Величайшая стратегическая удача маршала Василевского

В плеяде творцов Великой Победы видное место принадлежит выдающемуся советскому полководцу Маршалу Советского Союза Александру Михайловичу Василевскому. Начальник Генерального штаба Советской Армии большую часть времени находился на передовых пози­циях и во время битвы на берегах Волги, и на Меккензиевых горах под Севастополем, и на полях Белорусского сражения, и в дни подготовки к штурму и самого штурма восточно-прус­ской крепости Кенигсберг.

Венцом его полководческого таланта стала Маньчжурская стратегическая наступательная операция по разгрому японской Квантунской группировки войск, завершившая Вторую мировую войну. Штаб Главнокомандующего советскими войсками на Дальнем Востоке маршала Василевского находился в Хабаровске.

*     *     *

После безоговорочной капитуляции в мае 1945 года фашистской Германии для А. М. Васи­левского и многих других военачальников еще не закончилась боевая страда. В Генеральном штабе шло деятельное планирование сокрушительного удара по войскам японских ми­литаристов, сконцентрированных в огромную Квантунскую группировку войск на территории Маньчжурии.  Верный союзническим обязательствам, Советский Союз должен был своей армией и флотом разгро­мить эту главную опору японских милитаристов и тем уско­рить окончание Второй мировой войны.

Главнокомандующим советскими войсками на Дальнем Во­стоке, включавшими три фронта, Тихоокеанский флот, круп­ные авиационные соединения и кавалерийские части дружест­венной Монголии, был назначен Маршал Советского Союза А. М. Василевский. И снова, как при подготовке этой военной кампании, так и в ее стремительном осуществлении, во всю силу проявился его блестящий полководческий талант.

В  мемуарах он писал, что, став начальником Генерального штаба,  вплотную и практически столкнулся с театром возможной войны на Азиатском континенте, с проблемами укрепления боевой готовности советских войск на рубежах с агрессивной Японией.  Но это было пока «заочное» знакомство с Дальневосточным краем Советского Союза.  О том, что придется ехать на Дальний Восток, Василевский впер­вые узнал летом 1944 года. После завершения Белорусской операции И.В. Сталин сообщил, что ему бу­дет поручено командование войскамиДальнего Востока в войне с милитаристской Японией. А о  том, что она возможна, Василевскийбыл осведомлен еще в конце 1943 года, когда   советская делегация во главе с И.В. Сталиным возвратилась с Тегеранской конференции, где союзникам дали принципиальное согласие помочь в войне против милитаристской Японии.

К этому у СССР имелись и свои жизненные интересы. Японские милитаристы многие годы вынашивали планы захвата советского Дальнего Во­стока. Осенью 1931года   Япония оккупировала соседнюю Маньчжурию.  С весны 1932 года город Хабаровск стал прифронтовым городом, а приграничные районы края вплоть до средины августа 1945 года жили по законам военного времени. «На границе тучи ходят хмуро, край суровый тишиной объят», — так пелось в популярной песне, выражавшей суть происходящего здесь, на краю необъятной нашей Родины.

Готовясь к войне против СССР, Япония лихорадочно увеличивала и вооружала свою Квантунскую армию, дислоцированную в Маньчжу­рии. В 1931 году она насчитывала 64,5 тысяч человек, а к концу 1937 года ее численность составила 200 тысяч  и продолжала постоянно увеличиваться. Одновременно японская военщина развернула небывалую по масштабу разведывательно-дивер­сионную деятельность против СССР, которую в полной мере в те годы прочувствовали на себе не только защитники наших границ, пограничники и воины Крас­ной Армии, но и жители Дальнего Востока.

В 30-х годах  воины многих пограничных отрядов Приморья и Приамурья несли службу по усиленному варианту и практически ежедневно сталкивались с провокациями япон­цев на границе. Вооруженные стычки происходи­ли постоянно. Нередко они перерастали в крупные инци­денты.

В течение 1932-1940 годов японские военнослужащие 891 раз группами и в одиночку нарушали советскую гра­ницу, 433 раза обстреливали нашу территорию и суда, убили 80 и ранили 107 советских граждан. За этот период  дальневосточную границу СССР нарушило 57 вооруженных банд, а советские пограничники задержали 2732 японских лазутчика  

Для пресечения японской агрессии 23 июня 1938 года на Дальнем Востоке было создано оперативно-стратегическое объединение Дальневосточный фронт в составе двух армий и группы войск. Необходимость  этогодиктовалась открытыми притязаниями Японии на дальнево­сточные земли. Милитаристская Япония при поддержке западных держав не только полным ходом продолжала интенсивную подготовку к войне против СССР, но и форсировала её перевод в  горячую фазу.  С конца июля и до средины августа 1938 года  советские войска отразили крупную военную провокацию вблизи приграничного озера Хасан в Приморье, развязанную японской военщиной.

