Случай из заставской жизни

       Пограничники. Дорогие мои пограничники. Люди с необычной, скромной, а часто и неизвестной судьбой. Слова: «бойцы невидимого фронта» - в буквальном смысле применимы только к вам, ибо только вы – всегда на фронте, на передовом рубеже. И фронт этот именно – невидимый никому – всегда был и всё ещё остаётся.

       Одни и те же слова в русском языке содержат в себе множество смыслов и оттенков, впрочем, то же самое наличествует и в языках других народов. Слово «передовой» имеет значение: «лучший». «самый лучший», «лучше всех», «впереди всех», «самый первый». Для пограничника это слово имеет лишь один смысл: рубеж. Рубеж – это та самая крайняя дорога-ниточка родины, по которой дозором они проходят ежедневно от 10 до 20 км, после которой уже нет рубежа и есть «за рубеж», так называемая «заграница».  

       Каждый пограничник знает свой рубеж. И знает, что его рубеж – это и есть передовая. У слова «передовая» есть еще самое важное, самое крайнее значение: это линия фронта, соприкосновенная с противником.

       По рубежу проходит самая последняя, крайняя защита, исключающая возможность тайного проникновения нарушителя, как с сопредельной, так и с нашей стороны границы.

       Пограничники первыми вступали в бой во всех войнах, в которых с момента учреждения погранвойск  принимала участие наша страна, как бы эта страна ни называлась. Для каждого из пограничников его страна всегда была и  остаётся  самой великой, как по мировому значению, так и по территории. Протяженность границ государства в своё время достигала 67,5 тыс. км. Каждый метр границы: КСП и рубеж с выбоинками, овражками, взгорками-пригорками, был известен пограничникам как свои пять пальцев. Если даже в глубокой старости расспросить бойца-пограничника о его дозорной тропе, на которой он падал не раз, сбивал в кровяные мозоли ноги, терял друзей, в том числе своих верных питомцев, следовых собак, он опишет свою тропу в мельчайших деталях.

       Для ушедшего в мир иной в молодом возрасте бойца-пограничника, отдавшего свою жизнь часто не за понюх табаку (достаточно вспомнить героев-даманцев), совсем не важны политические игры, международные распри, миллиардные доходы частных лиц, масоны, хунвейбины, фины, поляки, немцы... Какое это всё, мирское, может иметь значение для них, готовых отдать жизнь за свободу родной земли с момента, как они  надели на себя зелёную фуражку?

       Предлагаю вниманию читателей одну из  историй заставской жизни пограничников ( имена выдуманные, совпадения случайные).

Заставская  история

       На заставе был свой мир. При чём на каждой заставе мир был именно свой, особый. Заставы были рядом с большими городами, с районными центрами, главными совхозными и колхозными усадьбами, рядом с селами и маленькими, никому не известными, деревеньками. Были заставы, отдаленные от любых населенных пунктов. Но простой житейский мир кончался перед воротами на заставу, перед ограждением из колючей проволоки с контрольно-следовой полосой. За ними протекала повседневная, тоже житейская в каком-то смысле, жизнь, но носила она название: «заставская». Это определение «заставская» применялось не только к жизни на заставе. «Заставскими» были женщины, проживавшие с мужьями на заставе и работавшие, как и все другие, в организациях и учреждениях, если такая возможность у них была, « заставскими» были дети, которые посещали садики и школы в приграничных населенных пунктах, «заставские» были машины, почтовые поступления, даже разговоры и те были «заставскими». Заставским ты становишься в один миг: только-только появился на заставе, еще ничего не понял, не знаешь установленных тут правил и традиций – а уже и «заставский».

       На заставских воротах почти всегда висела телефонная трубка, сняв которую, можно было сразу выйти на связь к связисту и попросить направить часового открыть ворота, чтобы проехать, если на машине, или пройти, если пешком, на территорию, где есть твой дом и живёт твоя семья. Но   часто этой трубки на месте не оказывалось. На неоднократные «сработки» системы, которые в таком случае делаешь умышленно, часовой прибегать не спешил: вероятно, с вышки докладывали дежурному по заставе, что нарушителей нет, всё спокойно, а кто там в юбке рвётся проникнуть на территорию заставы, не такая уж и важная персона, подождёт.

       Терпения, конечно, не всегда хватало, особенно, если на руках маленький ребёнок, и ты протопал с ним уже километра полтора пешком от деревни. Пришлось продумывать способы проникновения к себе домой без этого томительного ожидания под знойным солнцем летом, под тучами гнуса осенью, под трескучими 40-градусными морозами  зимой. И придумалось! Приценившись к размеру ячеек и применив иные хитрости, сначала просовываешь между нитями проволоки ребёнка, затем частями, начиная с головы, проникаешь сам. Без «сработки» не получалось,  и сразу выдвигалась тревожная группа к тебе, как к нарушителю. Зато оставшуюся часть пути к дому – уже с другой стороны проволоки, тебя доставляли на транспорте - под самое крылечко домика с печной трубой.

