Новые стихи Александры Ирбе
 |
СЛУЧАЙ ПРОФЕССОРА
Он любил продавщицу цветов - не бухгалтершу, не танцовщицу. Круче всех он любил продавщицу, обитальщицу пёстрых лотков.
Жесткость пальцев и выпуклость плеч не пугает – явление роли: он - учёный из книжной неволи, в её груди мечтающий лечь.
Ни креолка, ни чья-то жена, ни армянка, ни горе-еврейка… Он готов полюбить в телогрейке, в рыжей шапке,.. (в полночи без сна),
а потом до забвенья, до вне- нежеланья в себя возвратиться. То ему представлялась волчицей, а то - ведьмой в промозглом окне.
Так свершился великий итог: муж учёный с женою учёной разбежались - богиня и бог - , и пошел он, толпой опаленный.
Год промчался - профессор живой. Но живёт с продавщицей - не в доме, где и дети, и деды гурьбой признавали лишь знание кроме чувств высоких… Значенье листа - вместо страсти и прочей невзгоды. И тянулась – пуста и чиста - жизнь, лишенная плотской породы.
Так расстались богиня и бог - чудо-жрец и волшебница-жрица, потому что милей продавщица с ее болью невыспанных ног.
Потому что сильней естество, чем забвение в книжной скрижали, потому что весь вечер молчали в доме, где провожали его.
* * *
Может, это в последний раз: старый город, бульвар огней. Этот мир убивает нас, с каждым часом больней, верней...
Не смотри, что сейчас грущу. Мост над речкой, полночный час. Я сильнее понять хочу тех, кто жили в Москве до нас
в этом доме, в плену затей (скаты балок хребтами вниз) Вижу царство чужих теней и печаль их ушедших лиц.
Не смотри, что сейчас грущу. Все, что было, - уже вчера. Я сегодня всю ночь молчу, а на сердце огонь - жара.
Больно плакать и больно жить: все отныне предрешено. Хочешь - просто со мной дружи. Хочешь - утром пойдем в кино.
Хочешь - в губы меня целуй, но не сбудется никогда: мы, бульвары, мосты, июль... В сердце - голод и холода.
Не смотри, что сейчас грущу. Все конечно на поле чувств. Ты не слышишь - и я молчу а еще я мечтаю чуть,
что заметишь - возьмёшь цветы серость буден украсить вновь. Он, здесь живший, - бульвар, мосты... до предела сберег любовь.
Мы - лишь тени, а жизнь - они, потому что у них верней вера в счастье, в простор страны и в нетленность бегущих дней.
Сыпь-мгновенья... Бульвары - вздох... Все здесь было и будет впредь. Время взводит опять курок, превращая все чувства в твердь.
Не смотри, что сейчас грущу, но грусти - что грущу сильней. Что хочу - я о том молчу, а скажу - мне еще больней.
МЕЖ ДВУХ СТОЛИЦ
И Петербург не мил. И пропастью Москва. Над Невским — купола, а на Тверской — гранита бессмысленная вязь. И просятся слова, похожие на каменные плиты. В просторах площадей, в пылу чужих огней порой сама себе завидую невольно, но в переплетьелет и в перехлестьедней от этой пестроты мне делается больно. Крик чаек над Невой, всхип галок над Москвой — густая параллель И два старинных дома, где ждут меня на чай, где приоткрыта дверь, где в каждом из домов я равно незнакома. Прости, мой Петербург, и ты, Москва, прости. Так сложно жить средь вас, не знающих согласья. И, видно, оттого меж вами, по пути, я обрела покой и потеряла счастье.
* * *
Меня ломает - пробую решить: с тобой - но тихо – или без предела с другими знаться, плакать и дружить. (Средь них тебя бы видеть на хотела.)
Брожу, промозглый шарфик теребя, то вспоминая - то переминая: "Смогу ли жить на свете без тебя?" Смешно и больно слышится: " Не знаю".
Хоть что-нибудь, прошу, перемени!.. У промедленья в жизни нет возврата. Еще немного - и порвется нить меж миром, где вчера была крылата, и миром, где сегодня я одна. грущу-молчу... (Твои дела, заботы...) А наша чаша выпита сполна… Не чувствуешь?.. Вернее: ждешь чего ты?..
Сама не станет чаша полной вновь. И нить сама вторично не совьется. Я исчерпала всю возможность слов. Мне прочая возможность не дается.
* * *
Теперь пора учиться быть смелей, сильней, мудрей, доверчивей и проще. Всё больше манят пропасти аллей и в жёлтый цвет окрашенные рощи. Вдоль по Фонтанке - мимо арок - вниз; вдаль от сует гремящего проспекта. (Мне виделся в зеленых рощах принц, сегодня — звоны золота и ветра). Кто остановит?.. И поможет кто?.. Когда душа, не смевшая родиться, шагает вглубь в захлопнутом пальто. Ей не нужны ни города, ни лица. Душа молчит... Ей радостно молчать… Прозрение нежданного покоя. Оградку сада трогаю рукою. и ощущаю времени печать по лёгкой ямке в середине лба, в тревоге глаз, в отчаяньи сознанья, что не нужны теперь ничьи признанья. И что неважно: выведет судьба в одну ли из тоскующих аллей или в простор бурлящего проспекта. Во мне гремит шум золота и ветра, и, Господи, чем дальше — тем слышней.
Александра Ирбе, московская поэтесса, член МГО Союз писателей России Полная подборка стихов на сайте: |