Не добившись успеха в Приморье,  в мае 1939 года милитаристская Япония развернула боевые действия в соседней Монголии на пограничной реке Халхин-гол с целью  последующего прорыва в наше Забайкалье. Конечной целью этой авантюры был захват байкальских туннелей,  отрыв Дальнего Востока и Забайкалья от Советского Союза. Планировалось  создать на этой территории марионеточное государство во главе с атаманом Г.М. Семеновым.

Накануне Второй мировой войны убедительная победа группировки советско-монгольских войск над агрессором в степях Монголии надолго отбила охоту у японцев  к развязыванию военных провокаций. Комплексом военно-политических и дипломатических мер очаг войны на Дальнем Востоке и в Забайкалье в конце августа 1939 года удалось потушить. Был сорван коварный план империалистических стран  заставить СССР воевать на два фронта. 

Ситуация на советском Дальнем Востоке особенно обостри­лась, когда фашистская Германия развязала небывалую по масштабам и ожесточенности  войну против СССР.    Приходилось дер­жать в дальневосточном регионе в боевой готовности  около 40 дивизий.   Япония лишь выжи­дала момента для развязывания войны против Советского Союза. Теперь доподлинно известно, что союзница  европейских фашистских государств милитаристская Япония готовилась к нападению на советский Дальний Восток 19 августа 1941 года, а потом  летом 1942 года.  Но тяжелые уроки Хасана и Халхин-гола, а также реальная оценка боеготовности дальневосточной группировки войск и созданного здесь в предвоенные годы военно-промышленного  потенциала,   отрезвляли  воинственный пыл японских самураев.

Но даже  когда Япония  7 декабря 1941 года втянулась в войну с США и Англией на Тихом океане, а позже стала терпеть пораже­ния и перешла к оборонительной стратегии, её руководители не сделали ни единого практического шага к сокращению своих войск в Маньчжурии и Корее. Ликвидация очага вой­ны на Дальнем Востоке являлась для Советского Союза  делом государст­венной и общенациональной важности.

«Победа над Японией может быть гарантирована лишь в том случае, если будут разгромлены японские сухопутные силы», — такого мнения придерживался главнокомандую­щий американскими вооруженными силами в бассейне Ти­хого океана генерал Д. Макартур.     В канун Крымской конференции  он требовал от своего правительства «приложить все усилия к тому, чтобы добиться вступления в войну Советского Союза».

В специальном меморандуме Объединенного комитета на­чальников штабов от 23 декабря 1944 года отмечалось: «Вступление России в войну как можно скорее... необходимо для оказания максимальной поддержки нашим операциям на Тихом океане».

Принимавший участие в работе Крымской (Ялтинской) конференции бывший государственный секретарь США Э. Стеттиниус писал: «Накануне Крымской конференции начальники аме­риканских штабов убедили Рузвельта, что Япония может  капитулировать только в 1947 году или позже, а разгром ее может стоить Америке миллион солдат».

В связи с этим американская и английская делегации прибыли на Крымскую конференцию с твердым намерением добиваться согласия  от Советского Союза на вступление в войну против Японии. Д. Рузвельт и У. Черчилль  настаивали на скорейшем  вступлении СССР в войну. В итоге   11 февраля 1945 года было подписано «Соглашение» трех держав. В нём  говорилось: «Руководители трех великих держав – Советского Союза, Соединенных Штатов Америки и Великобритании – согласились в том, что через два-три месяца после капитуляции Германии и окончания войны в Европе Советский Союз вступит в войну против Японии на стороне союзников».  

Справедливости ради отметим, что в новых публикациях на эту тему с привлечением новых архивных документов признается  даже нежелательность участия СССР в войне с Японией, но это тема отдельной публикации. 

Как было показано выше, для нашего  Генштаба названный выше срок не был неожиданностью.  После Ялтинской конференции подготовка к войне с Японией в Ставке Верховного Главнокомандования, и особенно в Генеральном штабе,  заметно активизировалась.  Уже 14 марта 1945 года началась практическая под­готовка к войне с Японией  - в этот день было принято решение о переброске на Дальний Восток советских войск бывшего Карельского фронта, до конца 1944 года во­евавших против Финляндии.