       Каждый на заставе когда-то оказывался в первый раз и становился «заставским». Хотя ты рождаешься в приграничном большом городе, знаешь, что  где-то вокруг есть заставы, пограничные отряды,- округ-то пограничный. Но, на самом деле, ты так от всего этого далёк... Живёшь себе, живешь, подрастаешь потихоньку, и ничего   не знаешь и  не ведаешь про ту самую заставскую жизнь.

-У нас сегодня будут гости – приготовь что-нибудь на ужин, что-нибудь лёгкое, - позвонил начальник заставы своей супруге.

       Вопросы в таком случае никогда не задают – просто выполняется поручение, как будто жена  тоже к личному составу относится.

-Можно? – гости не заставили себя долго ждать. 

-Проходите, вот здесь можно повесить одежду, - указывает начальница на металлическую стенную вешалку.

-Мы с вами не знакомы. Но у нас очень важный разговор. Мы живём в селе. У нас дочка – школу заканчивает. Но нам бы – к начальнику.

-Он позвонил, что сейчас подойдёт. Сказал, что этот вопрос лучше в домашней обстановке обсудить, - ответила молодая женщина.

-Мама, а это мозо? (можно) – гости протянули малышке шоколадку, и та спрашивала у мамы,  можно ли ей есть сладость.

-Нет, давай пока положим, а потом к чаю я тебе подам, хорошо?

-Холосо (хорошо), - дочь была удовлетворена таким предложением.

-Иди в свою комнату – там поиграй!

-Здравствуйте! - зашел в дом хозяин, он же – начальник заставы, которого так ждали гости. – Давайте, к столу!

-Нет-нет! Мы только из-за стола, - отказывались гости.

-Разговор-то у нас долгий, я понимаю, будет, проходите, - настоял капитан.

-Да, - усаживаясь на указанный стул, произнес мужчина, - меня зовут Николай. Николай Семёнович. А это – моя жена. Ее все Петровной зовут. Беда у нас. Дочка наша, Лида, нагуляла за каникулы.

-Как это? – поинтересовалась супруга капитана.

-Как, как все. Ребеночка ждёт. Вчера возили к врачу – поздно что-то предпринимать. Шесть месяцев. А я думаю, ну что это с ней – полнеет и полнеет, полнеет и полнеет, - со слезами в голосе запричитала женщина.

-Молчи, мать, дай сказать, - перебил ее муж.

-А возраст-то какой у дочери? – спросила начальница.

-Да нет еще и восемнадцати,   она с восьми лет в школу пошла, - охотно пояснил глава сельской семьи. – Дело-то такое, молодое. Дружок-то её – старшина ваш.

-Старшина? – удивленно вскинул брови начальник.

-Да. Старшина. Но вы не волнуйтесь, так-то у них всё – по согласию. Да и мы не против. Вас он боится. Вам не знает, как сказать. Жениться ведь надо, а ей-то нет и восемнадцати.

-Тут проблем нет – медицинскую справку возьмете и их распишут, - пояснила с готовностью супруга начальника. 

-Вот мы и приехали, как бы, так сказать. Навроде,  как – сваты. Вы-то не будете против, если ваш старшина на нашей Лидочке женится?

-А это мы сейчас узнаем! – произнёс начальник заставы. Снял телефонную трубку, которая всегда была под рукой, в том числе и у обеденного стола:

-Дежурный, найди старшину, отправь ко мне домой. Срочно. Да, домой. Ко мне. Жду. 

      Залаяла собака.  Она старшину не долюбливала. Как-то он погонял собаку начальника палкой, и та не пропускала его мимо себя просто так.  

       Начальник вышел в коридорчик, приструнил овчарку, еще, по- существу, щенка, ей скоро предстояло убыть на обучение в шестимесячную школу для служебно-розыскных собак.

-Ох, и злючая! – с таким словами в дом зашел молодой прапорщик.

- Что за дела, товарищ прапорщик? – с вопросом к подчиненному обратился входящий следом за ним начальник.

       Прапорщик покраснел до кончика носа, потом вспотел и начал вытирать со лба пот, снял зелёную фуражку, положил на полочку в прихожей.

-Проходи, - вытянул руку, приглашая войти, начальник.

-Видите ли, товарищ начальник, я не знал, что Лида – школьница, она же мне не сказала. 

-И долго не знал?

      Прапорщик опустил глаза, пролепетал:

-Сейчас знаю.

-И что намерен делать? 

-Если позволите, жениться хочу, - решительно выпалил прапорщик.

       Родители девушки согласно закивали головами, как бы говоря: вот мы ж говорили, всё по согласию. Вся проблема – в начальнике.

       Начальник переглянулся со своей женой, в глазах у них мелькнула смешливая искорка. Он тут же сделал очень серьёзное лицо и вслух произнес:

-Ну, что мне сказать? - помолчал и с широкой улыбкой провозгласил, -  на свадьбу-то пригласите?

       Все трое дружно вздохнули. Начальница засмеялась:

-Ну, ты, дорогой, нагнал жути!

       Принимай, застава – новую «заставскую» даму. Что ж – у каждого своя судьба. К лету молодая семья уже нянчила своего Андрюшку, очередного «заставского» малыша.

Пысина Галина Александровна, старший советник юстиции (полковник в отставке), член Союза писателей России, председатель Совета ветеранов прокуратуры Хабаровского края, член СВГБ по ДВ региону