КУРИЛЬСКИЙ ДЕСАНТ

Подполковник Григорьев Михаил Михайлович родился 6 июня 1911 года в г. Самаре, в семье стрелочника станции Самара, учился в профтехучилище в г. Куйбышеве, затем, в 1930-1933 гг., в энерготехникуме в г. Казани.

В 1933-1935 гг. работал в г. Кривой Рог, в 1935 1937 гг. красноармеец 134-й автобронетанковой бригады Киевского военного округа.

В 1937-1938 гг. работал инженером на заводе № 102 в г. Чапаевске.

С 1938 г. служба в НКВД СССР, окончил школу НКВД в г. Москве, после чего служил в военной контрразведке (1-я Краснознаменная армия в г. Ворошилове, затем, в 1941 1942 г г., зам. начальника ОО НКВД Гродековской дивизии Дальневосточного фронта).

1942-1943 гг. начальник ОО НКВД 187-й стрелковой дивизии.

1943-1946 гг. начальник отдела контрразведки «Смерш» (затем нач. ОО НКВД) 101-й стрелковой дивизии Дальневосточного фронта.

1946-1952 гг. начальник отдела контрразведки МГБ Пензенского гарнизона. 1952 1958 гг. начальник 00 КГБ при СМ СССР военной комендатуры г. Бухареста. 1958 1960 гг. начальник ОО КГБ при СМ СССР по Балашовскому военному училищу летчиков.

Уволен в запас в 1960 году.

Награжден орденами Красного Знамени, Отечественной войны, медалями «За боевые заслуги», «За победу над Японией». Сын М.М. Григорьева Евгений Михайлович Григорьев, наш коллега, полковник КГБ СССР, в настоящее время генерал-лейтенант в отставке, проживает в г. Москве.

ВОЙНА РАЗВЕДОК

Подготовка войны с Японией началась сразу после Крымской конференции, состоявшейся в феврале 1945 года с участием глав правительств СССР, США и Англии. Стратегической целью компании был разгром Квантунской армии, считавшейся цветом японских вооруженных сил, а также вражеских частей на Южном Сахалине и Курильских островах, что должно было ускорить капитуляцию Токио.

Для быстрейшего выполнения этой задачи на Дальний Восток было переброшено несколько армий, ряд других соединений и частей разных родов войск и назначения, освободившихся после разгрома Германии и имевших опыт прорыва укреплённых оборонительных полос, а также боевых действий в горностепной местности. Грандиозные перевозки, осуществляемые в крайне сжатые сроки на расстояния от 9 до 12 тыс. километров, не имели, по оценке маршала Советского Союза А.М. Василевского, равных в истории второй мировой войны.

К 9 августа на Дальний Восток и в Забайкалье прибыло 222 тысячи вагонов с войсками и грузами. Одновременно проводилась большая перегруппировка сил, дислоцировавшихся в этом крае. Численность наших войск на Дальнем Востоке почти удвоилась. Они получили танки, пушки, самолёты последних типов. Против японских вооружённых сил было развёрнуто 11 общевойсковых, 1 танковая и 3 воздушной армии, 3 армии ПВО и флот. Они насчитывали свыше 1700 тысяч человек, 5250 танков и САУ, 5171 боевой самолёт, около 30 тыс. пушек и миномётов, 93 боевых корабля.

Планомерно создавался стратегический фронт вооружённой борьбы на новом театре военных действий. Принимались все меры для обеспечения секретности перегруппировки и сосредоточения частей, прикрытия их от возможных ударов японской авиации.

В этих условиях спецслужбы Японии активно проводили разведывательную деятельность, активно используя агентуру из антисоветских и националистических белогвардейских организаций атаманов Семёнова и Родзиевского, а также из числа коренных народов, населяющих Дальний Восток. По мнению японцев, представители малых народностей являлись наиболее эффективными кадрами в связи с тем, что они были физически выносливыми, умеющими приспосабливаться к сложной обстановке, способными выжить в неблагоприятных условиях, в том числе без пищи и воды, хорошо ориентирующимися на местности. На их информации и перспективе их использования генеральный штаб Японии составил свой план «Кантокуэн».