5 апреля 1945 года СССР в одностороннем порядке де­нонсировал пакт о ненападении с Японией от 13 апреля 1941 года. 

*     *     *

Боевые действия, предпринятые против японских захватчи­ков в августе – сентябре 1945 года, продолжались недолго. Тем замечательнее их итоги. В те­чение всего лишь 15 дней советские сухопутные войска трех фронтов, взаимодействуя с авиацией и кораблями Тихоокеанского флота, освободили от японцев Маньчжурию, Корею, Южный Сахалин. Чуть позже закончилось освобождение нескольких Курильских островов на севере гряды и впоследствии всего архипелага, включая Шикотан и Хабамаи. Эти  боевые успехи, достигнутые в весьма короткий срок, объясняются отнюдь не слабостью японской обороны.     

На основном сухопутном плацдарме в Маньчжурии она  представляла собой сложную систему долговременных укреп­ленных районов, простиравшихся вдоль советской границы бо­лее чем на тысячу километров.  Здесь  насчитывалось до 8 тысяч огневых сооружений самых различных типов из же­леза и бетона, прикрывавших все наиболее удобные пути, веду­щие  вглубь Маньчжурии.  Это и  одноэтажные, и двухэтаж­ные сооружения с амбразурами, из которых торчали стволы пу­леметов и жерла орудий;  устройства с вращающимися броневыми колпаками и неподвижными колпаками, с убежи­щами и без убежищ. Кроме того, были оборудованы подземные железо­бетонные склады боеприпасов, помещения с силовыми установ­ками и узлами связи, с войсковым  хозяйством — от госпиталей до пекарен. Все  эти объекты были хорошо замаскированы под окружающую местность и прикрывались естественными и искусственными препятствиями.

Квантунская группировка войск на­считывала в своем составе свыше миллиона человек, более 5 тысяч артиллерийских орудий, до тысячи танков и столько же самолетов. Оценивая боевые качества только Квантунской армии, аме­риканская пресса отмечала, что это цвет японских вооруженных сил. Довольно многочисленные японские войска находились в Корее, во Внутренней Монголии, на Южном Сахалине. Японские войска были обучены действиям в условиях дальневосточного театра, обеспечены всем необходимым, чтобы длительное время вести войну даже в том случае, если будут нарушены морские коммуникации, связывающие Японию с Ко­реей и Маньчжурией.

На пути советских войск простиралась горно-таежная мест­ность. Здесь и хребет Большой Хинган, шириной 250 - 300 километров, и реки Амур и Уссури, Сунгари и Ялунцзян, множество болотистых пойм, безводная, почти лишенная всякой растительности пустыня Гоби.   Приходилось учитывать ливни и ветры, холод и жару, песчаные бури и глинистую грязь, внезапные наводнения и лесостепные пожары. Таким образом, район боевых действий, с одной стороны, был удобным для организации обороны, а с другой — ограничивал и затруднял наступление.

Замысел Маньчжурской стратегической наступательной операции заключалсяв нанесении двух мощных ударов на встречных направлениях - с территории Монголии и нашего Приморья.  Главная военно-стратегическая цель - окружить и уничтожить основные силы Квантунской группировки войск. Одновременно планировались удары на вспомогательных направлениях: Калганском, Хайларском, Сунгарийском и Приханкайском. Перед Тихоокеанским флотом ставилась задача наносить удары по транспортным средствам и боевым кораблям японцев на морских коммуникациях, взаимодействовать с 1-м Дальневосточным фронтом при наступлении в Северной Корее.

В ходе дальневосточной кампании предстояло, кроме освобождения от японских захватчиков  Северо-Восточного Китая и Северной Ко­реи, освободить исконно русские Южный Сахалин, Курильские острова и в случае необходимости провести крупную десант­ную операцию на один из четырёх главных островов собствен­но Японии — Хоккайдо.  

В результате проведенной перегруппировки к началу военных действий против Японии боевой состав советских войск на Дальнем Востоке возрос почти вдвое. Военная история до сих пор не знала такой грандиозной по масштабам стратегической перегруппировки сил и средств, проводившейся в условиях строгой оперативной маскировки, на расстояние от 9 до 12 тысяч километров. В общей сложности в весенне-летние месяцы 1945 года на путях сообщения Сибири, Забайкалья и Дальнего Востока находилось до миллиона советских солдат и офицеров, десятки тысяч артиллерийских орудий, танков, автомашин и многие тысячи тонн боеприпасов, горючего, продовольствия и других грузов.

