"Работник" немецкой столовой Витька Хоменко

Не будь Великой Отечественной войны, Виктору Кирилловичу Хоменко 12 сентября нынешнего года исполнилось бы девяносто лет. Человеческий век не очень долог. И, может быть, Виктор Кириллович не дожил бы до своего юбилея. Но собрались бы его дети, внуки и правнуки. Вспомнили своего дорогого деда-прадеда — и понесли дальше по жизни его доброту, смелость, ум, упорство.

Но Виктор Кириллович навсегда остался мальчишкой Витькой. Вот он, ещё один страшный «подарок» войны: как много героев - бесстрашных, любящих, преданных — были лишены не только жизни своей собственной, но и продолжения её в детях своих.

...Родился Витька 12 сентября 1926 года под Полтавой, в городе Кременчуге. Правда, почти сразу после рождения сынишки семья Хоменко переехала в город Николаев. Свою будущую смелость Витька унаследовал от отца — в гражданскую войну тот был в партизанском отряде, воевал с белогвардейцами. О его отчаянном характере ходили легенды. Рассказывали, как однажды Кирилл Хоменко (отчество, к сожалению, не знаю) подобрался вплотную к избе, где находился белогвардейский отряд, снял часового, по цепочке привязал одна к другой полтора десятка лошадей и смог увести их. Ему стреляли в спину и попали. Однако он всё-таки добрался до своих.

Последствия ран, полученных в ту войну, дали о себе знать. Отец Витьки умер, когда сыну исполнилось всего-то два годика. Мать, Ульяна Ивановна (по некоторым данным - Юлия Ивановна), в одиночку стала воспитывать троих детей (у Витьки было две старших сестры).
Жизнь потекла трудная, малышу рано пришлось стать самостоятельным. Витька рос мальчишкой спокойным, рассудительным, готовым к любой работе. Учился только сам, подсказки не принимал ни от старших товарищей, ни от учителей. Особенно Витьке нравился немецкий язык — его паренёк выбрал сам. И представьте, уважаемые читатели, - изучая немецкий, как сейчас говорят, в рамках школы, Витька знал его настолько хорошо, что и читал, и говорил, и отлично воспринимал устную речь.

...Лето 1941 года. Витя окончил семилетнюю школу и подал документы в Николаевский судостроительный техникум — мечтал стать моряком. И не просто мечтал, а шёл к этой мечте: хорошо учился, мастерски плавал, прыгал с вышки в яхт-клубе, который тоже посещал исправно.
Так вот, Витька подал документы. А уже 17 августа в город вошли фашисты. Не пришлось учиться пареньку в техникуме...

Он стал бороться с захватчиками, как умел, по-своему. Так, однажды обнаружил кабель связи фашистов. Незаметно проследил его «путь». И ночью, в комендантский час, пробрался за город, вырезал большой кусок кабеля и бросил в реку. Помогал и раненым — бегал к концлагерю и тайком отдавал красноармейцам еду. Не раз мать находила в карманах сына клочки бумаги — это были сорванные немецкие приказы.

Вскоре мальчишка поступил в «Николаевский центр» - подпольную организацию (привела Витьку сюда учительница немецкого, по просьбе самого мальчишки). А какое же задание стало первым у Вити? Работа в немецкой столовой полевого госпиталя — ведь юный подпольщик хорошо владел языком.
И Витя начал трудиться в столовой. Невысокий, спокойный мальчишка не вызывал у врагов и тени подозрения. Под самым их носом он разведывал, подавая немцам еду, моя посуду. И так втёрся в доверие, что фашисты перевели Витю в столовую «Ост» - для офицеров. Здесь иногда даже проводились застолья. Сами о том не ведая, враги ставили себе подножку.

На минуту прервёмся и обратим внимание вот на что. Никаких репетиторов у Витьки Хоменко никогда не было. Да, он увлёкся немецким с первого же урока и попросил учительницу давать ему дополнительные задания потруднее. Часами просиживал в библиотеке, разыскивая и читая нужную литературу. Да, учительница помогала советом. Но - никаких специальных занятий, только в рамках урока или вопроса-ответа на переменах. Всё — труд школьника и заданное взрослым направление. И какой итог — Витька ни разу не допустил ошибки! Он всегда верно сообщал о перемещении орудий и сил, об их количестве, датах. А когда фашисты посылали мальчишку с поручениями и пакетами, тот тоже ни разу не допустил осечки.

