Бачата

«Бача» - по- афгански-
мальчик, ребенок

Звено вертолетов «Ми-24», ведомое отчаянным и грамотным командиром, капитаном Масловым, рассекая винтами афганское небо, шло на задание. До цели оставалось лететь менее 2 минут. Нужно было «накрыть» один дом, где собрались главари банд-формирований местной провинции Баглан. От исхода этого полета зависело очень много.

Здешние  бандиты  вели себя  вызывающе, устраивая засады на дорогах, по которым передвигались колонны бронетехники контингента советских войск. Нередки были нападения врагов на наши блок-посты, располагавшиеся на некотором удалении от пунктов постоянной дислокации воинских частей. Одним словом, душманы действовали дерзко и умело. И это не мудрено. Ведь их командиры прошли спецподготовку в Пакистане под руководством американских инструкторов.

-Командир, до удара 1 минута,- доложил летчик- штурман звена по внутренней связи вертолета.

-На боевой!- выдал в эфир команду капитан Маслов.

И вся группа немедленно начала готовиться к атаке на цель.
Внизу уже четко виднелись дувалы (высокие заборы), за которыми прятались душманы. Маслов привычным движением открыл защитный колпачек и положил большой палей правой руки на кнопку пуска ракет. До нажатия оставались секунды. Он взглянул вниз, на цель, и вдруг…- его как молнией полоснуло! Во дворе дома, который предстояло уничтожить, мелькнули три маленькие детские фигурки. Они метались по двору, не зная, куда спрятаться. Самый младший из детей упал.  Те, что постарше, тащили его за собой, лихорадочно озираясь на несущиеся  вертолеты. Дети войны своим не детским умом чуяли беду, как чуют ее загнанные в западню волчата, и пытались хоть где-то укрыться.

 -Откуда вы здесь взялись? Мать вашу! - заорал на них Иван. Он тут же снял палец с пусковой кнопки и выдал в эфир: «Группе – проход!». Его подчиненные беспрекословно закрыли защитными колпачками кнопки, несущие смерть. И вслед за командиром промчались над целью, не причинив ей вреда.

Ушли с левым разворотом, набрали высоту и опять начали  становиться на боевой курс. Тот, кто летал в Афгане, знает, что пролетать два раза подряд на малой высоте по одному и тому же маршруту – самоубийство. Но все шли за командиром. Рассуждать, а тем более, обсуждать действия командира во время боя совершенно недопустимо.

И снова: откинут колпачок, палец на кнопке, взгляд вниз и …снова - дети. Но теперь они почему-то никуда не бежали, а сидели во дворе. Видно, решили, что злые дяди больше уже не прилетят. Или просто устали бегать. Кто их знает?

-Группе - проход! Левый отворот! Набор высоты! Уходим на базу! - скомандовал Маслов.

В эфире установилась мертвая тишина. Все, и командир в первую очередь, понимали,  чем чревато не выполнение на войне боевого задания.

По прилету на базу Маслов пошел на доклад к командиру полка. Командир сидел  за рабочим столом на командном пункте и изучал карту района предстоящей  операции.

-Ну, что, герой, совсем залетался? Скажи, как мне в Кабул докладывать о твоем «подвиге»?

-Командир, если разрешите, я сам доложу и все объясню. Ведь там были дети! Понимаете? Дети!!!

-Тебе звонить запрещаю. Не твой уровень. Мои объяснения и то вряд ли кто-то будет слушать. Ты не выполнил боевой приказ, сорвал предстоящую операцию по уничтожению банды. Теперь-то, наконец, дошло до тебя, что ты натворил?  Ладно. Иди пиши подробную объяснительную. Завтра прилетят из штаба компетентные люди. Им все и расскажешь. А летать ты теперь вряд ли будешь после всего этого.

Последняя фраза командира полка резанула слух. Ведь ни один летчик равнодушно не воспринимает подобные высказывания в свой  адрес. Маслов вышел из штаба на свежий воздух и закурил. Ситуация была очень серьезная.

Подошли летчики его звена, все это время ожидавшие своего командира неподалеку от штаба.

-Ну, как?  Сильно ругали? - озабоченно начали они расспрос.

-Ничего, мужики. Прорвемся! - был ответ командира.

Капитан Маслов по праву считался любимцем полка. Летал он классно и при этом был необычайно везуч. За 8 месяцев службы в Афганистане он совершил более 400 боевых вылетов и не привез ни одной пробоины вертолета. Участвовал во всех полковых операциях и дважды представлялся за свои подвиги на звание Героя Советского Союза. Но оба представления так и не были реализованы.

Видно, кто-то из штабных чиновников посчитал, что, «маловато подвигов» совершил этот молодой летчик. Уж они-то, сидя в своих кабинетах, точно знали, что такое - настоящий подвиг.

Надо отдать должное Маслову, он не обижался на чинуш, а делал свое дело на войне добросовестно, не думая о наградах.

И вот, наконец, вышестоящим командованием было принято окончательное решение : наградить капитана Маслова  Звездой Героя.

Представление на присвоение звания три дня назад было отправлено в Кабул. И весь полк с нетерпением ожидал того радостного момента, когда будет вручена заслуженная награда отважному летчику.

По раскладу, недавно закончившийся вылет, если бы он был успешным, мог  стать  «золотым» для Маслова, поставив жирную точку в чреде его подвигов. Однако все прошло по другому сценарию.