По  Транссибу один за другим мчались на "зеленый свет" с запада на восток воинские эшелоны. За май-август 1945 года на Дальний Восток и в Забайкалье поступило около 136 тысяч вагонов с войсками и грузами, а за период с апреля по сентябрь 1945 года включительно - 1692 эшелона. Из них: стрелковых объединений, соединений и частей - 502 эшелона; артиллерийских - 261; бронетанковых войск - 250 и инженерных и других частей и соединений и грузов.

Перегруппировка войск была не простым их количественным увеличением. Обстрелянные воины, умеющие взламывать укрепленные оборонительные полосы, не раз форсировавшие крупные водные преграды и захватывавшие плацдармы на их противоположных берегах, дравшиеся в горах и болотах, в лесных чащобах, на открытых степных просторах, имевшие опыт боевых действий в условиях, сходных с теми, что ждали их в  предстоящих сражениях, пришли на пополнение дальневосточных и забайкальских войск.

В Маньчжурской стратегической   операции поражают   её стремительное развитие, борьба за овладение территориями и выигрыш времени. За восемь дней наступления войска Забайкальского, 1-го и 2-го Дальневосточных фронтов углубились на территорию Маньчжурии от 150 до 600 километров, а Тихоокеанский флот путем высадки десантов морской пехоты прочно закрепил за собой побережье Северной Кореи. Японское командование, поте­ряв централизованное управление, бросало в бой свои резервы разрозненными группами, по мере их выдвижения из глубины. Но это не это спасало положения.

Войска всех фронтов наступали решительно и ежедневно достигали внушительных успехов. Вот только один яркий пример. Штурм города Муданьцзяна войсками 1-го Дальневосточного фронта явился логиче­ским завершением всей цепи предшествующих  боевых событий  - неожиданного для противника прорыва войск 1-й Краснознаменной ар­мии через горную тайгу между двумя мощными укреп­ленными районами - Мишаньским и Пограничненским, глубокого рассечения фронта 5-й японской армии вплоть до третьего оборонительного рубежа, разгрома ее мишаньской группировки, поворота нашей армии на юг, вы­хода 257-й танковой бригады на четвертый день с начала операции на подступы к Муданьцзяну. Эти события предопределили полный переход инициа­тивы в руки советских полководцев. Положение противника осложнялось не только большими людскими и материальными потеря­ми, но и потерей управления. Войска у него еще были, но значительная их часть не имела связи с высшими шта­бами, поэтому не могла действовать целеустремленно, по единому плану.

Особо отметим, что Муданьцзян, как говорится, был крепким орешком, его обороняли пять японских дивизий и два отряда смертников. Таким он начал становиться  с первых лет японской оккупации, когда ему отвели роль форпо­ста и главной базы японской военщины в планируемых ею военных действиях против СССР. В этом отношении Муданьцзян можно сравнить с Кенигсбергом в Восточ­ной Пруссии. Та же роль, тот же военизированный внеш­ний облик. И число японцев, обосновавшихся здесь на постоянное жительство, было значительно большим, чем в других маньчжурских городах.  В течение 13 и 14 августа в боях на подступах к городу японцы в контратаках и контрударах широко применяли минно-взрывные устройства, приводившиеся в действие смертниками, пытаясь задержать наступление советских войск.  Иногда большие группы смертников, обвязанные минами и толом, образовывали живое, подвижное противотанковое минное поле. Однажды 200 таких смертников бросились под танки и САУ и подорвали их.

В связи с успешным наступлением в Маньчжурии решено было силами войск 2-го Дальневосточного фронта совместно с Тихоокеанским флотом приступить к освобождению Южного Сахалина и Курильских островов. Комбинированным наступле­нием сухопутных войск и кораблей флота при поддержке авиа­ции сопротивление противника на Южном Сахалине было слом­лено. Японские войска, находившиеся па Курилах, видя бес­перспективность сопротивления, капитулировали. Только остров Сюмусю (Шумшу) был освобожден с боем.

Решительное наступление советских войск вынудило им­ператора Хирохито заявить 15 августа по токийскому радио о готовности Японии капитулировать. Но только после захвата серией воздушных и морских десантов крупных военных и административных центров в Китае и Корее заставили японское командование начать после  20  августа   орга­низованную сдачу в плен своих войск.