Хотя вплоть до августа 1945 года дальний Восток СССР был невоюющим регионом, противостояние с противником проявлялось и здесь в основном, в «войне разведок», в первую очередь, советской и японской.

В предвоенные годы советская разведка потерпела ряд неудач на Дальнем Востоке. Особо тяжёлым стало предательство начальника УНКВД по Дальневосточному краю Г. Люшкова. Он перешёл границу и сдался японцам. Понятно, что благодаря занимаемой должности Люшков стал ценной «добычей» для японцев. Он выдал бывшего белогвардейского полковника В.С. Семёнова, работавшего на советские спецслужбы, а также около 20 других агентов, некоторые шифры и коды. Японцам тогда удалось арестовать до 50 человек. Большинство арестованных после пыток были казнены. Г. Люшков стал консультантом японской разведки и позже участвовал в попытке покушения на И. Сталина. Это была операция «Медведь», намеченная к проведению в начале 1939 года с территории Турции.

Г. Люшков работал на японскую разведку до августа 1945 года, но потом был убит японской разведкой как нежелательный свидетель.

 началом Великой Отечественной войны инициатива в борьбе разведок перешла к советской стороне. Кроме стратегических вопросов по удерживанию Японии от вступления в войну против СССР, решались и «местные» вопросы, вытекающие из оперативной обстановки.

Было известно, что лично вице-консул Ней Сабуро вёл наблюдение за военными и торговыми судами, стоявшими в бухте «Золотой Рог», прямо из окна консульства.

Наш агент (имя которого до сих пор держится в секрете) был введён в японскую военную миссию в Харбине. Ему удалось получить сведения об агентах, подготовленных для заброски в СССР.

Серьёзной проблемой для нашей контрразведки были японские агенты двойники. Некоторым из них, как было выяснено, даже удалось внедриться в разведотделы Забайкальского и Дальневосточного фронтов (во многом в результате предательства Г. Люшкова). Впоследствии многие из тех же агентов-двойников были ещё раз перевербованы и внедрены в разведцентры японской армии, причём от них поступала достаточно ценная информация.

Они имели следующие задания: разведка и съёмка оборонительных сооружений; сбор сведений о дислокации, численности и вооружении армейских частей, о коммуникациях и перевозках грузов, о внедрении японских агентов в аппарат советской разведки.

Японская сторона вела весьма активную деятельность по всем направлениям, которая усилилась после капитуляции Германии, когда будущая война с Японией стала очевидной для всех. Тогда проблема «засорённости», как тогда выражались, японской агентурой оставалась до конца не решённой.

Только за неделю с 1 по 8 августа 1945 года пограничники Хабаровского и Приморского округов задержали 163 японских агента такой была напряжённость борьбы со шпионажем.

Таким образом, к осени 1945 года усилия японской разведки были почти полностью подавлены, а позже арестованы и отдельные диверсионные группы, продолжавшие находиться на территории СССР.

А пока нашим военным формированиям противостояли свыше 1 млн. солдат Квантунской армии, а также марионеточных войск Маньчжоуго и Внутренней Монголии. Они имели 1215 танков, 6640 орудий и миномётов, 1907 боевых самолётов, 26 кораблей.

БОЕВОЙ ПРИКАЗ

На Курильских островах было сосредоточено более 80 тысяч японских солдат и офицеров. На одном лишь острове Шумшу, ближайшем к Камчатке, располагались 73-я бригада 91-й пехотной дивизии, 31-й полк ПВО, Курильский крепостной артиллерийский полк, часть сил 11-го танкового полка (60 танков), специальные части и подразделения всего 8500 человек. В случае необходимости численность этого гарнизона можно было в кратчайший срок довести до 23 тысяч за счёт переброски войск с соседнего острова Парамушир.

Девять аэродромов, шесть из которых находились на Шумшу и Парамушире, могли принять 600 самолётов. На этих же островах находились и две военно-морские базы Катаока и Касивабара. Оба острова на протяжении нескольких лет укрепляли как мощный плацдарм своей агрессии. Отсюда они намеревались нанести сокрушительный удар по Камчатке и другим северо-восточным районам СССР.

