Змеиная верность

      Капитан Свиридов, пройдя таможенный досмотр,  вышел из душного здания на свежий воздух   и закурил. Надо было собраться с мыслями и решить, как действовать дальше.

      Позади остался Афганистан с его изнуряющей жарой, свистом пуль  и разрывом снарядов. А здесь, хоть и Ташкент, но  уже Союз, о котором он  мечтал долгих два года. Однако,  почему-то не было радости, от которой  впору прыгать и петь.

      Все,кто воевал в Афганистане, помнят таможню в Тузеле, что находится на расстоянии трех десятков километров от Ташкента. Выбираться из  этого злачного места было всегда проблематично. Жулики всех мастей так и норовили ободрать до нитки любого, кто возвращался из Афганистана, полагая, вероятно, что там, на войне деньги гребли лопатами.

      Когда Свиридов уже  докуривал сигарету ,к нему подошел солдат.

    -Товарищ капитан, разрешите обратиться?- отчеканил он, внимательным и жадным взглядом всматриваясь в глаза капитана, словно ища у него какой-то поддержки.

    -Обращайся. Что за вопрос у тебя?

    -Хочу спросить, как до Ташкента доехать?

    -Мне тоже нужно в  Ташкент. Поедем вместе. А дальше -то куда путь держишь?

    -Дальше  до Воронежа, товарищ капитан.

    -Ну надо же? А мне до Курска.

    -Значит земляки? – добродушно улыбнулся солдат .

      Он снял фуражку, вытер ладонью пот со лба и также, пристально взглянув в глаза капитана, спросил: «Ну что же? Поехали?»

      Свиридов уже было предложил пройти на соседнюю улицу, где беспрестанно мотались туда -сюда такси.  Однако, он остался стоять, как вкопанный. Его взору предстал седой , как лунь человек. Ладно, был бы старый. А то совсем ведь еще мальчишка.

    -Тебя как зовут, землячок?

    -Иваном.

    -Это где  же тебя, брат, так угораздило? - спросил Свиридов, показывая рукой на волосы Ивана.

    -Да, было дело, - ответил солдат и быстро надел фуражку, слегка конфузясь. Его бронзовое  от афганского загара лицо стало очень серьезным и задумчивым.

    -Ладно, Ваня, в жизни всякое бывает. Мы с тобой не на фестивале были. Жаль, только не все это понимают. Ну, что же, пойдём ловить такси.

      До Ташкента  они доехали быстро. Расплатились с танкистом и устремились к кассам. Пока шли, им раз пять спекулянты, бойкие молодые люди, предлагали билеты в любую точку Советского Союза. Но не хотелось  связываться с  жуликами. Теплилась еще в душе надежда, что может быть для тех, кто воевал, есть какие-то льготы. Однако подойдя к кассам, где толпились  в огромном количестве озлобленные творящимся произволом военные, иллюзии относительно льгот лопнули, как мыльный пузырь. В Москву можно было улететь не раньше, чем через неделю. В направлении Курска и Воронежа рейсов не было вообще. Однако у спекулянтов было все.

     -Видишь , Ваня? Не ждали нас здесь.

     Свиридов предложил сигарету Ивану, но тот отказался, сказав, что не курит. Тогда капитан закурил сам и с горечью произнёс:  «Эх! Родина, Родина, что же ты, так со своими сыновьями обращаешься?»

     У Ивана также было противно на душе. Он не ожидал, что так будет.

     Быстро выкурив сигарету, собравшись с мыслями, капитан Свиридов бодро и уверенно произнёс: «Не падай духом, Ваня! Улетим мы с тобой всё равно».

     Узнав, где находится комендант аэропорта, Свиридов чуть ли не бегом направился к нему. Иван еле поспевал за капитаном.

     -Стой здесь, - скомандовал капитан, -  я пойду разговаривать с начальством. Решительность, с которой  он произнес эти слова, обнадежила Ивана. И правда, через 10 минут,  Свиридов вышел  из кабинета коменданта, держа в руках два  билета до Москвы.

    -Вылет через 6 часов, -сказал Свиридов Ивану, потом немного помолчав, добавил:

     -Тыловые сволочи, окопались здесь и жируют. А наши ребята там гибнут. Эх! Жалко, что автомат за речкой остался, не то поговорили бы сейчас  по душам. Он снова закурил и на его таком же как и у Ивана бронзовом лице заходили желваки.

    -Представляешь, Вань, пришлось 100 чеков давать этому негодяю, - сказал он, показывая на дверь, из которой только что вышел.

    -Ну чёрт с ним! Главное, что билеты у нас на руках.

    Через 6 часов самолёт взял курс на Москву. Вскоре после взлёта стюардесса принесла обед.

      Свиридов достал бутылку водки и налил в пластмассовые стаканчики Ивану и себе.

      -Давай выпьем, Ваня, за то, что живы остались, ну в общем за наше возвращение.

     Они выпили,  пообедали, и, разморенные водкой, задремали на откинутых назад самолётных креслах.

      Измотанные войной солдат и офицер проспали на высоте 10 тысяч метров весь полёт,  и только перед посадкой их разбудила стюардесса.