Как позже признавались японские генералы, стремительное наступление советских войск предотвратило использование японцами бактериологического и химическо­го оружия. Материалы Токийского и Хабаровского процессов подтвердили факт подготовки к применению такого оружия.

Маршал А.М. Василевский лично принял участие в выработке условий капитуляции японских войск и принуждении японского коман­дования к их неукоснительному исполнению. Когда 18 августа воздушный десант был высажен в Харбине, на аэродроме был обнаружен начальник штаба Квантунской группировки войск ге­нерал-лейтенант X. Хата. На следующий день его доставили на командный пункт 1-го Дальневосточного фронта, где маршалы А.М. Василевский и К.А. Мерецков потребовали от него немедлен­ной организованной капитуляции продолжавших сопротивле­ние японских войск и выдвинули конкретные условия их сдачи в плен. Х. Хата в тот же день был доставлен в свой штаб, и с этого времени требования советского командования стали выпол­няться почти повсеместно.

Вечером 17 августа главком Василевский направил радиограмму главно­командующему Квантунской группировкой войск генералу О. Ямаде: «С 12 часов 20 августа прекратить всякие боевые действия против советских войск на всём фронте, сложить оружие и сдаться в плен».

Но только через два дня началась массовая капитуляция Квантунской группировки войск, а бои на Южном Сахалине и Курильских островах еще   продолжались.

Неизбежно возникал и ряд последующих деликатных про­блем: работа с боль­шими массами пленных и интернированных японцев и вопросы послевоенного политического и хозяйственно­го обустройства освобождаемых территорий.     

Каждая война имеет свой финал.  Вторая мировая война имела их даже два - Нюрнбергский процесс  и судебный процесс в Токио. На скамье подсудимых оказались главные военные преступники гитлеровской Германии и милитаристской Японии из числа оставшихся в живых.

По приговору Международного военного трибунала в Токио 7 человек были осуждены к смертной казни через повешение, а 16 - к пожизненному заключению. 2 человека умерли во время судебного разбирательства, а один оказался психически больным. 

Фальсификаторы истории войны редко говорят о третьем процессе. Победоносное наступление наших войск в Маньчжурии предотвратило реализацию крайне опасных для всей планеты планов японских милитаристских кругов по созданию и применению бактериологического оружия.  25-30 декабря 1949 года в Хабаровске состоялся судебный процесс по делу бывших военнослужащих японской армии, обвинявшихся в подготовке и применении бактериологического оружия. Суду были преданы и осуждены 12 человек. В суде было установлено, что с 1936 года на территории Маньчжурии генштаб Японии развернул два крупных засекреченных бактериологических отряда - № 731 и № 100, имевших 3 тысячи  сотрудников, занятых подготовкой бактериологической войны.  В 1940-41 году специальная экспедиция искусственно вызвала в ряде приграничных районов эпидемию чумы; к границе с СССР направлялись группы, которые заражали водоемы в пограничных местностях. Отряды имели многочисленные филиалы, которые являлись фактически боевыми подразделениями, готовыми в любой момент применить бактериологическое оружие против  мирного населения.  На первом месте был город Хабаровск .  

Дальневосточная кампания советских вооружённых сил — без преувеличения — стала «детищем» маршала Василев­ского. Блестящая по замыслу и великолепная по воплоще­нию, она оказалась одной из величайших стратегических удач Второй мировой войны, воплотив лучшие достижения советского военного искусства, проявленные в годы Вели­кой Отечественной...

А.М. Василевский за образцовое выполнение боевых заданий Верховного Главнокомандования по руководству операциями на Дальнем Востоке по разгрому  японской группировки войск и достигнутые в результате этих операций решающие результаты был на­гражден второй Золотой Звездой Героя Советского Союза. 

Мы законно гордимся, что  Маршал Советского Союза А.М. Василевский  поставил победные Руководство советскими войсками, разгромившими Квантунскую группировку войск Японии, он осуществлял из пригорода Хабаровска – исторической дальневосточной столицы!  

2 сентября 2010 года в Хабаровске ему открыта мемориальная доска – первая на Дальнем Востоке и в стране.

Геополитические итоги  Второй мировой войны в дальневосточном  регионе сохраняются и поныне.

Филонов Александр Михайлович, полковник в отставке, ученый секретарь Хабаровского регионального отделения Русского географического общества

На фотографиях:

1. Филонов А.М. - автор статьи

2. Маршал Советского Союза Василевский А.М.

3. Генерал армии Масленников И.И.

4. Мемориальная доска Василевскому в Хабаровске