Героизм и смекалка русского врача-пограничника

Из воспоминаний военного стоматолога

Сегодня мы с особым вниманием следим за ходом проведения специальной военной операции на Донбассе. Сопереживаем тем, кто находится под постоянной угрозой обстрелов, оказываем необходимую помощь и поддержку нашим бойцам, находящимся на передовой. С гордостью узнаем об их мужестве и самопожертвовании в ходе сражений. При этом, и в интервью, и в бытовых разговорах российские военные не считают себя героями.  . . . 

По их словам, они просто выполняют свой воинский и гражданский долг. А уничтожение украинского нацизма это долгая, рутинная и опасная повседневная работа.

Надо сказать, что подобным образом, буднично, относились к выполнению своих обязанностей и военнослужащие нашего, старшего поколения. Накануне памятной даты вывода советских войск из Афганистана мне довелось в медслужбе Управления ФСБ РФ по Самарской области встретиться с бывшим пограничником, врачом-стоматологом Юденковым Константином Юрьевичем.

Он рассказал о некоторых эпизодах своей нелегкой медицинской службы в погранвойсках, в том числе в Афганистане. А опасных, сложных, неординарных ситуаций в его жизни военного медика было достаточно: приходилось не только лечить зубы, но и оказывать срочную медицинскую помощь, в том числе, в экстремальных условиях и в ходе боевых операций.

Прежде чем представить его воспоминания, сообщу несколько фактов из биографии этого ветерана. Майор в отставке Юденков К.Ю. родился в 1954 году в городе Куйбышеве в семье потомственного военного. В 1976 году закончил Куйбышевский медицинский институт. В 1977 году попал в пограничные войска и служил в Восточном Казахстане, городе Ош, селениях Мургаб, Пржевальский и т.д.

С 1980 по 1986 год неоднократно выезжал в командировки в Афганистан. Закончил службу и ушел в запас в 2000 году. Устроился гражданским врачом на ОКПП «Самара» и до 2009 года работал в нашей военно-медицинской службе. Из воспоминаний К. Юденкова: «Моя служба на высокогорье началась в 1979 году в пограничном отряде, расквартированном в кишлаке Мургаб на высоте 3600 метров над уровнем моря. Первое время с непривычки было тяжело дышать, но постепенно привык. На многие десятки километров медицинские учреждения отсутствовали, поэтому надеяться на помощь коллег не приходилось. Вот меня и «образовали»: «ты не стоматолог, а врач-универсал, диплом есть, а значит и ответственность».

Первый нестандартный случай случился на заставе. Солдат вывихнул плечевой сустав, да так, что вместо сустава пустота, а весь сустав «ушел» в подмышечную впадину. До погранотряда 160 км. Сделал укол в суставную сумку, как учили по хирургии, и после обезболивания благополучно вправил и зафиксировал руку на повязке.

Своеобразную «школу экстремальной медицины» удалось пройти в учебном центре. Там приходилось работать в «чистом поле». У бормашины привод от педали как у старых швейных машин. Личный состав на учебе, окапываются, а мне надо, кому лечить зубы, кому удалять. В дальнейшем эти навыки очень пригодились в Афганистане.

Однажды необходимо было срочно с высоты вниз, до города Ош, эвакуировать двух солдат с отеком легких и жену офицера, у которой начались преждевременные роды. Естественно, направили меня. Ехали осторожно, по горной дороге. Первое, что я сделал это купировал приступы горной болезни обоим солдатам. Спустя немного времени, начались схватки у роженицы. Поочередно останавливали УАЗик и выходили из машины. Благополучно, без последствий принял роды, но до больницы еще 189 км. Так, с зажимом на пуповине новорожденного, благополучно добрались до роддома. Там очень удивились, что я по специальности стоматолог.

Весной 1980 года меня направили для оказания помощи в Демократическую Республику Афганистан. Снова пригодился опыт оказания медицинской помощи в экстремальных условиях. Отрывали окопчик, в котором пациент сидел, спустив ноги, а рядом я как у зубоврачебного кресла, рядом бормашина и другой солдат, «вручную» обеспечивающий работу лечебной аппаратуры. Кипячение инструментов я проводил днем, а ночью, когда начиналась основная работа, по мере необходимости обжигал на пламени. Стерильность была соблюдена.

Ночами 50% личного состава дежурило в траншеях до середины ночи, а потом остальные до утра. Вся моя основная работа осуществлялась ночами при свете фонарей (в Афганистане бои, в основном, велись ночью).

Приходилось мне и заменять строевых офицеров. Так, возвращались однажды из боевого дозора на двух боевых машинах пехоты (БМП). Одна из них сломалась, тросы оборвались. Меня оставили в БМП за старшего, подключили связь и прибор ночного видения, зарядили пушку и пулемет. Двух пулеметчиков я разместил в камнях и скалах, чтобы враг не подкрался ко мне с гранатометами. Я в БМП, мне все видно, как днем, я их прикрываю. Остальные на другой машине поспешили на базу. Под утро отключил прибор ночного видения, а там и помощь подоспела. Обошлось без боестолкновения, но поволновались изрядно.

Были и курьезные случаи. Однажды, находясь на одной из застав, я получил сообщение, что на соседней заставе у солдата развился флюс. Срочно надо было вскрывать гнойник и удалять зуб. Выехали навстречу друг другу. При этом заставы расположены по разные стороны контрольно-следовой полосы и «колючего» забора. Подъехали к воротам в системе, а ключи от них никто не взял. Не ехать же назад! Подошли к воротам с разных сторон и, просунув руку через колючую проволоку, стоя, я благополучно удалил причинный зуб и вскрыл гнойник. А на следующий день, когда ворота все же открыли, я уже работал на этой заставе, где служил «солдат с флюсом». Осмотром вчерашнего пациента я остался доволен, уже и отек спал.

Очень сложными были задания по доставке нескольких групп военнослужащих с желтухой от г. Хорога в г. Ош в инфекционную больницу. Дорога длиной более 700 км, а надо обеспечить изоляцию больных. Ночевали на дороге: «инфекционных» 6 человек и мы с водителем. За двое суток следования прилагал максимум усилий к строжайшему соблюдению мер предосторожности. И такие поездки не были единичными. После спецобработки, дезинфекции снова вверх, в горы, за новой партией больных.

Приходилось оказывать медпомощь и местному населению.

Обычно в кишлаки меня сопровождали пограничники и переводчик. Но был случай, когда ребята отдыхали после ночной вылазки, а мне с вечера поставили задачу быть в кишлаке и оказать всю необходимую медицинскую помощь. Меня научили как на фарси обращаться к пациенту. Пришел в кишлак один и два часа работал. Местное население было благодарно. Доставлял я на родину груз-200, это было морально тяжело. Довелось спасти жизнь сослуживцу, который утонул. Мне удалось быстро его найти под водой, а затем вернуть к жизни.

Когда из Узинской КПЗ (камеры предварительного заключения) сбежали трое уголовников, пришлось возглавлять пост, перекрывали ущелье и перевал в Китай. В мае в горах снега по грудь. Мне поручили 11 человек личного состава, и мы две недели прожили в снегу, но приказ выполнили. Закончил я службу в должности начальника медслужбы».

Кому довелось служить на границе, читая эти строки, ясно вспомнит те далекие непростые годы, своих боевых товарищей и такое «незаметное» героическое и самоотверженное служение Родине.

ЗИНОВЬЕВ В.Н.,  член Совета ветеранов УФСБ РФ по Самарской области полковник в отставке

Газета «Самарские чекисты», № 7/8 (159/160) август-сентябрь 2023

г. Самара