      В Москве они взяли билеты на один и тот же поезд, но Свиридову нужно было выходить раньше, в Курске, а Ване, предстояло ехать чуть дальше до Воронежа, уже без попутчика.

      Свиридов за то время, что они были вместе, привязался душой к Ивану, потому что он увидел в нём надёжного человека, который в трудную минуту не бросит и не предаст того, кто рядом с ним.  На войне таких людей всегда ценили и уважали как командиры, так и сослуживцы.

      Вот только Ванина седина не давала покоя капитану, и его так и подмывало спросить, что случилось с ним в Афгане.

       В купе они оказались вдвоём, чему очень обрадовались. Переодевшись, достали продукты и решили поужинать. Водкой не злоупотребляли: дорога есть дорога, тем более, что Ивану одному предстояло ехать после Курска. Так что выпили для аппетита и чтобы разговор шёл легче.

     - Вы в каком месте воевали, товарищ капитан?

     -Ваня, не называй меня капитаном. Обращайся просто:  Николай Иванович. А служил я, дружище, в Кандагаре. Ты, наверное, тоже на юге загорал?

     -Нет, моя часть располагалась северней, в Баграме.

     -Бывал я у вас на операции, когда Пандшер  мы брали в 83-м.  Много тогда наших ребят полегло.

     -И меня с Пандшером тоже много связывает,- задумчиво произнес Иван. И он погрузился в  воспоминания, начав свой рассказ.

     -Наш батальон перебросили в Баграм из Кабула как раз накануне  операции, о которой вы вспоминаете. Может  слышали про то, как «духи» вырезали роту? Так вот, эта рота моя.

      Свиридов широко открыл глаза и промолвил, растягивая слова: «Да брось ты!».

      -Да, товарищ капитан,  извините, Николай Иванович, это была моя рота.

       И Ваня, заметно волнуясь, продолжил.

     -В ту ночь я стоял в карауле. В два часа разводящий отвел меня на пост, и я приступил к охране склада с вооружением.  Объект был очень серьезный, и «духи» много раз пытались его уничтожить. Поэтому мы несли службу бдительно.

      На посту время тянется медленно. Но я все-таки отстоял положенные два часа и ждал смены. Однако, никто не приходил. У меня появилось нехорошее предчувствие. Но покидать пост я не имел права. Так прошло в ожидании более получаса. Мне было совершенно ясно: случилось что-то плохое. И вдруг я услышал выстрелы в районе нашего батальона. Я было уже собрался бежать на помощь своим ребятам, как неожиданно почувствовал на своей шее что-то холодное. Это была змея. Она шипела у меня над ухом и делала это всякий раз, когда я  пытался идти.

      Она, по всей видимости, уже давно находилась рядом со мной и ждала от меня каких-то действий, что бы тотчас их блокироватьь. Я стоял, практически не шевелясь. Сколько времени продолжалось это испытание, я не знаю.  Но вдруг стрельба стихла. Змея быстро соскользнула с моего тела и пропала где-то в темноте, не причинив  мне боли. А я по-прежнему, словно остолбеневший, стоял и не мог пошевелиться. В это время вдалеке послышался топот бегущих в мою сторону людей. В темноте я не мог различить силуэты и, заняв оборону, приготовился к стрельбе. Вдруг раздался громкий крик: «Иван! Рядовой Михайлов! Это я - твой командир взвода, старший лейтенант  Некрасов». Я узнал голос взводного и откликнулся, дав команду: «Старший лейтенант Некрасов, ко мне! Остальные – на месте. Осветить лицо!». Взводный  осветил свое лицо фонариком и подошел ко мне. С ним были два солдата.

    -Как ты тут? – спросил он, скороговоркой. В его голосе чувствовалась нескрываемое волнение.

    -Попыток проникновения на пост не было,- доложил Иван.

    -Ваня, «духи» почти всю нашу роту вырезали. Перерезали охрану, а затем влезли в две палатки и сонных ребят…, - еле сдерживая слезы, рассказал страшную историю солдат, пришедший с командиром  взвода. 

    -Когда «духов» обнаружили, подняли  по тревоге весь батальон. Многих как собак перестреляли, но большинство бандитов убежали в горы

    -А когда это произошло?- спросил Иван.

    -С четырех до пяти ночи.

     Иван сопоставил время. Все сходилось: как раз в эти часы его навестила ночная гостья, не разрешившая ему отправиться туда, где стреляли, и была опасность погибнуть. Как знать? Может она спасла его от гибели, не позволив сделать шаг вперед навстречу смерти.

     Свиридов внимательно выслушал рассказ солдата,  не перебивая его и не задавая вопросов.

    -А вот это, - показал Ваня на свою седую голову, - память  о той ночи.

     Он закончил рассказ, немного успокоившись, словно сбросил с плеч тяжелый груз.

    -Одно  меня тревожит, - продолжил он, - не знаю, как матери на глаза показаться. Она только увидит меня таким, в обморок упадет тут же.

   - Но ты ее сразу при встрече успокой, скажи, живой вернулся. Радоваться надо. – подсказал Свиридов план действий.

   -Ладно, посмотрим по обстановке. – ответил Иван и взглянул в окно. Стояла темная ночь, как там, в Афгане. Но здесь была Родина.

                                                                                                                           Смышников Е.В.