РЫЦАРЬ ПЕРА И ПЕЧАТНОЙ МАШИНКИ
 |
О Сергее Лебедеве – первом редакторе возрожденной газеты Невероятно, но факт: 130 лет назад в Хабаровске был опубликован первый номер газеты «Приамурские ведомости». Скажут: «Ах, возраст патриарха!» Да, газета стала добрее, мудрее, но едва ли старее. Всякий, кто ее знает, это подтвердит. «Приамурке» – 130? Какая несуразица! Она молода, и былой огонь горит в ней с прежней силой. ХАБАРОВСК ТОГО ВРЕМЕНИ БУРЛИЛ После закрытия в 1917-м «Приамурские ведомости» вернулись к своим читателям 20 октября 1990 года. Первым редактором стал С.Л. Лебедев (1956–2021). Инициатором открытия краевой газеты Совета народных депутатов был журналист-депутат М.С. Колбаско (см. материал на стр. 9). Это был золотой век газеты, в которую устремились те, кто соскучился по свободе слова. Поразительно, как много тогда произошло событий, кардинально повлиявших на нашу жизнь. Хабаровск того времени бурлил. Помню, как в 1991 году я принес в редакцию «Приамурских ведомостей» заметку. Располагалась газета в здании крайкома КПСС, которое и по сей день называют «белым домом». Вход был свободный. Бабушка – божий одуванчик, вот и вся охрана. На седьмом этаже целое крыло занимала редакция. Шикарные кожаные диваны, ковры, какие-то немыслимые портьеры. Скрипел натертый до блеска паркет, от которого исходил смолистый запах. Хозяин этой роскоши, вальяжный господин в костюме с иголочки, похожий на Чехова, был гостеприимен. – Кофе со сливками? – предложил он. Сергей Леонидович был умнейшим и образованнейшим человеком, блестящим журналистом, статьи которого являлись украшением издания. Его колонки зачитывались до дыр. Он сделал конфетку из газеты, с головой окунувшись в ее стихию. Лебедева уже нет, но я, открыв любую из его статей, отчетливо слышу голос автора – бархатный, с переливом выразительных интонаций. Помню, как в редакцию периодически являлся писатель, известный своим буйным нравом и пристрастием к алкоголю. С порога он заявлял: – Только не говорите, что я много пью! – Ну что вы, – спокойно отвечал Лебедев, – просто мало закусываете. А уж когда Сергей Леонидович оставался на посиделки, то всегда с неподражаемым юмором рассказывал истории – тем удивительным, прекрасным русским языком, которого мы сегодня уже не слышим. Каким же наслаждением было внимать ему! А каким невероятным артистизмом он был наделен! Те, кому посчастливилось слушать, как Лебедев поет романсы, не забудут об этом никогда. Потому что он не просто пел, а проживал каждое слово. Однажды в газету зачастил графоман, который приносил килограммами свои стихи. – Что скажете, умею я писать поэзию? – пристал он. – Писать получается, стихи – нет! – Скажите, – допытывался другой напористый гений, – есть ли вообще надежда, что мой рассказ появится в газете? – Ну разумеется. Все люди смертны, и я не вечен. А одна дамочка с придыханием говорила: – Очень набожный человек. Когда он читал мой очерк, то и дело поднимал глаза вверх и говорил: «Боже мой!» «А ЧТО ПИЛ МОЦАРТ?» – Плохо, плохо работаем! Мало пишем, – говорил Лебедев в конце каждого месяца. – Ну-ка, что у нас там по количеству строчек вырисовывается? Ответственный секретарь доставал листок с цифрами и знакомил с положением дел на строчечном фронте. Для газеты важен не стиль, а факт. А уж количество материалов – это дело святое. Не знаю ни одного редактора, который платил бы за талант, а не за строчки. Перед моими глазами обсуждение корреспондента, злоупотреблявшего спиртным. – Что ж тут такого? Пушкин пил. И Лермонтов пил. И Бетховен. И Моцарт, – оправдывался тот. – А что пил Моцарт? – спросил кто-то. И тут же прозвучал голос Лебедева: – А что ему Сальери наливал, то и пил! Скольких журналистов воспитал Сергей Леонидович. Сколько раз пробивал их материалы в коридорах власти. Какие портреты нарисовал своим поистине живым пером. Никогда не забуду чувства, с которым читал правку Лебедева: захватанный, обтрепанный по краям, перепечатанный через один интервал листок. Такого разбора текста, такой глубины мне не доводилось встречать ни у кого... В газете было жарко и в прямом, и в переносном смысле слова. Причем во всех цехах. Набирали текст линотипистки – на громоздких допотопных линотипах, отливая из металла каждую строчку. В результате получались гранки, которые забирала верстальщица. Это называлось высокой печатью. Клише набивались на деревянные плашки. Бывало, что их прибивали неаккуратно и при печати угадывались шляпки гвоздей. А дальше – проще. Накатают на строчки типографской краски, сделают оттиск полосы и вручат дежурному по номеру: читай! На выпуск газеты отводился целый день: процесс этот был не быстрым. Словом, скучать не приходилось. И как ни береглись, от въедливой типографской краски все руки и рукава одежды были черными. О ЧЕМ ПИСАЛА ТОГДА ГАЗЕТА? И окрики «сверху», и цензурная маета (снимут – не снимут, и если снимут, то чем затыкать дыру?), и предупреждения-внушения доброхотов: мол, смотрите, не зарывайтесь, – все это требовало немало сил и энергии. Лебедев с Колбаско, битые-перебитые, держались – где-то ценой потерь, где-то за счет дипломатии. Впрочем, и сами инстанции не особо жаждали крови. Не стало строго указующего начальственного перста, не стало и поводка, натягивающего идеологическую узду. Жить бы да радоваться. Только выплывали другие цензоры: экономические, юридические, фискальные. Кругом свобода, а полиграфия, бумага, доставка – все это дорожает. И как извернуться? – Газета должна продаваться как кефир! – говорил Лебедев. Ему возражали: кефир человеку нужнее, чем газета… Сергей Леонидович не был способен на брань, на чванный окрик, на подсиживание. Его не терзала распространенная среди нашего брата болезнь – зависть. «СЛОВО НЕ ВОРОБЕЙ – ИЗ РОГАТКИ ЕГО НЕ УБЬЕШЬ!» Лебедев рассказывал мне, что впервые радость от выхода в свет «Приамурских ведомостей» он почувствовал в тот день, когда на его редакторский стол легли первые читательские письма. Он был человеком с понятиями, как выражались в старое время, человеком долга и чести. К другим подходил с той же мерой. Лебедев выступал как рыцарь. И все же урок интеллигентности – тоже один из его уроков... На лице у него часто играла улыбка, ее можно было разглядеть и в статьях. – Слово не воробей – из рогатки его не убьешь! – однажды услышал от него. Так или иначе, фигура Лебедева сегодня видится огромной и неповторимой. С праздником вас, друзья!
Александр САВЧЕНКО фото Сергея Балбашова
Газета «Приамурские ведомости», № 1 (8390) 10 января 2024 года г. Хабаровск |