По ночам Витька слушал радиоприёмник — смастерил его сам. Переписывал сводки из Москвы и расклеивал их на улицах города и окрестных сёл.
Так прошло полгода. А в начале 1942 года у партизан внезапно прервалась связь с центром — вышел из строя передатчик. Требовалось срочно отправить связных, ведь в это же время удалось захватить немецкого радиста, и тот сообщил очень важную информацию о планах наступления фашистов на Кавказ. Конечно, это надо было передать в Москву.

И Витька исчез из столовой. Вместе с ровесником и другом, тоже подпольщиком Шурой Кобером, направился пешком в направлении Ростова. Шурка был очень хороший парень. Витька — талантлив в немецком. А Шурка — в музыке. Он прекрасно играл на скрипке, учителя прочили блестящее музыкальное будущее...

Витьке в ботинки, между стелькой и подошвой, вшили шифровку. В бамбуковую палочку спрятали донесение — пареньку предстояло изображать хромого. За плечами обоих мальчишек — котомки со всяким тряпьём, которое они вроде бы собирались менять на продукты. Линию фронта друзья перешли около Краснодара и нашли своих (замечу: большую часть пути ребята проделали пешком). Надо сказать, во время пешего пути их несколько раз задерживали гитлеровцы. Но всякий раз отпускали.

Из расположения советских войск юных подпольщиков на самолёте отправили в Москву, в штаб партизанского движения. А оттуда направили в разведшколу, на краткосрочные курсы.

Обратно, в Николаев, вернулись уже трое подпольщиков — к ребятам примкнула Лида Бриткина, радистка. Октябрьской ночью 1942 года всех трое выпрыгнули из самолёта с парашютами неподалёку от села Себино Новоодесского района Николаевской области. Шура и Лида остались, чтобы привести в порядок груз, а Витька поспешил с донесением в центр. И ведь какой отчаянный! Увидев по дороге немецкую машину, поднял руку, голосуя! На чистом немецком попросил фрицев доставить его в деревню, где, мол, дожидается продуктов старая больная мать. Фашисты услышали родную им речь — и остолбенели. Настолько велико было их удивление, что они подвезли мальчишку до родного города.

Ранним утром взрослые разведчики «Николаевского центра» поспешили к месту, где Шура и Лида спрятали груз. Но здесь вышла нежданная преграда: один парашют отнесло ветром в сторону, его первыми обнаружили немцы. Правда, к тому времени ребята успели тщательно спрятать груз, но подпольщики забрали его лишь через неделю, когда утих переполох.

Теперь в «Николаевском центре» появилась взрывчатка, радиопередатчик, литература, аппарат для печатания листовок, боеприпасы — всё это юные подпольщики доставили из Москвы.

Центр заработал с новой силой. И обозлённые фашисты бросили на борьбу с ним новые резервы. Начались аресты. В центр втёрся предатель. В ноябре того же года схватили десятерых, в том числе Витьку и Шуру Кобера.
Допрос длился десять суток. Каждый день — пытки. Ни один из десятерых ничего не рассказал.

5 декабря 1942 года их вывели на Базарную площадь — на казнь. Витька сам идти не мог, его под руки вели двое взрослых однополчан. Ноги паренька были перебиты и обморожены, сломаны пальцы на руках.
- Товарищи, не падайте духом! - успел крикнуть Витя перед смертью. - Скоро наши придут! Да здравствует...
...На рассвете около виселицы будто сам собой появился букет цветов и записка: «Слава героям! Сохраним в памяти вас! Вы погибли, а слава о вас жива!».

...Школа №5, где когда-то учился парнишка, теперь носит его имя (и не только она одна). В Николаеве и Одессе есть улицы Виктор Хоменко, героя войны.

Примечание автора: рисунки специально для этой публикации сделал художник Виктор Сергеевич Нелюбов

Автор: Софья Милютинская

© 2010-2016 «Военное обозрение»