Воспоминания о военном времени

МОЛОТОВ  ПЕТР  МАКСИМОВИЧ

Мы родились можно сказать в тот момент, когда на наше поколение выпала большая историческая миссия: во-первых, как говорят, пролагать путь к новому обществу, и, во-вторых, – уничтожить такую гадину,  как фашизм. Потому все невзгоды нашего времени не могли не отразиться на нашем мировоззрении, на нашем здоровье, на нашем быте, на условиях жизни и т. д. и т. п.

Но мы были счастливыми до войны, мы были очень счастливыми. Наше поколение знало, что такое счастье, можно сказать, с детства. В нашей стране тогда действительно открывались очень большие перспективы для развития человека…

О школе нашей я хочу сказать только самое хорошее. Самые лучшие воспоминания жизни – это о школе. Мы учились в школе, которая начала своё существование в 1936 году. Мы в старших классах узнали, что такое просторные классы, что такое лаборатории, что такое спортивный зал. Но ещё очень важно - это учителя. Это были учителя, я не боюсь так сказать, это были универсалы. Они не только учили и воспитывали, они обладали очень широким спектром знаний.

Я вспоминаю таких учителей как нашего классного руководителя Александру Васильевну Бочкарёву (одна из первых комсомольцев города Хабаровска). Она преподавала нам химию, и непросто преподавала химию, она рассказывала нам, какое развитие в будущем будет иметь эта наука, и вместе с тем прививала нам ту мысль, что русский гений Менделеев создал действительно основу химии, основу развития этой очень важной отрасли знаний и, главное, производства.

Затем у нас был очень хороший математик Василий Кириллович Горбенко. Он, кстати сказать, непросто придерживался программы. Он всегда ученикам, которые хорошо успевали, давал домашнее задание индивидуальное: решить именно не просто то, что в учебнике дано, а индивидуально, с каким-то особым, скажем так, вопросом.

Ольга Илларионовна Уварова, у нас преподавала литературу, русский язык. Ольга Илларионовна привила нам вкус не только к русскому языку, но и к русской поэзии, к русской литературе. Я до сих пор знаю десятки стихотворений наизусть, десятки. И мы всегда с таким большим интересом занимались литературой. Она давала нам возможность применить свои знания. Вот увидели кинофильм «Маскарад», обратитесь к Лермонтову, что лежит в основе этого драматического поэтического произведения? Она очень хорошо нам давала Маяковского, хорошо давала Блока, Есенина. Я до сих пор помню все эти стихи.

Но особую симпатию мы имели к Романовскому Сергею Никоноровичу. Он преподавал  у нас и физкультуру, и географию, и даже астрономию. Сергей Никонорович преподавал нам ещё дисциплину, которая называлась «всевобуч» (всеобщее военное обучение).

Григорий Иванович Шапошников преподавал физику. В нашем классе были очень интересные ребята, просто изумительные. Например, Вася Шопин задумал создать межстанционное автоматическое взаимодействие и построить электрическую железную дорогу на столе. И вот он, используя радио, потом, кстати, он стал радистом, и электронику при помощи Григория Ивановича он создал этот очень интересный настольный макет для демонстрации.

Ружников Виталий Иванович преподавал нам английский язык. У него была такая шутка. Он всегда говорил, что я знаю все языки на свете. Мы удивлялись: «Что он говорит?». Вот высуньте язык, и у всех он красный. Он такой шутник был.

Эта школа, усилиями того же самого Романовского при обучении военному делу, воспитала таких патриотов, как пять Героев Советского Союза, один из них мой друг Женя Полтавский. Мы сидели на одной парте. Он всегда мечтал о воинской славе. И действительно школа показала образец патриотизма в лице пяти Героев Советского Союза.

О ребятах я должен сказать. В школе все ребята всегда были заняты чем-нибудь, чем-то увлекались. Но самым общим увлечением было чтение. Чтение было самое общее и самое сладкое увлечение. Все обязательно какую-нибудь книгу приносили в школу, и мы обменивались. Надо сказать, что в Хабаровске было много детских библиотек, я имею в виду не только библиотеку имени Крупской по улице Запарина, в Железнодорожном районе было две библиотеки, библиотека в доме пионеров.