Маслов сейчас не жалел о Звезде. В глубине его души поселилась глубокая уверенность в том, что  все было сделано правильно. Он уже не один десяток раз прокручивал в мозгах «ролик» того полета, и каждый раз  делал вывод, что по- другому поступить  не мог.

Да! Советский летчик не стал убийцей!

Для капитана Маслова это был самый важный итог его размышлений и долгого анализа произошедшего.
Нахлынувшая волна воспоминаний, как машина времени, вернула его к недавним событиям, невольным участником которых ему пришлось стать.

А дело было так. Примерно месяц назад Маслов с группой офицеров-однополчан,  на машине командира полка, в сопровождении бронетранспортера прикрытия  ехал в соседнюю десантно-штурмовую бригаду. Необходимо было по приказу командира  согласовать и уточнить план совместных боевых действий летчиков и десантников в предстоящей операции. Путь пролегал через небольшой кишлак, который не имел репутации дружественного нам населенного пункта. Поэтому решили проскочить через него быстро, не останавливаясь ни под каким предлогом.

Но, надо же такому случиться!? При въезде в кишлак вдруг «зачихал» двигатель «УАЗика» и пришлось остановиться. Все вышли из машины. Один из офицеров вместе с водителем открыл капот двигателя и начал разбираться в причине отказа. Остальные, взяв автоматы, стали рядом с машиной. Бронетранспортер остановился метрах в двадцати.

В кишлаке было тихо, как будто все вымерли. Но тишина была тревожная.

Было понятно, что, если не уехать отсюда через пять минут, то не известно, чем может все закончиться. «Духи», если узнают о колонне, могут расстрелять всю группу перекрестным огнем из засады.

Офицеры начали замечать, что за соседними домами замелькали фигуры людей. Это был недобрый знак. Видно, местные вооруженные люди решили взять группу в кольцо.

Маслов дал команду офицерам отойти на несколько шагов от машины, чтобы рассредоточиться и не быть легкой мишенью для боевиков. Обстановка все больше накалялась. А тут еще двигатель машины никак не хотел запускаться. Все приготовились к самому неприятному исходу. Нервы были у всех на пределе.

Но вдруг Господь решил помочь русским воинам и послал им «ангелов-спасителей». Именно, как «ангелов», восприняли советские офицеры троих босоногих афганских ребятишек, лет четырех-пяти, бежавших  к машине по дороге. Им невдомек было, в какую адскую игру решили «поиграть» взрослые. Дети подбежали к машине и о чем-то залепетали, протягивая свои ручонки ладошками вверх. На каком бы языке люди ни разговаривали, но этот жест везде и всюду означает одно: прошение милостыни. Дети были голодны, и инстинкт самосохранения привел их к нашим военным. Маслов вытащил из машины три пакета с сухим пайком и отдал все это малышам. Они проворно разорвали упаковку, вытащили галеты и начали их  уплетать за обе щеки. Вдруг откуда-то, как из засады, прибежали еще четверо детей, примерно такого же возраста. Тогда Маслов спросил у солдата, сидевшего на броне бронетранспортера, нет ли у него чего-нибудь из продуктов. Тот ответил, что есть кое-что И капитан объяснил детворе по-русски, чтобы они бежали к солдату. Как ни странно, но те все поняли и устремились к бронетранспортеру. Все вдруг на какое-то время забыли о грозящей им опасности. Ведь сейчас была более важная задача: накормить голодных детей.

Автоматы как-то сами собой опустились стволами вниз, как бы деликатно отказываясь стрелять. Даже грозное оружие приняло сторону детей, подавив в себе неугасимую страсть кровопролития.
Слегка утолив голод, дети осмелели еще больше, и уходить от машины не хотели, словно, желая познакомиться с добрыми дяденьками поближе,  обращаясь к офицерам на своем непонятном азиатском языке.

Дети загипнотизировали не только советских офицеров. Люди с оружием, которые только что прятались за стенами ближайших домов, вдруг куда-то исчезли. Видно, и в них было что-то человеческое.

Какое счастье, что все поняли: дети и война - понятия несовместимые!

Водитель наконец-то запустил двигатель. Маслов приказал всем садиться в машину. «УАЗ» рванул с места и помчался по пыльной дороге. Офицеры оглянулись назад и увидели в рассеявшемся облаке пыли удалявшихся от них детишек, стоявших на дороге и не выпускавших из рук коробки с продуктами…

Вспомнив эту историю до мельчайших подробностей, Маслов подумал: а что, если среди детей, которых он сегодня не расстрелял, оказались как раз те самые «ангелы-спасители»? Это только одному Богу было известно. Но Маслов верил, что так и было на самом деле…

Прилетевшая из штаба 40-й армии комиссия долго «выворачивала» руки летчику, тщетно пытаясь найти какой-то умысел в его действиях. На время расследования он был отстранен от полетов.

Но все-таки здравый смысл восторжествовал, и капитан Маслов остался в летном строю.

Давно закончилась афганская кампания, унесшая жизни многих людей как с одной, так и с другой стороны. Давно выросли и стали взрослыми дети той войны. И, может быть, также выросли те дети, которых отказался убивать летчик, носящий самое, что ни на есть русское имя: Иван.

Этот Человек не променял детские жизни на золото Звезды Героя.
И я горжусь тем, что имею честь называть его своим старшим товарищем. Боевым товарищем.

Смышников Е.В.