок и изначально готовился на костре густой суп из уток, называемый шурпой. Котелок ставился на расстеленный плащ и вокруг него располагались действующие лица с кружками злющего самогона. «Ну, с почином! С почином, – глухой стук кружек и кряхтение с придыханием. – Хороша! Да, брат, отлично пошла». Свежего воздуха в тайге хватало, хоть задышись, но вот весенний луговой воздух – это нечто будоражащее организм и взвинчивающее адреналин. Несказанно хорошо весной на лугах.

В одну из таких весновок мы выехали вчетвером, на двух лодках. Пробиться на другой берег Амура не смогли – лёд уже двигался и так нагрёб торосов, что пробраться было просто невозможно и мы начали пробираться вдоль берега и уже далеко за полдень добрались до Карпачинских островов за Больбинским утёсом. Солнце покатилось к закату и мы разошлись по ближним озёрам. Утки почти не было. Валера Матюхов и Николай Зырянов, которого все звали «моряк» подбили по крякашу, а на долю Олега Хан и мою выпало подстрелить по зайчишке. Как говорится: на безрыбье и рак рыба. Шурпа получилась знатная и поужинав, мы улеглись спать, порешив на рассвете перебраться через Прямую протоку и посидеть на Цаплинных озёрах.

Утром поднялись рано, но вот незадача – по протоке густо плыл лёд и нам пришлось пережидать. Опять угощались шурпой, поспали и уже в обед решили пройти по прилегающему островному лесу. То тут, то там выскакивали зайцы и носились по лесу. Обойдя лесок, мы подстрелили на ужин пару зайцев и направились к палаткам. Лед по протоке почти прошел и мы, сев в лодки, переправились на озёра. Олег с Николаем поднялись выше, а я с Валерой пошли вокруг большого озера: я с более низкой стороны, а Валерий с более высокой и сухой стороны. Он перед этой поездкой намочил болотные сапоги и обул кирзовые леспромхозовские сапоги, крепко сшитые с пластмассовыми вставками, что бы, не дай Бог, не порубить топором ногу. Сапоги были настолько крепкими, что при случае их можно было использовать как орудие защиты. Скоро станет понятным, почему я так подробно их описываю. И так, Валерий пошёл правее и вскоре недалеко от меня прогремели два выстрела. «Так, одна точно есть» – отметил я. Валерий первым выстрелом зачастую поднимал уток, а вторым наверняка сбивал. Стрелок он был замечательный. Вскоре и я сбил селезня и направился назад к лодке – уток не было, видно рано еще было для начала перелета. В это время от Валерия послышался выстрел, я остановился в ожидании второго выстрела, а может и на меня утки налетят. Но все было тихо, утки нигде не взлетали.  «Странно» – подумал я, обычно Валера не подкрадывался к озёрам и всегда стрелял сдвоенными выстрелами. Так в раздумьях я дошёл до лодки, бросил селезня в лодку, а сам остался на крутом, метра в три, берегу. Сколько я ни вглядывался, Валерия не видел. Так я просидел около часа. Выше по течению завёлся мотор и вскоре Олег на своей лодке подрулил к берегу. В лодке сидели Николай и Валерий. Едва Олег заглушил мотор, как «моряк» спросил:

– Паря, у тебя пули есть?

– Две штуки есть, – ответил я, – а зачем пули-то?

– Медведь на Валеру напал, едва успел на дерево залезть. Он его с картечи ударил с дерева, а пуль нет ни у кого.

– Сейчас будем пули делать и поедем смотреть, – сказал я и принялся развальцовывать патроны и высыпать с них дробь.

– А это зачем? – спросил Олег.

– Мы сейчас дробь в тряпочные мешочки затянем, и метров на 15-20 будет бить как пуля.

Снарядив по три патрона на человека, поехали на лодке ближе к месту встречи Валерия с медведем. По дороге он рассказывал, как было дело и показывал разорванный сапог, это медведь пытался сорвать его с дерева и разодрал сапог прямо по живому. Вскоре подъехали к месту и держа ружья наперевес, пошли к недалеко стоящим деревьям.

– Вот здесь я его увидел, небольшой наверное, трёхлеток. Я и не подумал, что он может кинуться, да и пуль у меня не было, всего два патрона, но снаряженные картечью. Когда смотрю: он ко мне направляется, я на всякий случай к деревьям направился, хотя деревья тут хлипкие, всего метров пять, а все ж думаю защита. Смотрю, медведь развернулся и от меня побежал, а потом разворачивается и уже бегом ко мне. Я на дерево, он бежит и ревёт, подбежал и с разбегу прыгнул, чувствую ногу зацепил, кое-как я её выдернул, а медведь с сапогом вниз свалился. Я кинулся свой Зауэр перезаряжать, да так резко переломил его, что одна половинка выбрасывателя вниз упала и можно вставить только один патрон. А медведь опять к дереву, ревёт и ствол царапает, а я всего в трёх метрах от земли, он почти достает меня, а выше сучков нет, стать не на что. Ору на него, а он всё больше звереет, ну тут я выстрелил ему прямо в холку, он захрипел и убежал. Вот и дерево, теперь давайте осторожнее.