Особенно хочется сказать о Доме пионеров – это был для нас, ребят, наш особый мир, особый детский мир, это была колыбель, которая  действительно взрастила наше поколение. Я в Доме пионеров закончил изостудию, я играл там сначала в духовом оркестре, затем в оркестре народных инструментов у Агафонова, а духовой оркестр вёл  Буденный. Хоккей, борьба – всё было там. И хореография замечательная и хор. И всё бесплатно. И там, мне кажется, были самые лучшие преподаватели, которые любили детей, а не только своё дело. Воспоминание об этом времени мы пронесли через всю жизнь. С очень большой теплотой мы вспоминаем это время.

Школа тоже не отставала в этом отношении. В школе тоже был оркестр народных инструментов. Кстати, Романовский тоже нас учил танцевать, учил носить костюм, галстуки. Нам прививали самостоятельность и навыки общественной работы. Мне было 15 лет, когда я получил комсомольский билет, я был назначен в детдом № 4 старшим пионервожатым. Учился я всего в 8 классе, в 9-й перешёл. И там я и физкультуру вёл, и оркестр пытался организовывать. Но всё это разрушила война, она увлекла нас в совершенно другую жизнь.

На войну мы ушли совсем юными. Когда началась война, буквально все старшеклассники хотели пойти на фронт, но, к сожалению, мы ещё были недорослями, по возрасту, и даже по разумению. Но всё же в 41-ом году 12 октября я и мои одноклассники Цымбал Володя, Лёва Новиков, Василий Бородкин, Пестерев Володя сдали экзамены в Высшее военно-морское училище во Владивостоке. Но не все там оказались. Бородкин вернулся в Хабаровск и окончил пулемётно-миномётное училище и попал на фронт.

Нас готовили как командиров малых кораблей флота. Когда начались бои за Москву, мы все подали заявление, чтобы пойти защищать Москву. Но не тут-то было, на Тихоокеанском флоте формировалась 2-ая военно-морская бригада и я туда попал. Но должен сказать, я не раз об этом говорю, о том, что наше руководство очень бережно, так сказать, охраняло молодое поколение. Оно не бросало его в пламя войны, не умеющего ни стрелять, ни окапываться и так далее. И вот когда эту бригаду посылали на фронт нас, 24-го года рождения, просто взяли и отправили учиться военно-морским специальностям, чтобы осознано, со знанием дела воевать.

Вспоминая войну, должен сказать, что на флоте, не знаю как в армии, была очень большая работа по воспитанию, не только патриотизма, воспитанию человека вообще. После серьёзного ранения, с Северного флота я снова попал на Тихоокеанский, и меня отправили в школу связи преподавателем радиотехники.

Как только кончилась война, нам всем разрешили учиться в высших учебных заведениях. Ещё не демобилизованным, и не только учиться, но и ехать в любую точку Советского Союза. Я, например, поступил в Ленинградский университет. Настолько сильной была забота, да и люди были другими. Моя жизнь сложилась, я думаю, неплохо: я учился в университете, потом в институте учился, получил неплохое образование, а главное, я научился приобретать знания самостоятельно.

ВОСПОМИНАНИЯ О ШКОЛЕ И О 10 «Б» КЛАССЕ
БАЗИЛЕВИЧ (ДИДОК) НАДЕЖДЫ ПАВЛОВНЫ

Класс наш был большой и дружный. Жизнь нашего класса состояла как бы из двух разных частей: до 22 июня 1941 года и после 22 июня.

Школу мы очень любили. На переменах азартно играли в лапту, догонялки. Очень любили готовить и проводить литературные вечера вместе с нашей Ольгой Илларионовной Уваровой.

Интересно путешествовали по карте на уроках географии. Мы все были влюблены в нашу учительницу Ольгу Фёдоровну Красичкову. Она всегда изящно одетая, подтянутая и удивительно красивая была.  Любила путешествовать и в отпуск всегда уезжала. А когда наступал учебный год, она нам очень интересно рассказывала о том, что она видела и чего мы ещё не знали. В школе было много кружков: по физике, химии, спортивные секции.

