ВТОРОЕ ДЫХАНИЕ

           На нашем курсе военных журналистов не было человека, который бы не нуждался в деньгах. Даже сверхсрочник Гена Острейко, у  которого денежное содержание в несколько раз превышало нашу стипендию, и тот нередко перехватывал  десятку, другую.

           – Не учел городских соблазнов, –  оправдывался он. – А тут еще с девушкой познакомился. Всем бы такую…

           Но остальные тоже, как говорится, не лыком были шиты. Многих в городе ждали культурные мероприятия, подруги. А идти на свидание с пустым кошельком, было ниже своего достоинства. Так что в воскресные дни, взяв увольнение в город, активно искали  работу.

           В нашей курсантской компании сложилась устойчивая рабочая бригада. Мы брались за любое дело. Перебирали на овощных базах капусту, складировали ящики с фруктами, копали бурты под картошку, один раз даже в рыбном магазине из бассейна ловили живых карпов. К сожалению, платили мало. Другое дело разгрузка из вагонов сыпучих удобрений. Здесь можно за день заработать рублей 18. Но эта была грязная и тяжелая работа, не каждому под силу.

           …Наряд на разгрузку двух вагонов фосфорной муки мы получили без проволочек. Но пока добрались, до товарной станции, был уже полдень. И надо было сильно постараться, чтобы успеть завершить работу засветло. Выгрузить на площадку 120 тонн сыпучего и пыльного вещества – дело не простое. Физической закалкой и терпением здесь не обойтись - нужен еще и характер.

           Кладовщик принесла огромные совковые лопаты, почему-то на местном диалекте именуемые шуфлями, проинструктировала. Все поняли: незавершенная работа не засчитывается.

           – Давайте один  вагон возьмем? – предложил Костя Песоцкий, – можем не успеть на вечернюю электричку.

           – А ты работай без перекуров, –  Коля Панюков первым переоделся и ловко забрался в вагон. За ним последовали я и Саша Голда. Второй пульман достался остальным ребятам.

           Сначала они выбрасывали удобрение через проем двери. Но это было не совсем удобно. Мешали друг другу, случалось, удобрение сыпалось под колеса. Пыль стояла такая, что невозможно было дышать. Пришлось  обмотать лица нательными рубашками. Через час произвели перегруппировку. Дело пошло быстрее, да и пылить стали меньше.

           Сделали первый перекур. Я сходил к соседям. Они очистили от удобрения только проход вагона. Яковлев с Песоцким  сидели на теплой куче фосфорной муки и ныли, что им и за сутки не справиться с вагоном. Петька Венгрис был оптимистичнее, но заметил, что и он не уверен в своих силах, заболела поясница.

           Посовещавшись, на подмогу откомандировали Колю Панюкова. В полночь он вернулся к нам обратно.

           – Работа остановилась, – сказал он.

           – Почему?

           – Костя Песоцкий сбежал. Сказал, что пошел по нужде, но обманул.  По-моему, уехал в город на последней электричке. Яковлев после перекура не поднимается. Заснул мертвецки. Венгрис – только изображает работника.  Пришлось отправить на станцию, чтобы узнал, когда утром будет первая электричка. 

           – Сколько осталось удобрения  выгрузить?

           – Почти половину.

           – А мы уже заканчиваем.

           – Вижу.

           – Что будем делать с вагоном соседей?

           – Согласен. Но делиться деньгами не будем.

           – Не бросать же, – я посмотрел на Сашку Голду.

           На том и порешили. Работать пришлось с утроенной энергией, хотя силы были на исходе. Нас шатало, когда с лопатой наперевес устремлялись к дверному проему, иногда на минуту останавливались, чтобы перевести дух. Нередко и  полновесная шуфля, вместо вентиляционного окошка глухо стукалась о стенку вагона. Тогда  всех   окатывал мощный фонтан летучего вещества.

           – Скоро каждый из нас засветится от этого удобрения, – вымученно пошутил Коля Панюков.

           – Конечно, если во время не появимся на занятиях, – давайте поднажмем. Финиш приближается.

           Под утро ушли на станцию Яковлев с Венгрисом. Ребята поняли, что своим бездействием только раздражают остальных.

           Сереть стало ночное небо. Посвежело. Было четыре утра. До первой электрички оставалось совсем немного времени.

           – Успеем?

           – Должны! – заявил Панюков. – У меня открылось второе дыхание.

           – И у меня тоже, – сказал я в тон товарищу, хотя  уже с трудом держал в руках лопату.

           Через полчаса  мы сдали работу дежурной по станции. А еще через два дня  честно разделили на троих  деньги, полученные за разгрузку.

Карташев Владимир Пантелеевич, подполковник в отставке, военный корреспондент