– Подождите, давайте осмотримся, – предложил Николай.

У меня был бинокль и я полез на дерево, долго всматривался вокруг.

– Так ребята, сдаётся мне что он метрах в сорока от нас лежит, видно хорошо ты его зацепил.

Я слез с дерева и мы цепью пошли в направлении медведя. Вскоре подошли, место было открытое – медведь не дышал. Осторожно подошли, медведь был мёртв. Вот это незадача, съездили за утками. Даже не знаю радоваться или горевать. Ясно одно – мясо бросать нельзя, это уж вообще не по-охотничьи. Мясо, кстати было очень чистым и мы сложили его в лодки под сиденьями в рундуки, отрубив кусок на ужин. Вечером на ужин был полный котелок медвежьего мяса. Мясо было вкусным, но как-то не в настроение. Ели мало, больше на самогон налегали, который впрочем очень быстро кончился. Спать.

Утром подогрели мясо, но поесть не успели, к нам подрулил катер охотинспекции. Ну как по заказу! Я схватил котелок с мясом и пошел в воду, вроде как котелок мыть, Олег прятал зайцев, Николай вытирал пятна в лодке. Управлял катером наш бывший участковый, а теперь уже начальник районного разрешительного отдела Борисов Павел Алексеевич с заместителем начальника охотинспекции района. Мы радостно улыбались Павлу, мясо я уже утопил и пошел с пустым котелком к берегу. Охотинспектор уже конфисковал наши ружья, но видя, что мы здороваемся с Павлом и спрашиваем о житье-бытье, позвал нас и отругал за то, что на таборе ружья были заряжены, затем начал проверять документы. У нас троих все было в порядке, а вот «Зауэр» Валерия был без регистрации, его он и забрал к себе в лодку. Может быть, так и увёз бы, потому что когда я обратился к Павлу за помощью, тот развел руками:

– Он на работе, сейчас ничего делать не будем, ждите.

На наше счастье опять пошёл лёд и инспекторам ничего не оставалось, как поставить палатку и заночевать у нас. Вечером варили уху, пили чай.

– Ну чего притихли, наливайте, – сказал Павел.

– Да нет ничего, – виновато захныкали мы, – было немного да выпили всё, лед идёт и идёт.

– Ну ладно, придётся свою доставать, – сказал Павел, – а то разговор не получается. – И полез в палатку, откуда вскоре появился с поллитровкой в руке.

Мы всё это время шептались: угостить мясом или нет? Решили все-таки побояться, да ведь всё равно до дому не довезут, им еще считай неделю ехать. Но за угощение обещали при первой возможности проставиться.

– На обещании ловлю, но лучше обещание закрепить, ты говорят стреляешь хорошо? На метре в шапку попадаешь? – вытаскивая пистолет из кобуры, Павел обратился к Валере.

– Да конечно, чего же тут не попасть? – ошеломленно ответил Валера.

– На литр идёт? – спросил Павел, передавая ему пистолет.

Валера, ещё ничего не соображая, взял пистолет:

– Может не надо литр, может, бутылкой разойдемся? А сколько патронов можно использовать?

– Да хоть всю обойму, – ответил Павел и показал мне кулак, так как я начал посмеиваться, подобные приколы нам тоже устраивали мичманы на Русском острове.

Павел тем временем вынул нож и срубил метровую палку, надел на неё шапку и ушёл далеко за палатку, так что его не было видно.

– Ну что, стреляй.

– А куда? – недоуменно спросил Валера. – Ты же говорил на метре, а сам ушёл.

Павел подошёл к костру.

– Видишь палку, сколько длиной?

– Ну, примерно метр, – морща лоб, отвечал Валера.

Мы уже хохотали, глядя на него.

– Вот и я говорю метр, а шапка на метре и куда я ее унесу, не имеет значения. Так что как приеду в посёлок, литр чтоб стоял.

Наконец-то Валера сообразил, что его просто разыграли и тоже заулыбался:

– Ловко. Буду знать.

Наутро лёд прошел. Инспектора уехали, предварительно отдав Валере его «Зауэр», наши отгулы закончились и мы собравшись, уже по чистой воде, поехали домой. Навстречу косяк за косяком пошла утка. Эх, не вовремя, ну да ладно развеялись, отдохнули. Будет что вспомнить.

Крюков Владимир Викторович