Особенно сильно был укреплён остров Шумшу. По данным разведки здесь на пространстве 20 на 13 километров насчитывалось 34 дота и 24 дзота, имелось около 100 орудий, более 310 огневых точек тяжёлых и лёгких пулемётов. В подземельях находились жилые помещения, госпитали, узлы связи, электростанции, склады продовольствия и боеприпасов. В ряде случаев глубина таких подземелий достигала 50 метров.

Японское командование чувствовало себя на Курильской гряде в полной безопасности, не принимая серьезно сравнительно небольшие силы Камчатского оборонительного района и Петропавловской военноморской базы, о которых оно, несомненно, имело общее представление по данным своей разведки. Но жизнь показала, что в определённых условиях решающим фактором является не численное превосходство и не мощность наступательных и оборонительных средств, а моральное состояние войск, их боевой дух, безграничная преданность Родине и своему народу.

В состав советской воинской группировки входила 101-я стрелковая дивизия Дальневосточного фронта, подразделениям которой предстояло решить, казалось бы, невыполнимую задачу по штурму острова Шумшу. С 1943 года особым отделом НКВД этой дивизии руководил Григорьев Михаил Михайлович, рождения 5 июня 1911 года, уроженец г. Куйбышева.

В задачу Особого отдела входили: борьба со шпионами и диверсантами, контрразведывательное обеспечение в тылах действующих фронтов, разведывательная работа на территории противника.

В ночь на 15 августа 1945 года главнокомандующий советскими войсками на Дальнем Востоке А.М. Василевский отдал распоряжение командующему Вторым Дальневосточным фронтом генералу армии М.А. Пуркаеву, командующему Тихоокеанским флотом адмиралу И.С. Юмашеву подготовить и провести Курильскую десантную операцию. Срок готовности войск к посадке на корабли был дан предельно сжатый менее двух суток. Возглавить десант было поручено командиру 101-й стрелковой дивизии генерал майору П.И. Дьякову. Боевой приказ ставил перед командирами задачу овладеть островами Шумшу и Парамушир, в последующем островом Онекотан. Замысел операции состоял в том, чтобы внезапной высадкой морского десанта овладеть островом Шумшу и в дальнейшем, используя его как плацдарм, занять острова, расположенные к югу от него.

В ходе контрразведывательного обеспечения десантной операции был интернирован японский консул в Петропавловске Камчатском и опечатана его радиостанция. При этом у него изъяли карты и схемы, на которых были обозначены наши важнейшие предприятия и военные объекты. Это явилось ещё одним подтверждением агрессивных замыслов Японии против СССР, и как стало известно позднее, японское командование ожидало определённых сообщений от своего человека в нашем тылу. Одновременно было усилено наблюдение за морем и воздухом, введена светомаскировка в ночное время, запрещены радиопереговоры, выходы из Авачинской бухты гражданских транспортных и рыболовных судов. Усилена охрана важнейших предприятий, государственных учреждений, складских помещений.

Одной из главных задач стояло сохранение в секрете подготовки десанта и план проведения операции. 101-я стрелковая дивизия являлась самым крупным по численности соединением десантных войск. На её базе готовился передовой отряд, состоявший из 1363 человек. Боевая задача отряда состояла в том, чтобы высадиться в 23.00 17 августа в северо-восточной части острова Шумшу, овладеть прибрежной полосой, продвинуться, насколько удастся, вглубь острова и тем самым создать плацдарм для высадки десантных войск.

ДЕСАНТ

В 5 часов утра 17 августа наши корабли и суда снялись с якоря и вышли из Авачинской бухты в Тихий океан. Сначала двинулись корабли и десантные суда с передовым отрядом, а через час после этого весь остальной караван. Как и предусматривалось походным ордером, впереди, обеспечивая безопасность пути следования и готовность к встречному бою, шли тральщики «Веха» и «ТЩ-525», сторожевой корабль «Киров» и минный заградитель «Охотск». Группа Особого отдела под руководством М.М. Григорьева находилась на «Кирове». За ними в кильватерном строю следовали десантные суда и транспорты с войсками передового отряда и первого эшелона главных сил десанта. Так начался 350километровый переход.