А как мы любили хоровой кружок, которым руководил Пётр Семёнович. На занятия этого кружка приходили не только девочки, но и наши мальчики. Школа для нас – это был наш маленький, уютный мир. Но вдруг наше счастливое детство и юность неожиданно оборвались. Наше поколение обожгла война.

О начале войны узнавали из чёрных тарелок репродукторов, из них лилась песня Александрова «Вставай, страна огромная!» и голос диктора Левитана. Потом нас, старшеклассников, пригласили в школу, и директор школы Антонина Николаевна Крупская нам сказала, что здание нашей школы мы должны освободить в кратчайший срок под госпиталь. Мы вместе с учителями, с родителями освобождали кабинеты. Всё школьное имущество, наглядные пособия и оборудование из кабинетов физики, химии, спортивный инвентарь, книги из библиотеки – всё мы упаковывали в коробки, мешки и на руках всё переносили в маленькое одноэтажное, но очень уютное здание начальной школы, которая располагалась на улице Ленинградской в районе вокзала. В данной школе было тесно, и мы учились в три смены.

На производстве в колхозах, в совхозах не хватало рабочих рук, нас, учащихся старших классов посылали в Амурскую область для помощи в уборке урожая. Работали с утра до вечера. Когда работа на полях закончилась, мы работали на току, веяли зерно, очищали от сорняков на специальных веялках. Было холодно, особенно по утрам. Иногда мы капризничали, вредничали, но всё равно знали, что мы здесь очень нужны. Вставали рано, завтракали и отправлялись на работу.

Когда начался учебный год нам, девочкам ввели предмет, который назывался «санитарное дело». Преподавал нам папа нашей Наденьки Михайловой Александр, а отчество я забыла, Михайлов. А практику мы проходили в хирургическом отделении железнодорожной больницы. Было очень трудно нам. В больницах тогда не было таких каталок как сейчас, больных мы носили на носилках. Мы носили их так – четыре девочки брались за носилки, и переносили, допустим, из палаты в перевязочную, там помогали перевязывать, а потом возвращали их в палату. А позже, когда в госпиталь уже стали привозить раненных бойцов, сначала с полей сражений в европейской части страны, затем, гораздо позже, с советско-японской войны 1945 года, нас тоже привлекали к дежурству в госпитале.

Дежурили мы после уроков и в воскресенье. Что мы делали там? Мы убирали палаты, мыли полы, мы перестилали бойцам постели, перевязывали раны, тоже переносили их в перевязочную. Но самое неприятное было нам, когда тяжело раненные бойцы не могли написать сами письмо, не могли сами встать, сесть. Нам они диктовали, а мы писали. Писали родным, жёнам, детям. Но самым трудным для нас было написать строки под их диктовку: «Если случится так, что я не вернусь, сбереги детей». Вот выводить эти строки, писать просто немела рука, не хотелось это писать. И когда другой тяжело больной боец просил написать письмо, мы про себя твердили: «Только бы не эти слова писать».

К окончанию школы в нашем 10 «Б» осталось только 13 девочек, мальчики получили повестки из военкомата и разъехались. Васю Шопина направили на курсы радистов, Колю Гладуна – на курсы радиотелеграфистов, Петю Молотова и Васю Бородкина направили в военно-морское училище города Владивостока. На фронте был уже Толя Савицкий. Коля Гладун, Новиков Лёва, Цымбал Вова, Шахматов Коля, Полтавский Женя после окончания курсов тоже были направлены в военное горнило.

Не вернулись, погибли наши славные мальчики Вася Бородкин и Толя Савицкий.

А в марте 1942 года с грустью и болью мы провожали в Советскую армию наших одноклассниц Наденьку Михайлову, Милу Снурникову, Томочку Колбасникову, Оленьку Малухину, Машу Бурдунову. Это было на плацу Волочаевского городка нашего города. Девочки служили в войсках ПВО, служили они в армии до конца войны.

Все, кто вернулся, уже после войны, получали образование, заканчивали школу, сдавали экзамены за 10 класс, И каждый выбрал себе свою дорогу. Кто поступал в институт, кто в техникум, кто на курсы.