Густой туман окутывал корабли, шёл моросящий дождь. Видимость не превышала 30-40 метров, а в отдельные периоды времени снижалась до нуля. Это способствовало скрытности, но вместе с тем мешало выдерживать график движения, который и без этого нарушался. Всем корабельным и судовым радиостанциям было запрещено выходить в эфир, они вели лишь приём. В ночное время соблюдалась полная светомаскировка. Для ориентирования и предотвращения столкновений кораблей включались только кильватерные огни, но и они были притемнены синими колпаками.

18 августа около 5 часов утра десантные корабли после артподготовки коснулись днищами грунта. Берег зловеще молчал. Вперёд устремляются разведчики. Через некоторое время от них поступает сообщение, что на расстоянии до километра японцы не обнаружены. Передовая группа бросается вперёд и занимает без боя первую линию окопов японских оборонительных прибрежных укреплений.

Таким образом, японское командование прозевало начало высадки десанта. Как стало известно в дальнейшем из опросов военнопленных, японские локаторы зафиксировали движение наших кораблей, и об этом было доложено начальнику группы японских войск полковнику Тахира, а им генераллейтенанту Цуцуми Фусаки. При этом полковник уверенно заявил:

Русские неоднократно делали перегоны транспортов во Владивосток. Наличие незначительного состава войск в гарнизонах Камчатки, в том числе и в Петропавловске, при малочисленности боевых кораблей и судов, исключает возможность проведения русскими морской десантной операции. Тем более, что русские знают о неприступности нашей обороны на островах.

Генерал, судя по всему, не стал вдаваться в излишние, по его мнению, подробности, лишь спросил, нет ли какихлибо сообщений от японского консула в Петропавловске. Ему ответили, что на все запросы вот уже третьи сутки от него не поступило ни одного ответа. Но и это не насторожило генерала. Позднее он запишет в своём дневнике, что 18 августа было «самым чёрным днём» в его жизни. Принятые меры по контрразведывательному обеспечению десантной операции стали приносить свой результат. Генерала можно было понять: кроме поражения, грозящего всей его военной карьере, он терял одновременно и солидные доходы как крупный акционер рыбопромышленной фирмы «Ничиро», которая имела на Камчатке и островах ряд концессионных и собственных рыболовных участков и рыбоконсервных заводов.

При пленении генерала и подписании им акта о безоговорочной капитуляции, он спросил:

Какова была численность вашего передового отряда? Нарочито увеличив действительную цифру примерно вдвое, ему ответили: Три тысячи. Глаза поверженного самурая вспыхнули звериной злобой. Если бы я знал, что так мало, я сначала перебил бы всех, а потом уже капитулировал, сказал он.

Контрразведчики под руководством своего командира в ходе десантной операции захватили штаб японской разведки с имевшимися там документами. В качестве трофея у начальника ОО НКВД 101-й стрелковой дивизии хранился самурайский меч, полученный им от побеждённого начальника японской разведки.

В служебной характеристике от 19. 09. 1946 года была сделана запись: «…в августе 1945 г. во время десантной операции при высадке 101-й стрелковой дивизии на Курильские острова, т. Григорьев бесперебойно осуществлял руководство оперсоставом и правильно мобилизовал его на выполнение задач в боевой обстановке…».

За образцовое выполнение задания командования при овладении островами Шумшу и Парамушир в ходе проведения Курильской десантной операции, 101-я стрелковая дивизия была награждена орденом Ленина.

Дерзкий десант на Курилах стал предметом изучения военных специалистов и историков. О ней вспомнят в дальнейшем ещё не раз. И не только потому, что она вернула Родине её исконные земли Курильские острова. Курильский десант стал примером мужества и силы, и в этой победе есть и доля контрразведчика Григорьева М.М.

(Очерк построен на воспоминаниях: Григорьева М.М., Григорьева Е.М., Гнечко А.Р., Акшинского В.С., Егорчева И.)

На фото:

1. Григорьев Михаил Михайлович

2. Участники курильского десанта перед посадкой на суда

3. Капитуляция японцев. Репродукция картины из музея УФСБ. Второй справа Григорьев М.М.

«Самарские чекисты» - газета Совета ветеранов УФСБ России по Самарской области и Клуба ветеранов госбезопасности Самарской области № 9 (97) ноябрь 2016